Страница 4 из 39
— Но ты столько говорил о Вержах, амарантах… Какой тебе интерес к девушке-гларку?
— Самый простой. Ты очень красива. Разве этого мало?
— Что можно увидеть под маской?
— Ты одна в Карневале?
Она кивнула и бросила на него взгляд искоса, от души надеясь, что он не заметил его.
— Я буду сопровождать тебя, если позволишь.
— О, я могу втянуть тебя в неприятности.
— Я не боюсь риска.
Они прошли по Аркадии Вэй и вышли на Беллармин Серкус.
— Сейчас мы на перепутье, — сказал Вэйлок. — Колохан выведет нас на эспланаду. Малый Конкур вернет на Конкур, Рьяченда приведет в Район Тысячи Воров. Куда ты хочешь?
— Мне все равно. Я приехала посмотреть.
— В таком случае, выберу я. Я живу здесь и работаю здесь, но знаю о Карневале немногим больше тебя.
Джакинт заинтересовалась.
— Ты здесь живешь?
— У меня квартира в районе Тысячи Воров. Многие из работающих в Карневале живут там.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Значит, ты Бербер?
— О, нет. Берберы — деклассированные элементы. А я обычный человек, гларк, как и ты.
— И тебе никогда не надоедает это? — она показала на оживленные толпы.
— Иногда до смерти.
— Тогда почему же ты не живешь в Кларжесе? Это всего несколько минут лета.
Вэйлок посмотрел вдаль.
— Я редко выбираюсь в Кларжес. Раз или два в неделю. Вот там большая Пиротека. Мы сможем увидеть сразу весь Карневаль.
Они прошли под аркой, рассыпающей разноцветные искры. Затем эскалатор привез их на посадочную площадку. Один из кометных автомобилей — Ультра-Лазурь — стремительно опустился на площадку. Из него вышли 30 пассажиров и столько же вошли. Двери захлопнулись и Ультра-Лазурь стремительно взмыл вверх, рассыпая за собой голубые искры.
Они летели низко, огибая башни и высокие здания. Затем взлетели так высоко, что Карневаль казался им не более снежинки. Стремительный спуск — и вот они уже снова на посадочной площадке. Джакинт радовалась и щебетала как ребенок, настолько ее восхитило и изумило воздушное путешествие.
— Ну а сейчас, — сказал Гэвин Вэйлок, — сверху вниз, из воздуха под воду.
Он провел ее по веренице лестниц в темный холл. Там они встали на низкий пьедестал и прозрачный колпак накрыл их. Площадка дрогнула под ними и они поплыли через темный канал. Вскоре они оказались в водном царстве, царстве голубого и зеленого цвета. Они плыли между коралловых башен, стоящих в садах из водорослей. Рыбы подплывали взглянуть на них, осьминоги вытягивали разноцветные щупальца. Вскоре они оказались над морской впадиной. Под ними не было ничего, только темная бездна.
Купол всплыл на поверхность и они снова оказались в царстве людей, в царстве света, красок, звуков — в Карневале.
— Вот это Дом Снов, — сказал Вэйлок. — Опускаешься на диван и видишь много чудесного.
— Боюсь, что мне не нравится видеть сны.
— Тогда Дом Далеких Миров. Там ты можешь почувствовать себя на Марсе, Венере, дотронуться до Юпитера, Сатурна, пройтись по далеким мирам. А вот Холл Откровения. Там всегда очень интересно.
Они вошли в холл и очутились в большом зале, где не было ничего, кроме большого количества трибун. За некоторыми из них стояли самые разные люди: строгие, возбужденные, злые, истеричные… Каждый из них говорил, обращаясь к кучке своих слушателей. Слушатели тоже были разные. Одни слушали с любопытством, другие с благоговейным трепетом, третьи — равнодушно. Это были проповедники различных доктрин и религиозных культов. Один из них объявил себя не более и не менее, как Маниту, второй говорил о тайнах Диониса, третий требовал вернуться к поклонению силам природы, четвертый доказывал, что он Мессия, и требовал поклонения себе.
Вэйлок и Джакинт вышли на улицу.
— Они смешны и трагичны, — заметила девушка, — Хорошо, что есть место, где они могут высказаться перед слушателями, излить то, что на них давит изнутри.
