Постапокалипсис

Фары, тем временем, всё приближались. И теперь стало заметно, что это — танк.

— Чёрт… — прошептал Гэйб, замерев. Мутант подскочил и рванул его за руку. Они буквально скатились в ближайший овражек, схоронившись среди камней. Выход есть. Чуть дальше — узенький карниз, по которому можно пробраться, обогнув валуны. Танк уж точно не протиснется. Но Гэйб догадывался, что он тоже не пройдёт. Мутант оглянулся:

— Ну, где ты там застрял?!

— Слушай, я не пройду. Я свалюсь, точно! — проговорил Гэйб, возненавидев и своё тело, неуклюжее по сравнению с телом мутанта, и самого мутанта, и танк, и полис.

Ветер усиливался. Ещё не хватало быть застигнутыми бурей. Мутант почти не волновался. Вероятно, ему буря не казалась такой страшной, как Гэйбу.

Низкий гул заставил их обоих оглянуться. По крутой тропке стремительно спускался обтекаемый, узкий байк. Управлял им ловец. Слева на его груди виднелся чёрный клоунский профиль «чумного доктора». Сам ловец, белоснежный — весь с головы до ног — в полностью закрывавшем лицо белом шлеме, казался чужеродным элементом на фоне бурой пыльной степи. Ловец скинул с плеча узкое ружьё.

— Быстрее! — мутант подскочил к Гэйбу и рванул его за руку. В ту же секунду туда, где только что была грудь Гэйба, вонзилась небольшая шприц-ампула.

Гэйб послушно следовал за мутантом, протискиваясь между шершавыми валунами, и изредка оглядывался. Серебристый байк маячил среди камней. Отставал. Вероятно, он не везде мог пройти.

Необыкновенный проводник парня легко впрыгнул на уступ. Гэйб замер.

— Ну?! — рявкнул мутант, оглянувшись. Гэйб отступил, помотав головой:

— Я не такой шустрый, как ты!

Невыносимо было произносить это вслух. Но снова пришлось признать превосходство мутанта.

Новый выстрел тренькнул над самой головой. Ампула лопнула от удара о каменную стену. Гэйб затравленно оглянулся. Белый ловец пробирался между валунов теперь уже пешком. Гэйб нагнулся, выхватывая из ножен в сапоге один из тесаков. Мутант схватил его за руку и втянул на уступ. Под ногами — пропасть. Казалось, сам мир оборвался в серовато-мутную бездну. Ветер налетал порывами, запорашивая лёгкие горькой пылью. Ловец приближался. Неужели полезет на уступ?…

Мутант быстро и ловко переставлял ноги, распластавшись по стене. Гэйб едва мог пошевелиться. Глубина ущелья завораживала и притягивала.

— Не смотри вниз! — крикнул мутант.

Ловец стоял у края уступа.

Потом он связался с остальным экипажем Чумы через встроенное в шлем переговорное устройство:

— Преследовать?

— Гэлу, ты с ума сошёл! — отозвался в наушнике голос Нолла. — Это очень опасно, возвращайся. Обойдём перевал, поймаем их с другого конца.

— Чёрт, он так близко… — проговорил Гэлу, осторожно поставив ногу на уступ.

Гэйб поглядел на него, рванулся ближе к мутанту и оступился, едва не сорвавшись. Мутант подхватил его под руку. Гэлу замер. Но, увидев, что всё в порядке, двинулся дальше. Гэйб осторожно согнул руку в локте, укрепил ноги получше, и метнул нож в преследователя. Конечно, при таком неудобном положении сложно было бы попасть. Но хватило и того, что ловец, отшатнувшись, оступился и сорвался с уступа.

— Гэлу! — крикнул Нолл. Он всё видел на маленьком мониторе — в шлем ловцов были встроены камеры.

Гэлу вцепился в уступ пальцами.

— Ребята… — проговорил он с напряжением.

Нолл уже успел покинуть танк и нёсся бегом к уступу.

Нэйк остался в танке, поворачивая его таким образом, чтобы сразу можно было двинуться дальше, в обход.

Он изо всех сил желал, чтобы Нолл не успел. Чтоб этот проклятый Гэлу сорвался в пропасть. И чтобы никогда больше не видеть его чуть виноватой и лукавой улыбочки.

Нолл, не надев ни шлема, ни респиратора, бежал, перепрыгивая через валуны и обломки скал. И вот — словно пятно снега на фоне бурой скалы — Гэлу.

— Держись! — крикнул Нолл и осторожно стал переставлять ноги, упорно не глядя вниз, в пропасть.

Так. Ещё шажок.

