Ночная тень

Но скоро мысли ее вернулись к Монку. Лили не переставала гадать, как там без нее дети, не грозит ли им опасность, и пыталась убедить себя, что Берк и Найт Смогут справиться с Монком, не дадут ему причинить ало Тео, Саму и Лоре Бет. Кроме того, они должны приехать сегодня вечером. Она так соскучилась по своим маленьким дикарям! Интересно, как они встретили отчима?

К полудню боль усилилась, и Лили охотно проглотила немного настойки опия, проспав после этого остаток дня. Ариель поужинала вместе с Лили в ее спальне, все время прислушиваясь, не стучат ли на улице колеса экипажа. Ни звука.

Они не приехали и на следующий день.

— Прекрати суетиться, Ариель, — посоветовала наконец Лили новой подруге, наблюдая, как та упорно мерит шагами комнату, останавливаясь у окна каждые несколько секунд, чтобы отдернуть тяжелые шторы и выглянуть на улицу.

— Мне просто не нравится все это. Жалкий распутник, должно быть, попал в беду.

— Они были шпионками, Ариель, врагами, — в который раз напомнила Лили, весело хихикнув.

— Снова снег пошел, — вздохнула Ариель. — Как они могут путешествовать в такую погоду? Разве ты не сказала, что у Сэма больная нога? Как они справятся?

Лили не знала. Попытки думать об этом кончались тем, что голова начинала болеть больше плеча.

Вскоре она опять задремала, и сны ее были полны кошмаров. Монк гнался за ней н Найтом по узким каналам, заполненным затхлой водой. Они плыли в длинных узких лодках, которые Найт называл гондолами. Неожиданно гондола перевернулась от страшного толчка Монка, и Лили почувствовала, как зловонная вода смыкается над головой, услышала, как Найт отчаянно зовет ее. В ужасе она проснулась.

В комнате кто-то был. Она глядела в очень реальное и злобное лицо Монка. Огромная рука крепко зажимала ей рот. Не успела она опомниться, он сунул ей грязный платок едва ли не в глотку и, быстро обернув второй платок поверх первого, завязал его на затылке.

«Он не должен быть здесь, — тупо думала она. — Почему он не в Каслроз?»

Монк имел вид человека, очень довольного собой.

— Ты жива и наконец-то я тебя сцапал! Почему ты в постели?

Но Лили могла только смотреть на него. Монк покачал головой, схватил ее за руку и дернул вверх. Лили проглотила вопль боли. Монк нахмурился, рывком разорвал сорочку, не обращая внимания на разлетающиеся пуговицы, и увидел повязку.

— Значит, Бой не промахнулся, только не в того попал. Я не был уверен. Очень плохо?

Лили умудрилась покачать головой. На этот раз Монк вытащил кляп.

— Мое плечо, — пробормотала Лили. — Пожалуйста, ужасно больно.

Монк выругался длинно н громко:

— Я пока не хочу убивать тебя. Проклятие, его милость не отдаст сверкалки, если ты умрешь. О гром и молния, если я вытащу тебя отсюда, ты истечешь кровью до смерти, лишь бы насолить мне! Просто, чтобы сделать назло, клянусь кровью Христовой. — Лили подумала, что, возможно, так оно и будет, но не сказала, что личная неприязнь к Монку сможет послужить причиной безвременного ухода из жизни. Рана пульсировала, наливаясь болью, и Лили прикрыла глаза, чтобы не выдать страдание. Монк снова выругался. — Ну что ж, выбора все равно нет. — Он перекинул Лили через плечо, не позаботившись связать ей руки и ноги, поскольку знал, что у нее все равно нет сил сопротивляться. — Не дрыгайся только, и кровь Не пойдет. По крайней мере, надеюсь, что нет. На улице холодно, черт бы все побрал, так что придется завернуть тебя!

Схватив одеяла с кровати, он набросил их на Лили, направился к широкому окну, выходившему на восточный газон, и уже хотел перекинуть ногу через подоконник, когда неожиданно оказался лицом к лицу с человеком, лицо которого имело удивительное сходство с обезьяньей мордой. Одновременно он выглядел пристыженным и ошеломленным.

— Попался, негодяй! — заорал он прямо в физиономию Монка. — Стоять! Немедленно отпусти даму и бросай сюда свою пукалку!

Монк отскочил от окна.

— Какого дьявола ты здесь торчишь?! — заревел он в ответ.

