Страница 25 из 211
«Кузен? — так же беззвучно спросил Баррик. — Почему ты называешь меня так?»
«Потому что есть нечто, что нас соединяет», — последовал ответ.
«Что? Что нас соединяет?»
«Любовь к нашей повелительнице. Наша преданность ей. Она спасла жизнь нам обоим — и мне, и тебе. Если бы не она, я…»
Воин сумеречного племени внезапно сбился, и слова, звучавшие в сознании Баррика, превратились в бессмысленные звуки вроде шума дождя и отдаленных раскатов грома.
— Ваше высочество, — неожиданно обратился к принцу Вансен.
После речи Джаира, изысканной и мелодичной, голос капитана гвардейцев показался Баррику неблагозвучным, как кваканье лягушки.
— Я полагаю, ваше высочество, нам стоит прислушаться к тому, что говорит эта птица…
— Прислушаться? — насмешливо спросил Баррик. — Разве ты способен слушать?
Принц не понимал, как смеет этот человек раздражать его слух своим невыносимым голосом, как он может нарушать тишину, чуткую и напряженную, словно оркестр сделал паузу перед вступлением лютни. Но возможно, капитан глух к музыке тишины, как глух он к безмолвным речам. Возможно, Баррик несправедлив к бедняге. Сам он преобразился после прикосновения Темной Леди, а честный служака Феррас Вансен не удостоился этой чести.
— Простите меня, капитан, — сказал Баррик, восхищаясь собственным великодушием.
«Неудивительно, что на поле боя, когда все участники битвы смешались в один безумный окровавленный клубок, меня постигла особая участь, — думал принц. — Я был избран, подобно оракулу Ярису, удостоившемуся чести внять словам Перина и передать их человечеству».
— Так что там… каркает эта болтливая ворона?
— Нам не следует идти этим путем, — проскрежетал ворон, ничуть не обидевшись на слова принца. — Здесь нас подстерегает беда. С тех пор как королева погрузилась в сон, а короля одолела старость, эти земли принадлежат Джеку Чейну. И если мы не хотим расстаться с жизнью, мы должны избрать иную дорогу.
— Он говорит о Северном Пределе, ваше высочество, — пояснил Вансен. — Судя по его словам, земли эти принадлежат нашему недругу, встречи с которым нам лучше избежать.
— Я не так глуп, как тебе кажется, Вансен, и обойдусь без разъяснений, — отрезал принц.
В этот момент капитан напомнил ему Шасо, хотя наверняка не желал этого. Шасо тоже без конца сыпал поучениями, держал Баррика за несмышленое дитя и пытался втолковать то, что принц схватывал на лету. Что ж, остается надеяться, что полгода в заточении исправили нрав Шасо дан-Хеза, сбили с него спесь и поубавили охоты насмешничать.
Внезапный укол стыда, последовавший за этой мыслью, оказался для самого принца полной неожиданностью. Шасо заслужил свою участь, твердо сказал он себе, пытаясь заглушить боль. Ему, принцу Баррику, не в чем себя упрекнуть.
— Приношу свои извинения, ваше высочество, — произнес Вансен и отвесил поклон, в первый раз с тех пор, как они пересекли Границу Теней. — Простите мне мою невольную дерзость.
— Сделай милость, прекрати паясничать, — пробормотал Баррик, чье настроение стремительно ухудшалось.
Он повернулся к Джаиру, пытаясь мысленно обратиться к безликому воину. В отличие от беседы с капитаном, похожей на тяжелую и утомительную работу, безмолвное общение с Джаиром дарило истинное наслаждение — принц словно парил в воздухе, подхваченный теплым ветром.
«Ты слышал, что говорит этот мерзкий ворон? — спросил Баррик. — Это правда?»
«Не знаю. Прежде мне не доводилось бывать здесь, в этой части…»
То, что Джаир произнес далее, было невыразимо словами. Это понятие принимало самые диковинные очертания и скручивалось в спираль, как раковина улитки.
«Полагаю, здесь никто не решится на нас напасть, если только не начнется война, — вновь раздался беззвучный голос в голове принца. — Однако многие из тех, кто живет за мантией, не любят…»
Баррик уже не слышал слов. Перед его мысленным взором возникла картина: черные башни, запитые ярким светом. Лишь после того, как свет потух, Баррик расслышал неведомое название: Кул-на-Квар.