Руки Гэлу дрожат. Он порвал перчатки. Поранил пальцы. Ещё заражения не хватало! Чёрт с ними, с такими мелочами! Можно будет помазать дезинфицирующим раствором. Главное — чтобы не сорвался… Держись, Гэлу, держись…

Так. Аккуратно присесть, протянуть руку вниз. Сжать запястье изо всех сил. Держу. Держу, не отпущу никогда… Так…Потянуть вверх. Цепляйся. Ногу вот сюда…Так… Осторожно, осторожно…

Ветер трепал длинные чёрные волосы Нолла, забивая их в рот. Буря уже свистела за ближайшим хребтом. Двое — чёрный и белый силуэты — осторожно шли, шаг в шаг, прижавшись спинами к скальной стене, крепко держась за руки. Наконец, проклятый уступ кончился. И они побежали к танку.

Нэйк наблюдал в монитор за тем, что видел перед собой Гэлу, и думал — а не отъехать ли немного подальше, чтобы буря настигла этих извращенцев? Но не завёл танк.

Буря налетела на Чуму почти в тот же самый момент, когда двое ловцов захлопнули над своими головами крышку люка.

Нэйк повернулся к ним, облокотившись на спинку кресла.

— Ну, получил? — не смог удержаться от злорадства он. — Думай в следующий раз, прежде чем соваться, куда не надо!

Гэлу посмотрел на него спокойно, немного виновато, как будто извинялся за то, что доставил товарищам неприятности.

— Но этот раб был так близко… — произнёс он, пока Нолл осторожно снимал его разорванные перчатки. — Я подумал, что пора бы уже поймать его. До чёртиков надоела эта проклятая прерия… Ай!

Он дёрнулся, когда Нолл осторожно прикоснулся к его содранным костяшкам тампоном, смоченным в дезинфицирующем растворе.

— Ну тише, тише. Я осторожно, — проговорил Нолл. Гэлу склонил к нему лицо и улыбнулся.

Нэйк отвернулся, скрипя зубами. Завёл танк. Машина рванулась с места немного нервно, как будто чувствовала настроение своего оператора.

Сейчас Нолл забинтует Гэлу руки, вколет двойную дозу иммуномодулянта, хотя тот мог бы всё это проделать сам. Но им доставляет удовольствие лишний раз позаботиться друг о друге. А потом они будут вытирать друг друга — целиком, с ног до головы — дезинфицирующим раствором. Таковы правила, покидаешь танк — обязан потом дезинфицироваться. Впрочем, дезинфекцию следует производить каждый день для профилактики.

Даже волосы нужно протирать специальной расчёской, смоченной в растворе. В этом мире длинные волосы у свободного человека — непростительная роскошь. Хотя, Нолл, один из лучших техников полиса, может позволить себе закупать достаточно средств по уходу за своими длинными волосами. Правда, этих средств уже не хватает на длинные волосы рабов. Это только Хозяин Эйм может лишний раз продемонстрировать свой достаток — не только он сам, но и многие его рабы могут похвастаться длинными локонами. Прочие Хозяева в городе предпочитают, чтобы их рабы были либо обриты налысо, либо подстрижены наподобие Нэйка, у которого на голове имелся лишь едва заметный, короткий ирокез-«щётка».

Нэйку не нужна была процедура дезинфекции — светлоглазые не заболевали. Но иногда он хотел бы родиться темноглазым, чтобы кто-нибудь из них помогал ему протирать, например, спину. Иногда он представлял себе это. Почему-то чаще всего с Гэлу. Вспоминал ромбик волос на его груди, и его горячий запах. И представлял сильные ладони на своих плечах, загривке, лопатках, пояснице… Но потом резко мотал головой, избавляясь от навязчивых картинок в воображении. Это всё из-за того, что с этой проклятой работёнкой он уже давненько не имел связей с женщинами. А чёртовы извращенцы всегда друг у друга «под рукой». Ещё один повод ненавидеть их…

Танк обогнул ущелье. Но на радаре не появлялось заветной точки. Неужели раб сорвался со скалы? Хозяин Эйм их точно разжалует, если с его любимой игрушкой случилось что-то плохое. Это ещё ничего, если просто разжалует до каких-нибудь рядовых чистильщиков. Может придумать наказание и более изощрённое…

Нолл перенастраивал радар раза три, каждый раз с новыми алгоритмами. Но Гэйб как сквозь землю провалился. Они нашли бы даже его труп на дне ущелья, если бы случилось худшее. Но радар не фиксировал вообще ничего. Ни малейших признаков ДНК беглеца.