Шекспир и история

Заговорит ли о делах правленья,—

Вы скажете, что в этом он знаток.

Войны ль коснется, будете внимать

Вы грому битвы в музыкальных фразах.

Затроньте с ним политики предмет,—

И узел гордиев быстрей подвязки

Развяжет он…

Непостижимо, где обрел он мудрость.

«Генрих V», I, 1

Наконец, король — источник закона и не подлежит суду земных властей, над ним лишь бог судья. Если ко­роль порочен, если он тиран, то и в этом случае не под­данным его судить, их долг — послушание. Это провиде­нию угодно ставить над народом таких королей — в на­казание за грехи его. Короли отчитываются на небесах.

Об этом говорит герцогине Глостерской герцог Гант (в ответ на призыв отомстить Ричарду II за смерть гер­цога Глостера):

То божье дело: заместитель бога,

Наместник и помазанник его —

Виновник этой смерти; за неправду

Пусть небо мстит; я ж дерзостную руку

Поднять не смею на его слугу.

«Ричард II», 1, 8, 94

О том же напоминает подданным Ричарда II епископ Карлейль:

Как может подданный судить монарха?

А подданные Ричарда — все вы.

Не выслушав, и вора не осудят,

Хотя бы он был явно виноват.

А божьего величия подобье,

Правитель, вождь, наместник, им избранный,

Помазанный, венчанный, полновластный,

Судим ли будет подданным и низшим?..

Там же, IV, I

Таков отражавший торжество абсолютизма миф ко­ролевской власти, усиленно внедрявшийся тюдоровскими публицистами и англиканской церковью в общественное сознание и нашедший столь яркое поэтическое выраже­ние в театре Шекспира, миф, который идеологи абсолю­тизма хотели бы превратить в «общенародный» культ королевской власти. Но если король — глава, то каково «по­литическое тело» — гражданское общество? Как функ­ционирует оно под властью главы?

Приложение идеи «цепи бытия» к делам человече­ским неизбежно приводило к апологии сословного строя как наиболее «естественной» формы общественной организации 16. Гражданское общество может быть упорядо­чено только путем соподчинения «призваний». Точно так же как отдельные элементы не могут быть смешаны ина­че, как в неравных пропорциях и при различной темпе­ратуре, гражданские общества могут быть сохранены и управляемы лишь при соблюдении определенного нера­венства. На вопрос о происхождении сословного строя современники Шекспира отвечали по-разному. Ссылались на различные способности людей, на заслуги, потребности государства и т. п., но чаще всего — на божественное провидение, всеобщность принципа неравенства, наконец, на «общественный договор». Нетрудно заметить, что все это — суждения защитников господствовавшего в тюдо­ровской Англии строя. Именно они формировали стерео­тип эпохи.

В 1509 г. приближенный покойного Генриха VII — Томас Дадли, оказавшись при его преемнике в каземате Тауэра, написал памфлет под названием «Древо государства». Стремясь заслужить «милосердие» Генриха VIII, Дадли создал апологию абсолютной монархии. В ней сословный строй Англии аллегорически изображен следующим образом. Государство — это большое и могу­чее древо, питающееся пятью корнями и приносящее пять плодов. Корни олицетворяют абстрактные доброде­тели: любовь к богу, справедливость, верность, согласие и мир. От первого корня произрастает плод, вкушаемый всеми сословиями. Второй плод (из корня справедливо­сти) — почетное достоинство, он предназначен для коро­ля; третий плод (из корня верности) — процветание, его вкушает дворянство; плод, произрастающий из чет­вертого корня (согласия), — полезное спокойствие, он предназначен общинам; пятый плод (из корня мира) — добрый пример, предназначен духовенству.

