Грядущая буря

Рот Брокхерста сжался. Его старший брат, его сестра, и их семьи жили на космической станции Гефест до нападения на двоичную систему Мантикора, и часть его хотела кому — нибудь, все равно кому, отомстить. И если он не мог добраться до людей, которые на самом деле запустилм «Удар Явато», то он был согласен на любую законную целью, которой мог достич. Он был не склонен искать оправдания врагам Звездной Империи, или их мотивам.

— Какая у них будет конечная скорость, когда они приблизятся до тридцати милионов километров? — Спросил Иванов через мгновенье, и Брокхерст взглянул на вычисления.

— Чуть меньше девяти тысяч кмс, в момент пересечения отметки, сэр. — Он посмотрел на капитана — Это увеличивает фактическую дальность наших ракет на три-точках-два миллионов кликов.

Иванов кивнул. Он учитывал это в своих расчетах, когда предупреждал солли не подходить к терминалу на растояние тридцати миллионов километров. На самом деле это превышает буквальный смысл его приказов, но по традиции Королевского Флота Мантикоры офицер должен был использовать свои собственные суждения — и благоразумие — в пределах общего смысла своих приказов. Операция Лакоон, долговременный чрезвычайный план Королевского флота, предусматривающий закрытие всех своих терминалов для солерианского судоходства, на самом деле не предполагает изгнание линейных крейсеров ФСЛ из космоса в радиусе тридцати млн километров от любого из этих терминалов. С другой стороны, очевидно, флот вскоре собирается начать полное осуществлении Лакоон два. Когда это случится, Мантикора начнется захватывать контроль над каждым терминалом, кому бы эти терминалы юридически (или, по крайней мере, номинально) не принадлежали, и также закроет всех их для солли.

Чего бы это ни стоило, и в кого бы не пришлось стрелять.

В любом случае завариться жуткая каша, мрачно думал Хирам Иванов. Если бы эти ублюдки в старом Чикаго собирались сделать что-то разумное, они бы уже сделали это. Изза их бездействия ситуация станет чертовски плохой прежде чем удастся ее улучшить, и я думаю пришло время ясно показать это другой стороне.

— Ладно, БиБи, — сказал он Брокхерсту через минуту. — Мы сделаем Залп Альфа если наши молчаливые друзья пересекут линию.

Брокхерст выглядел так, словно хотел возразить. Он не был большим поклонником оперативного плана Залп Альфа когда Иванов впервые предложил его, и до сих пор не был. Но, хотел он возразить или нет, он просто кивнул.

— Да, сэр, Залп Альфа, — сказал он. Я сейчас же начну подготовку.

— Отметка тридцать миллионов километров через одну минуту, адмирал, — обьявила лейтенант Эстель Маркер, астрогатор штаба Контр-адмирала Пьюна.

— Спасибо Эстель, — подтвердил Пьюн, и поднял свою голову к Жозетте Стайнберг. — Статус? — спросил он.

— Мы готовы на столько, на сколько это возможно, сэр. — Это был не самый формальный отчет о готовности, который Пьюн когда-либо получал, но Штайнберг была с ним в течение почти трех лет. К тому же, в отличие от Боевого Флота, они действительно коего-чего достигли за это время.

— Гало развернута и подготовлена к полной активации, — продолжил оперативный офицер. — Капитан Зындрам сообщает, что все системы противоракетной обороны укомплектованы и готовы. Остальные подразделения так же докладывают о полной готовности. Я не знаю как эти люди собираются ударить по нам с такого растояния, сэр, но мы готовы к этому.

— Спасибо, — сказал Пьюн, и вернулся к созерцаниею главного астродисплея. Расстояние до терминала было так смехотворно велико, как и подчеркивал отчет по готовности Штайнберг, и он почуствовал желание разделить неверие оперативного офицера в расстояние, о котором утверждали манти, будто бы они уничтожили команду Сандры Крэндолл. Если на то пошло, он был уверен, что Штайнберг на самом деле не хотела верить этим заявлениям.

Что бы ни произошло, по крайней мере Флот Солнечной Лиги знает, как сохранить хорошую мину, подумал он.

