Страница 53 из 71
– В жизни не слышала ничего глупее! Неужели вы так и сказали своей матушке?
– Разумеется, нет. Это расстроило бы ее, а выведенная из себя женщина способна на все.
Джейсон поднял глаза к небу.
– Вот увидишь, я обязательно все расскажу твоей матери, чтобы все проклятия посыпались на мою, а не на твою голову.
– По-моему, вы избалованный, капризный тип, – фыркнула Марта ему в лицо.
Петри уже открыл рот, чтобы отчитать ее, но тут вмешалась Анджела:
– Господи, от всей этой суматохи я ужасно проголодалась. Почему бы вам не принести бланманже?
– Но я… – начал Петри.
Марта снова взвилась, и на этот раз было видно, как она разъярена:
– Еще одно слово, и я засуну бланманже в ваш наглый нос!
– Марта, ты обязана выказывать мне подобающее уважение…
– Не стоит зря тратить такое чудесное бланманже на нос Петри, – посоветовала Анджела.
Все это время кухарка стояла в дверях и время от времени переводила взгляд с Джейсона на Алека. И очевидно, была так поражена, что даже не спела ни одной арии. Правда, услышав про бланманже, оживилась:
– Нос Петри? Мое бланманже, мисс Анджела? О Господи, да ведь это же еда! Как я могла забыть? И два таких прекрасных джентльмена! Но сначала я должна освежить пересохшие внутренности.
Она залпом выпила шампанское, осторожно поставила бокал на буфет и направилась к кухне, повторяя снова и снова:
– Как заставить этих двух красавчиков остаться здесь, чтобы накормить их до отвала, пока оба не потеряют сознание на моем кухонном полу?
– Я выпью за это! – объявила Холли. – Отец, я в жизни не видела, чтобы ты падал в обморок.
Взгляды Алека и будущего зятя встретились.
– Такое бывает, – кивнул Алек. – Поверь мне, такое бывает.
Петри застонал.
Глава 33
Джейсон и Холли Шербрук провели брачную ночь под резными свесами крыши, венчающими карниз Дансмор-Хауса, дома георгианского по настроению, пусть и не по стилю, уютно расположившегося на широком, поросшем деревьями мысу, протянувшемся от Вентнора на юго-восточном побережье острова Уайт, летней резиденции герцога Портсмута. После двухчасового плавания на пароходике, перевозившем пассажиров с материка, они прибыли в Дансмор-Хаус, улыбаясь во весь рот экономке, миссис Спунер, растрепанные, загорелые и умиравшие от желания сорвать одежду друг с друга.
Когда-то и миссис Спунер были знакомы похоть и терзания плоти, доказательством чему являлись ее пятеро детей, не говоря уже о полудюжине внуков. Поэтому она без труда распознала эти чувства в представших перед ней новобрачных, хотя не совсем понимала, кто кого желает больше. Одна красота этой пары согрела бы самое холодное сердце, а уж холодным сердцем она не отличалась.
– Недаром его светлость сказал, что вы необыкновенные молодые люди, и так оно и есть. Заходите, заходите! Я велела приготовить большую спальню, окна которой выходят на гавань. Оттуда видны рыбачьи лодки и корабли. Это любимая спальня его светлости, и я велела постелить новые простыни. Какой прекрасный день для начата супружеской жизни!
Но прежде всего миссис Спунер едва ли не насильно отвела их в комнату для завтраков, маленькую и более уютную, чем большая столовая, и поспешно подала теплый хлеб и холодных цыплят с зеленым горошком из собственного огорода в Вентноре.
– Из всех слуг осталась одна я, – объяснила она, передавая мистеру Шербруку блюдо с цыплятами. – Больше вас никто не потревожит.
Ставя перед Холли небольшой каравай теплого хлеба, она прошептала:
– Ешьте побольше, дорогая. С таким мужем вам понадобится много сил.
Холли ответила ослепительной улыбкой.
– Надеюсь, что так.
Миссис Спунер погладила ее по руке.
– Герцог и его семья любят одиночество, так что и вам мешать не будут. Правда, горничные будут приходить днем, но вы их даже не увидите.
