Гнусный Макинч

Из утробы мусорщика донеслось раскатистое урчание.

– Теперь они все умрут, все…

– Тихо! – сухо проговорил Магнус Рудольф. – Тихо, всем молчать! Прошу вас, господин мэр!

Испуганные крики желтой птицы стали тише.

– Вы все вне опасности, – продолжал Магнус Рудольф, хладнокровно вытирая лицо и не сводя глаз со вздыбившегося голеспода. – Ультразвуковой вибратор под полом, облучатель Гехтмана под потолком. Они заработали, как только мы вошли в этот зал. Бактерии яда Макинча погибли, как только вылетели из его глотки, если не раньше.

Голеспод присвистнул, рухнул на пол и засеменил прямо к двери – его ножки работали как поршни. Начальник полиции, словно морская черепаха, ныряющая в волны, бросился вперед и рухнул прямо на плоскую дрожащую спину голеспода. Его плавники впились в плоть беглеца. Голеспод взвыл, перевернулся на спину, охватил амфибию ножками и напрягся. Джо Бертран подскочил к сцепившимся и ткнул кулаком в голубой глаз. Многоножка с Портмара оказался в самой гуще схватки и своими лапками стал одну за другой разжимать лапки голеспода, спасая задыхающегося начальника полиции.

Мэр прыгнул в потолочное отверстие и тут же вернулся, размахивая топориком…

Боэк, покачиваясь, доковылял до машины. Магнус Рудольф выбросил бело-голубую тунику в канаву и подошел к нему.

Боэк судорожно сжимал руль, на нем не было лица.

– Они разорвали его в клочья, – прошептал он.

– Весьма унизительный спектакль. – Магнус Рудольф ощупывал бородку. – Гнусное дельце, иначе не скажешь.

Боэк укоризненно посмотрел на него.

– Никогда не поверю, что вы не предусмотрели такого исхода!

– Дружище, неплохо вернуться домой и принять ванну, – тихо ответил Магнус Рудольф. – Думаю, чистые одежды позволят нам оценить происшедшее в истинном свете.

За обедом напротив Магнуса Рудольфа восседал совершенно иной Клеммер Боэк. Он едва замечал, что лежит у него на тарелке. Магнус Рудольф ел деликатно, однако не отказывал себе ни в чем. На нем снова была безупречно чистая одежда, его ухоженная бородка белым руном струилась по тунике.

– Но как, – пробормотал Боэк, – как вы узнали, что Макинчем был мусорщик?

– Все очень просто. – Магнус Рудольф небрежно взмахнул вилкой. – Безупречная логическая цепочка. Теория и немного справочного материала…

– Да-да, – буркнул себе под нос Боэк, – чуть логики, чуть ума…

Губы Магнуса Рудольфа едва приметно дрогнули.

– Если говорить конкретно, моя мысль шла следующим путем. Макинч занимается коррупцией, ворует, похищает значительные суммы денег. Что он делает с добычей? Ничего такого, что могло бы быть заметно постороннему взгляду, иначе он сразу же обнаружит себя. Исходя из того, что Макинч тратил все свои деньги или часть их – предположение, которое вскоре превратилось в уверенность, – я оценил каждого из муниципальных служащих, логически бывших на подозрении, с точки зрения существа его расы.

Взять Джо Бертрана, пожарника. По вышеуказанным соображениям он чист как стеклышко, поскольку живет скромно и без трат.

Теперь мэр. В чем суть удовольствия для желтой птицы? Я узнал, что у желтых птиц понятие удовольствия связано с неким цветком, запах которого их одурманивает и возбуждает. Ничего подобного в Склеротто нет. Мэр ведет скромный образ жизни.

Затем директор склада, муравей с тау Близнецов. Запросы этих существ очень невелики. Слова «роскошь» и «отдых» не имеют даже эквивалентов в их языке. Именно поэтому я был готов оставить его вне подозрений. Но узнал от почтаря, что тот покупает ежемесячно некоторое количество книг – это его единственная слабость. Однако стоимость этих книг вполне укладывается в рамки его оклада. На время я отбросил мысль о муравье.

Начальник полиции – случай особый. Это – амфибия, привыкшая к образу жизни моллюска. На его родной планете повышенная влажность, она покрыта болотами. Можно считать чудом, что он еще остается в живых здесь, на Склеротто.