Но пользоваться плодами древа сословия могут толь­ко при условии выполнения каждым из них своих обя­занностей по отношению ко всем другим. Обязанность ко­роля — сострадание (самому Дадли эта аллегория не при­несла ожидаемого помилования: 17 августа 1510 г. он был обезглавлен); обязанность дворянства — защита госу­дарства; обязанность общин — добросовестный труд; ду­ховенство же должно распространять доброту и веру. В этой аллегории обращает на себя внимание реализация принципа «взаимной полезности» и связанности сословий. Ни одно из них не может обойтись без другого. Приме­чательно, как Дадли увещевает общины (т. е. про­столюдинов) Англии: «Пусть эти люди не ропщут и не выражают недовольства по поводу того, что на их долю выпало жить в труде и большую часть времени проводить в поте лица своего. Никто из них не должен претендо­вать на положение более высокое». Все на земле и на небе проистекает от всемогущего господа, и все к нему возвращается. Благодаря его промыслу общество органи­зовано как иерархия различных сословий. Восстать, что­бы изменить свое место в этой иерархии,— значит совер­шить тяжкий грех. В этом, кстати, и заключался грех Адама. «Поэтому не замышляйте и не претендуйте на ра­венство со знатью, ссылаясь на общую с ней родослов­ную от Адама» 17.

Опираясь на «параллель» между «телом» государства и «телом» человека, сословный строй тюдоровской Англии защищал и автор «Диалога между кардиналом де ля Поль и Томасом Люпсетом» (1536) Томас Старки. Если король представляет «главу» государства, то «тело» его составляют «масса народа», подданные. «Тело» госу­дарства является сильным, когда его «члены» (сословия) четко и слаженно выполняют свои функции.

Перед нами образец «органической» концепции госу­дарства: сила «политического тела» зависит от способно­сти каждой его части выполнять свои функции и назна­чение. Сердце этого организма — король или правители государства (если их более одного); голова, глаза, уши и другие органы чувств — королевские должностные лица; руки — это ремесленники и воины, которые защищают остальные части тела и производят необходимые им из­делия; ноги — это пахари и земледельцы, потому что сво­им трудом поддерживают и питают остальных. Ни одно государство не может процветать, если его члены не за­ботятся больше об общем благе, чем о частной пользе. Последнее же достигается тем, что все члены «политиче­ского тела» трудятся совместно и в согласии, каждый вы­полняя свою обязанность.

Томас Элиот, автор наставления по вопросам воспита­ния, усматривал суть всякого порядка в различиях со­стояний. Никто и ничто не может существовать обособ­ленно, а только во взаимосвязи; в сословной иерархии выражена зависимость одних от других. Без рангов, т. е. деления на высокое и низкое, общество не может быть устойчивым. Бог не наделил всех одинаковыми способно­стями, а дал одним их больше, нежели другим. Поэтому люди не могут быть одного состояния, равными в общест­ве. Тот, кто превосходит других разумом, должен содер­жаться за счет труда других в соответствии с его заслу­гами. Землепашец кормит себя и сукнодела, сукнодел одевает себя и земледельца, оба они содержат правителей, правители служат им своими способностями18. Такова стереотипная формула сословных градаций в обществе. Элиоту вторит его современник Джон Чик. В каждом государстве одни должны управлять, другие — подчинять­ся, ибо люди не в равной степени мудры. И как вывод: со стороны простолюдинов — безумие стремиться изменить свое состояние. Только дух спеси может внушить им, будто они из того же теста, что и лучшие.

Однако каждое сословие полезно только «на своем ме­сте», в рамках отведенной ему функции, а функции эти не взаимозаменяемы, а «взаимодополняемы». «Горшеч­ник и штукатур, знающие только свое ремесло, мало что сделают при отправлении правосудия. Пахарь или возчик вряд ли смогут ответить, почему ткач и валяльщик не­пригодны в качестве военачальников или для должности любого другого управляющего» 19.

Нет сомнения, что все аспекты рассмотренного сте­реотипа были хорошо знакомы Шекспиру. Если в «Кориолане» (I, 1) мы находим почти точную аналогию кон­цепции Старки, то в пьесе «Генрих V» архиепископ из­лагает более «оригинальную» версию той же концепции:

Недаром в государстве

Труды сограждан разделило небо,

Усилья всех в движенье привело,