– Спасибо, миссис Спунер. Раньше обо мне никто так не заботился. Что же до одиночества… у меня три брата и сестра, и… – Холли моргнула и, пожав плечами, уставилась на Джейсона. – Забыла, что хотела сказать…
– Но ведь это ваш медовый месяц, миссис Шербрук? Сейчас не до здравого смысла.
– Миссис Шербрук, – медленно повторила Холли. – Ну разве не странно? За один день я потеряла свое имя.
– Новое имя достаточно благозвучно, хотя я уверена, что ваш отец предпочитает Каррик, в точности как мистер Спунер предпочитает свое имя моему, которое, нужно сказать, было необыкновенным.
– А каково же было ваше девичье имя, миссис Спунер?
– Аделаида Блик[3], абсолютно пессимистический оттенок, нужно сказать. Ну а теперь, думаю, вам совершенно не хочется пить чай в гостиной, поэтому желаю вам спокойной ночи.
Холли и Джейсон переглянулись. Жуя намазанный маслом кусочек хлеба и жмурясь от удовольствия, она пробормотала:
– Подумать только, мы женаты уже семь часов.
– Именно.
– Миссис Спунер очень милая.
– Да. Ты все доела, Холли?
Она, как утка, заглотила оставшийся хлеб целиком.
– Да, о да, Джейсон. Знаешь, моя тетя Эриел советовала мне сдержаться самой и дать тебе волю, предоставить научить меня всему. И ни в коем случае не пытаться повалить тебя на пол. Заверила, что хотя мужчинам это нравится, но не в первые часы после свадьбы. Говоря это, она краснела до корней волос, что очень меня озадачило. Еще она добавила, что во время первой романтической встречи мужчины любят командовать женами, поскольку они лучше разбираются в подобных делах… и снова покраснела. Я передала отцу ее слова, а он ужасно развеселился, стал хохотать, уверил, что ты не будешь возражать против моих нападений и попыток свалить тебя на пол, причем в любое время и в любом месте: на корабле, на суше или в столовой. И почему-то посоветовал особое внимание обратить на обеденный стол. Хм… Похоже, он прав. Этот стол просто чудесный: длинный, крепкий и…
Он не помнил, как избавился от сапог. Руки тряслись крупной дрожью. Говорить было трудно: язык почти не ворочался, но он все же выдавил:
– Никакого стола сегодня. Твой отец прав. И я даю тебе разрешение набрасываться на меня, как только в голову придет. Я не стану возражать.
Джейсон глубоко вздохнул, и Холли могла бы поклясться, что он передернулся.
– Боюсь, нам нелегко придется.
Дурой Холли не была. И знала, что означает этот взгляд, поистине восхитительный: от него сердце билось чаще, а спину покалывало иголками.
Она выскочила из комнаты, взлетела по широким ступенькам, промчалась по коридору в большую угловую спальню. Здесь было светло и просторно, что ее, впрочем, ничуть не занимало. Да и мебель была расставлена на редкость удачно… вот только эти два больших кресла лучше составить вместе и придвинуть к изножью кровати на случай, если кто-то из них так устанет, что не сможет добраться до…
Она уже хотела спросить Джейсона, что тот думает насчет кресел, но поспешно прикусила язык.
В этот момент в спальню вошел Джейсон закрыл и запер дверь и прислонился к ней.
– Все это время я убегал из дома, потому что так сильно тебя хотел.
– Что?!
– Я навещал других дам, они заботились обо мне, вытягивали все силы, после чего отпускали домой, и самообладание снова возвращалось ко мне… по крайней мере на несколько дней.
– Никогда не слышала ничего более странного. И я ничего не имела бы против твоих поцелуев, Джейсон, будь на тебе в ту минуту рубашка или нет. Ты говоришь, что ездил к другим женщинам тайком, думая, что мне это не понравится?
– Вовсе не так. Ты молодая леди, Холли, девственница, а джентльмены не соблазняют невинных юных леди. Но теперь с этим покончено. И никогда не считай меня вторым лордом Ренфру. Отныне я твой муж и буду тебе верен.
– А эти другие леди с радостью тебя принимали? И при этом были так же взволнованы, как я – в конюшне?
– Да, почему бы нет? Я знал их едва ли не с детства.
– Но ты не настолько взрослый, Джейсон.
3
Bleak – холодный, унылый, суровый (англ.).