— Весь Карневаль для этого и создан. Видишь тех людей? — из одного из домов выходили люди. Мужчины и женщины, по двое, по трое, покрасневшие и возбужденные. Некоторые хихикали, некоторые были бледны, как смерть. — Они выходят из Дома Ощущений. Жутких ощущений. Ощущения действительно жуткие. Это угроза… — Он помолчал, подыскивая подходящее слово для замены слова «смерть», не принятого в Карневале. — …угроза перехода. Они платят за страх. Они с криком ужаса падают с высоты 200-300 футов, но на мягкие подушки. В узком коридоре на них опрокидывается ковш расплавленного металла. Он падает так близко, что искры прожигают одежду. Человек в черном — имитация убийцы — заводит их в черную комнату, где их ждет гильотина. И смертоносное лезвие останавливается в миллиметре от шеи. Люди выходит оттуда бледные от страха. Может, это и хорошо для нас — поиграть в неизбежность. Я не знаю.
— Этот Дом не для меня, — заявила Джакинт, передернув плечами. — У меня нет страха перед неизбежностью.
— Нет? — он взглянул на нее сквозь прорези маски. — Ты так молода?
Она рассмеялась.
— У меня достаточно других страхов.
— В Карневале много Домов, способных принести забвение от любого страха. Ты боишься бедности?
— Я не хочу жить, как живут варвары.
— Может, ты хочешь стать богатой?
— Заманчивая идея.
— Тогда идем.
Заплатив по десять флоринов, они вошли в Дом. Здесь на них надели одежду, к которой были подвешены десять бронзовых колец.
— Каждое кольцо стоит флорин, — сказал служитель. — Как только вы войдете в коридор, начинайте воровать кольца друг у друга. Когда пробьет установленное время, включается свет и вы идете получать деньги за украденные вами кольца. Можно выиграть, но можно и проиграть. Счастливого воровства.
Они вошли в полутемный коридор с зеркальными стенами, зашторенными нишами, альковами. Здесь царила атмосфера недоверия. Откуда-то из-за угла вдруг показывалась голова и исчезала, из-за шторы протягивалась рука и хватала кольцо. Свет начинал мигать и гаснуть. Тогда слышались мягкие шаги, шорох, вскрики, шелест одежды… Наконец зазвенел звонок и Вэйлок вышел к кассе. Здесь его уже ждала Джакинт. Вэйлок получил 12 флоринов за 12 колец.
— Мне повезло меньше, — сказала Джакинт. — У меня всего три кольца.
Вэйлок улыбнулся.
— Я украл два кольца для тебя.
Они вышли на улицу, зашли в маленькое бистро и выпили по бокалу фиолетового шампанского.
— Ночь началась! — воскликнул Вэйлок и широким жестом показал на город. — Карневаль!
Они пошли по набережной. На противоположном берегу, реки высились башни Мерсера и другие здания Кларжеса. Город был строг и монументален, полон безумного веселья и страсти.
Повернув на Гранадиллу, они прошли мимо здания Астарты с его двадцатью сверкающими куполами, сделанного в виде гигантского мужского полового органа, хвастливо упирающегося в небо…
Сотни людей в масках и красочных костюмах шли по улицам, где стояли запахи цветов, где по сторонам стояли скульптурные изображения демонов, ведьм и разной нечисти. Вскоре они снова очутились на Конкуре.
Сознание Джакинт раздвоилось. Одна — меньшая часть ее — воспринимала все окружающее с холодной беспристрастностью, другая — большая — была захвачена ритмом жизни в Карневале. Она вся сконцентрировалась на ощущениях: глаза ее были широко раскрыты, нос жадно вдыхал чудесные ароматы. Она с готовностью смеялась любой шутке и охотно шла за Вэйлоком.
Они посетили дюжину Домов, попробовали множество напитков. Воспоминания Джакинт стали путаться, блекнуть, как краски на старой картине.
На одной из площадок игроки кидали копья в живых лягушек. Зрители бурно приветствовали каждый успех и осмеивали неудачников.
— Это противно, — сказала Джакинт.
— Зачем же ты смотришь?
— Мне не оторваться. В игре есть какая-то мрачная притягательность.
— Игра? Это не игра. Они делают вид, что играют. Им просто нравится убивать.
Джакинт отвернулась.
— Должно быть, это Вейрды.
— Может быть, каждый из нас немного Вейрд.