«Что это такое? Так называется место, где живет твой народ?»
«Это место мы сделали центром нашей…»
И вновь произнесенное Джаиром не нашло выражения в словах, однако Баррик уловил, что смысл его ближе к понятию «история», чем к понятию «государство» или «королевство».
«Это место стало прибежищем знания. Здесь обитает народ кваров, которым известно все, что было утрачено, и все, что ныне погружено в сон».
Баррик затряс головой, пытаясь привести в порядок многочисленные причудливые образы, теснившиеся в сознании. Наконец он понял, что под словом «квары» безликий воин имеет в виду свой народ — тех, кого принц до сих пор называл призрачным племенем. И все же смысл речей Джаира ускользал от разумения собеседника, как бьющаяся рыба из рук.
«Мне нужно знать, насколько отвечают истине слова этой отвратительной птицы, — произнес Баррик. — Ты сам сообщил мне, что наша… повелительница… возложила на тебя важное поручение. И ты должен исполнить это поручение во что бы то ни стало».
Баррик понятия не имел, в чем именно состоит поручение, данное безликому воину. Но все желания Темной Леди должны выполняться, в это он верил твердо.
«Да, ты прав, я не могу терять времени, — вновь заговорил Джаир. — Передо мною стоит важная цель. И все же мне трудно поверить, что один из врагов, которых мы считали мертвыми, ожил и обрел силу. Если это так, удача отвернулась от меня и от моего народа. Ныне мы вступили в пределы опасных земель, и дом мой далеко. К тому же я ранен и, возможно, на всю жизнь останусь калекой. Моя лошадь убита, и твой спутник отобрал у меня меч».
Речи Джаира были полны тревоги. Баррик слушал его и ощущал незнакомую прежде тяжесть. Принц почувствовал страх — впервые с того момента, как гигантская дубинка просвистела над его головой и прежняя его жизнь оборвалась.
— Не знаю, ваше высочество, чем приворожил вас этот безносый урод, но отдавать ему меч я не намерен, — пробурчал Вансен. — Возможно, он ловко притворяется вашим другом. Но как только у него будет возможность, он убьет нас обоих. Вы забыли, что его собратья сотворили с солдатами Южного Предела на поле Колкан? Забыли, как они изрубили в куски Тайна Олдрича?
Принц бросил на капитана гвардейцев испепеляющий взгляд.
— Мы вернемся к этому разговору позднее, — бросил он и вскочил в седло.
Безликий Джаир оседлал лошадь позади принца, причем сделал это с ловкостью, не ускользнувшей от внимания Вансена. Про себя капитан стражников отметил, что воин сумеречного племени почти полностью оправился от ран, смертельных для обычного человека.
Вансен тоже вскочил в седло. В отличие от диковинной темной лошади Баррика, кобыла Вансена, несмотря на длительный привал, выказывала явные признаки утомления. Когда Скарн впорхнул к ней на спину и принялся переступать когтистыми лапами, кобыла обеспокоенно вздрогнула. Ворон ничуть не заботился о том, что причиняет лошади неудобство, и самодовольно поглядывал по сторонам.
«Смертные кони не предназначены для этой страны, — угрюмо подумал Вансен. — Как, впрочем, и смертные люди».
Хотя во время привала Вансену удалось поспать несколько часов, веки его были тяжелы, а в голове как будто сгустился туман. Тот же густой туман стоял в лесу, сквозь который они продирались.
— Куда они направляются, повелитель? — с тревогой осведомился норой. — Нам необходимо оставить этот путь. Или они не вняли речам Скарна? Или они не ведают, что вокруг лежат земли Джека Чейна?
— Откуда мне знать, куда они направляются, — пожал плечами Вансен.
Он и раньше чувствовал, что от его воли ничего не зависит, а после того, как к ним присоединился безликий воин, дела пошли из рук вон плохо. Джаир, заклятый враг, представитель племени, уничтожившего армию Южного Предела, несомненно пользовался особым доверием принца Баррика. В то же время к Феррасу Вансену, капитану королевских гвардейцев, человеку, рискнувшему своей жизнью ради спасения принца, неблагодарный юнец относился с откровенным недоброжелательством.