— Я Олли Транк и служу закону. И должен доставить тебя в Лондон за убийство. Осторожнее обращайся с дамой, попробуй только что-нибудь выкинуть!

— Я раньше тебя в аду увижу, — огрызнулся Монк и влепил кулак в челюсть человечка. Лили услышала крик и поняла, что ее возможный спаситель, потеряв равновесие, вывалился из окна на мерзлую землю. Раздался топот бегущих ног, шум и обрывочная взволнованная речь.

Монк нерешительно переминался у окна. Потом, собравшись с мыслями, выглянул наружу, увидел человек шесть мужчин и с трудом поднимавшегося маленького человечка с обезьяньей физиономией. Транк старательно отряхивал снег.

— Не понимаю, — пробормотал Монк, скорее себе, чем Лили, и, казалось, только сейчас сообразив, что по-прежнему держит ее на плече, почти швырнул на постель, машинально набросив одеяло сверху. Дикая боль снова пронзила тело Лили.

— Все должны были сидеть в Каслрозе — граф, владелец этой развалины, твой муж, пострелята и еще Бог знает кто! Поэтому я и заявился сюда! Черт, каким образом этот проклятый сыщик успел оказаться здесь? Это просто чепуха какая-то, ничего в толк не возьму. — Но Лили не было дела до толка и смысла. Она хотела одного — умереть и ничего не видеть. — Эй, что с тобой? Опять плечо?

Монк нагнулся и потряс ее. Лили застонала.

— Не смей! Попробуй только сдохнуть… я тебе покажу!

Но Лили и на это не обратила внимания. Она не знала, сколько времени пролежала без сознания, но, по-видимому, не очень долго. Откуда-то издалека послышался грохот. Потом он стал приближаться, и вдруг до ее слуха донесся восхитительно знакомый голос Найта:

— Открой дверь, Монк! Немедленно! Попробуй пальцем тронуть мою жену, и я тебя на кусочки разрежу!

— Какого дьявола ты здесь делаешь?! — завопил Монк. — Твоя жена у меня и, будешь продолжать болтать вздор, ей не поздоровится!

За дверью посовещались, и на этот раз заговорил Берк Драммонд:

— Слушай, Монк, это я, граф Рейвнсуорт. Отпусти даму, и я дам тебе драгоценности.

— «Побрякушки Билли»? Они у тебя?

— Нет, не они, а фамильные драгоценности моей семьи. Или их, или деньги. Что захочешь. И уйдешь отсюда свободным человеком.

— Нет, милорд, вы не можете так поступить! Этот малый — преступник, и я должен отвезти его в Лондон.

Лили узнала голос человечка с обезьяньим лицом.

В коридоре Найт схватил за шиворот Олли Транка:

— Заткнись, идиот проклятый! Этот человек действительно убийца. И ему ничего не стоит пристрелить мою жену!

Олли мгновенно стих.

— Никогда еще не попадал в такую переделку, — пробормотал он, поправляя воротник. — Конечно, я не желаю смерти миледи, но мы просто не можем позволить этому чертову Монку уйти отсюда живым и невредимым.

— Мы тоже и помыслить не можем об этом, — заверил Берк и знаком велел сыщику успокоиться. Найт прижался лицом к двери спальни:

— Лили!

Монк быстро повернул голову в направлении голоса и, вытащив пистолет, приказал Лили:

— Не выкинешь никакого фокуса, и все прекрасно обойдется. Ответь ему, его ничего не меняет.

— Найт? Со мной все в порядке, правда. Но голос ее прерывался.

— О пожалуйста, Боже, — молился Найт, — не позволь ему совершить непоправимое.

— Мне нужны сверкалочки, — проорал Монк. — Законная доля Боя и моя.

Найт перевел дыхание.

«Правда, — подумал он, — почему не сказать правду, по крайней мере, сейчас?»

— Слушай, Монк, я тебе не солгал. Мы так и не смогли найти драгоценности. Скорее всего их вообще нет в Англии. Я не стал бы лгать тебе, особенно когда моя жена у тебя в плену.

Господи, теперь ее убьют. Перед глазами Лили все завертелось. Плечо разрывала боль, и она никак не могла уползти и спрятаться в какую-нибудь дыру. Оставалось молча лежать, позволяя боли пожирать ее заживо.

Монк неожиданно нагнулся над ней:

— Ты ужасно побледнела, просто, как смерть, но все же пока не смей откидывать копыта! Это правда? Вы ничего не нашли? Говори, или я найду способ прикончить его милость, и на этот раз не промахнусь.