Мысль развлекла его, черный юмор как ни странно, все же он обнаружил что гораздо больше предпочитает такое отношение Штайнберг, чем паническую реакцию, которую, он подозревал, сообщение манти породило в другом месте. Не то, чтобы небольшая паника не пошла бы на пользу определенным офицерам Боевого Флота. Хотя, в данный момент…

— Запуск ракет! — Внезапно объявил один из рядовых Штайнберг. — БИЦ регистрирует множество ракетных пусков в три ноль миллионов километров!

КЕВ «Слоун Томпкинс», так же как и его собратья «Бристоль К. Яковлев» и «Гепард», был тяжелым крейсером класа «Саганами–С», и имел двадцать ракетных установок с каждого борта. Благодаря способности КФМ стрелять с двух бортов, это давало ему возможность сделать сдвоеный двухбортовой залп мощностю сорок ракет, и он был вооружен пусковыми установками предназначеными для двухдвигательных ракет Марк–16. Благодаря этому, его пусковые (и, что не менее важно, каналы наведения) могли использовать смену профиля и отсроченую активацию двигателя Марк–16, что на деле давало возможность делать счерверенные залпы — залп мощностю восемдесят ракет, а не «всего лишь» сорок — что бы «сложить» их огонь и насытить противоракетную оборону противника.

В настоящее время у кораблей Хирама Иванова также было буквально десятки ракетных подвесок прикрепленых к их корпусам, и эти подвески были загружены полнофункциональными многодвигательными ракетами Марк–23, с более мощными системами прорыва и большей дистанцией атаки (и с более тяжелыми лазерными боеголовками) чем Марк–16. Но МДР было намного меньше чем Марк–16, и Иванов не собирался тратить их без крайней нужды. Таким образом в плане «Залп Альфа» использовались только бортовые установки крейсеров, и даже приданные его пикету эсминци класа Роланд были в этот момент лиш зрителями. У них было едва ли чверть боезапаса крейсеров, и у Иванова было не больше желания тратить свой ограниченый боезапас, чем МДР.

Именно поэтому «только» двести сорок ракет, запущеные поочередно и активировавшие двигатели в тщательном шахматном порядке, что бы привести все их в одном залпе, с воем пошли в направлении линейных крейсеров контр-адмирала Лиама Пьюна.

— Двести с лишним ракет на подходе, — сообщила сухо Жозетт Штайнберг. — Ускорение примерно четыре-пять-один кмс в квадрате. Активировать все Гало платформы!

— Есть активировать Гало.

— Черт, — сказал Стивен Гилмор, так тихо, что только Пьюн смог это услышать. — Это должен быть предупредительный выстрел, сэр!

— Ты так думаеш? — Глаза Пьюна были обращены на тактический дисплей, наблюдая за алыми полосами траектории мантикорских ракет по направлению его команде.

— Должен быть, сэр. — Гилмор покачал головой. — Даже если предположить, что у них есть возможность добраться до нас, не идя по баллистике, их огневое решения на такой дистанции должно быть совсем никудышним.

— Полагаю, что Сандра Крэндалл дамала так же. — показал свои зубы Пьюн. — Естественно, если принять, что битва при Шпинделе произошла на самом деле.

Гилмор начал отвечать, но новый отчет Штайнберг оборвал его.

— Адмирал, предполагая что их показатели движения сохранятся, эти штуковины будут на отметке превышающей сто семьдесят тысяч километров в секунду, когда они будут здесь. — Она посмотрела через плечо на Пьюна. — Это похоже на то, что я была неправа о том, смогут ли или нет, они достать нас, сэр.

— Время до атаки в районе четырех минут, мэм, — сказал ей один из ее рядовых, и она кивнула.

— Гало активно, — подтвердил другой рядовой.

— Это не хорошо, — пробормотал лейтенант-коммандер Аустелл Поучард себе под нос.

— Я думаю, мы все могли бы согласиться с этим, лейтенант, — заметила коммандер Гиацинта Покок, старший помощник на «Бель Поль», едко, и Поучард скривился, когда он понял, что говорил громче, чем он хотел.

— Извините, мэм, — сказал он. — Но если эти числа…