Заинтересовал меня и почтарь, многоножка с Портмара. Его понятие роскоши – огромный бассейн горячего масла и крохотные зверьки, выдрессированные для массажа кожи, после которого она становится песочно-желтой. Кожа почтаря имеет кирпично-красный цвет и покрыта наростами – несомненный признак бедности и равнодушия к туалету.

И наконец мусорщик. Человеческая реакция на его образ жизни – отвращение и презрение. Мы не можем заставить себя поверить в то, что копающееся в отбросах существо наделено тончайшими ощущениями. Однако мне известно, что голесподы с успехом поддерживают весьма хрупкое и тонкое внутреннее равновесие. Они поглощают органические вещества, которые подвергают брожению в ряде своих желудков, используя различные бактерии.

Таким образом они получают спирты, окисление которых снабжает их энергией.

Главное в том, что для голесподов состав и качество органического сырья не имеет никакого значения: это могут быть бытовые отходы, продукты разложения белка, трупы. В дело идет все, все годится. Они получают удовольствие не от того, что поглощают, а от выработанных организмом веществ, но здесь особую и весьма важную роль играет микрофлора в их желудках.

За тысячелетия голесподы стали первоклассными бактериологами. Они выделили миллионы различных типов бактерий, вывели новые виды, каждый из которых создает свое, ни на что не похожее чувственное ощущение. Самые ценные виды культивировать трудно, отсюда их цена.

Когда я узнал все это, то понял, что мусорщик и есть Макинч. Он считал себя весьма удачливым дельцом: с одной стороны, он буквально купался в неограниченном количестве органических веществ, с другой – он мог себе позволить приобретение смесей самых редкостных и самых дорогих бактерий.

Почтарь сообщил мне, что голеспод получал с каждым кораблем, прибывающим в Склеротто, небольшой пакетик – бактерии родной планеты, а некоторые из них стоили баснословно дорого.

Магнус Рудольф откинулся в кресле и пригубил кофе, глядя поверх чашки на бледного хозяина. Боэк нервно передернулся.

– А как он убил двух сыщиков? – спросил он. – Вы ведь сказали, что он пытался сделать это и с вами.

– Помните, он плюнул в меня? Вернувшись в миссию, я рассмотрел пятно под микроскопом. Это был толстый слой мертвых бактерий. Я не смог определить их вид. К счастью, мои предосторожности не были излишними. – Он отпил глоток кофе и затянулся сигарой. – Теперь по поводу гонорара.

Надеюсь, вы получили инструкции?

Боэк тяжело встал, направился к столу и вернулся с чеком.

– Благодарю вас. – Магнус Рудольф бросил беглый взгляд на сумму, спрятал чек и задумался, постукивая пальцами по столу. – Итак, Склеротто-Сити остался без мусорщика…

– И никаких шансов отыскать нового, – нахмурился Боэк. – В городе будет вонять пуще прежнего.

Магнус Рудольф любовно поглаживал бородку, устремив взгляд вдаль.

– Нет… Доходы едва соизмеримы с усилиями…

– Что вы хотите сказать? – Боэк округлил глаза от удивления.

Магнус Рудольф вышел из задумчивости и холодно посмотрел на грызущего ногти Боэка.

– Ваши затруднения заставили меня пораскинуть мозгами.

– И что же?

– Чтобы заработать деньги, – наставительно сказал Магнус Рудольф, – следует предложить нечто такое, что покупатель согласен оплатить.

Очевидная истина, не так ли? Но не все так просто. Очень многие заняты тем, что продают совершенно бесполезные предметы и услуги. Поэтому и преуспевают не часто.

– Вы правы, – согласился Боэк. – Но какая здесь связь со сбором мусора?

Вы претендуете на это место? Если да, могу замолвить за вас словечко.

Магнус Рудольф посмотрел на него с укоризной.

– Просто я подумал, что Ориге-1012 кишит голесподами, каждый из которых готов купить привилегию на занятие этой работой. – Он вздохнул и покачал головой. – Доходы от разового найма не стоят даже усилий, а вот помещение капитала в создание мусорной службы в рамках всего Содружества может принести немалые барыши!