Неистовый барон

– Рад вас видеть, миледи, – не глядя на Сюзанну, сказал Нельсон. Он беспомощно смотрел на Тибольта, который в этот момент пошевелился и застонал.

Кивнув слуге, Сюзанна оторвалась от Рогана и подошла к лежащему на полу Тибольту. Глаза молодого викария заморгали и медленно открылись. Сюзанна посмотрела на него и улыбнулась – такой холодной улыбкой, какой Роган у нее еще не видел. В глазах Сюзанны был гнев, и Рогана это весьма обрадовало.

– То, что вы смеете называть себя слугой Божьим, должно очень удивлять Господа. Лично меня это удивляет. Вы очень плохой человек, сэр. Вы обманщик, благочестивый лицемер. Или вы еще хуже? Мы узнаем, кто вы такой. Вы не заслуживаете того, чтобы называться сыном Шарлотты. Она хорошая женщина, а вы просто жаба. – С этими словами Сюзанна сильно ударила его по ребрам.

Подбежав к своему хозяину, Нельсон опустился рядом с ним на колени.

– Зачем, миледи? – спросил он, глядя снизу на Сюзанну. – Вы не должны были его бить. Его милость сказал, что нельзя двигать с места человека, у которого только что был приступ.

– Я его и не двигала, – сказала Сюзанна, резко повернулась и вместе со своим мужем покинула дом викария.

Когда этим вечером Роган оставил ее в гостинице, Сюзанна не возражала. По правде говоря, она чувствовала себя очень плохо. В животе мутило, к горлу подступала тошнота. А еще Сюзанна очень беспокоилась за Рогана. Но когда она попыталась отговорить его от визита к Тибольту, Роган только покачал головой.

– Это нужно сделать, – сказал он. – Я должен знать все. – Роган поцеловал ее, и Сюзанна почувствовала в нем гнев, боль и страх перед тем, что, возможно, предстояло узнать.

Сейчас Роган молился о том, чтобы Тибольт никуда не сбежал. Нет, пожалуй, он не сбежал, потому что изо всех окон дома льется свет.

Брат ждал Рогана в своем кабинете – вероятно, единственном месте, где он чувствовал себя уверенно.

Кивнув Нельсону, Роган вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Что ж, Тибольт, я рад, что ты здесь.

Его брат пожал плечами:

– Куда мне идти? Это мой дом, к тому же я отвечаю за своих прихожан. Конечно, я должен был остаться здесь. Ты не так уж и страшен, Роган, хотя у тебя по-прежнему хороший хук <Хук – удар в боксе.> правой. – Он потер рукой челюсть, где виднелся небольшой синяк, затем пожал плечами и посмотрел прямо в глаза брату:

– Итак, ты женился на проститутке. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Учитывая твою репутацию, такой брак, возможно, тебя устроит. Во всяком случае, это не мое дело.

«Он старается не усложнять ситуацию», – подумал Роган, подходя к столу и усаживаясь в одно из потертых кожаных кресел.

– Никто не знает, что Сюзанна была замужем за Джорджем. Я всем сказал, что она вышла за меня замуж пять лет назад и что все это время я ее прятал.

Зачем я это сделал? – спросят все. И я каждому отвечу, что был слишком молод и не мог признать, что влюбился и женился. Я поступил глупо, но я очень люблю свою жену и дочь. Марианна – моя дочь.

Правду знает только мама, ну и, естественно, Тоби, брат Сюзанны. Ты должен поддержать эту выдумку.

Речь идет о чести семьи, о репутации Джорджа. У тебя есть вопросы?

– Нет. Я понимаю твой замысел. Когда об этом станет известно, все, естественно, будут в шоке. Будучи пять лет женат, ты где-то прячешь законную жену и все это время проводишь в Лондоне, где спишь со всеми женщинами подряд. Это говорит о полной испорченности. Моя паства наверняка будет шокирована.

– Возможно, но я уже прошел долгий путь к покаянию и теперь подхожу к его концу. У многих навернутся на глаза слезы, когда я буду давать трогательные пояснения. Тем не менее, брат, если ты увидишь, что твои прихожане шокированы, не забудь о своем долге перед семьей. Когда мы вернемся в Маунтвейл-Хаус, то устроим еще один званый обед, где я объявлю о своей женитьбе, – хотя, я думаю, с помощью леди Донтри об этом уже известно по всей Англии. Я буду полон раскаяния. Потом мы с Сюзанной поедем в Лондон и повторим представление. У тебя есть вопросы?

Тибольт медленно покачал головой. Он смотрел на Рогана странным взглядом – так, как будто видел его впервые.

– Этого я от тебя не ожидал. Не понимаю, зачем ты так поступаешь. Она ничего для тебя не значит, совсем ничего. А ребенок…

Терпение Рогана иссякло. Не дожидаясь, пока Тибольт выдаст себя еще больше, он прервал брата:

– Да? А если бы ты узнал, что у тебя есть племянница, что твой брат устроил фальшивое бракосочетание, чтобы затащить в постель мать твоей племянницы?

– Я говорил тебе, что она из себя представляет.

– Да, говорил. Но это настолько абсурдно, настолько далеко от истины, что я начинаю сомневаться в твоих мотивах, Тибольт. Она – самая настоящая леди. Может быть, ты объявил ее проституткой, чтобы оправдать для себя то, что сделал Джордж? Так, да?

Я вижу это по твоим глазам.

– Нет, ведь я ее сам видел, так же, как видел и остальных. Хотя она тогда была очень, очень молода, я все равно не вижу причин изменять свое мнение о ней.

Она ничем не отличается от остальных.

– Джордж, если ты видишь только то, что желаешь видеть, то совершаешь большую ошибку. Ты не отвечаешь своему высокому призванию, Тибольт. Ты должен был разыскать ее и сказать ей правду. Тебе придется много молиться, чтобы искупить этот грех, потому что наша семья плохо обошлась с Сюзанной.

Нет, хватит об этом. Теперь она принадлежит мне, так же как и Марианна.

Тибольт снова пожал плечами:

– А как быть с остальными? Что, если я ошибался и они не проститутки? Ты попытаешься женить меня на одной из них?

– А ты знаешь, как их зовут?

Тибольт покачал головой.

– Если одна из них пришла к тебе, то почему не могут прийти остальные?

– Она ко мне не приходила. А теперь постарайся забыть все те гадости, которые тебе наговорил Джордж. Неужели ты такой наивный, Тибольт, что поверил ему? После всего того, что он сделал? Скажи мне, Сюзанна была третьей?

– Нет, второй.

– ей было семнадцать, когда Джордж уговорил ее выйти за него замуж. Она леди по рождению и по воспитанию.

– Она ударила меня по ребрам. Ни одна леди не стала бы бить по ребрам слугу Божьего.

– Тибольт, не испытывай мое терпение. Ты считаешь меня джентльменом?

– Естественно.

– Очень хорошо. Но ведь я изо всей силы ударил тебя по лицу.

– Это другое дело.

Роган вытаращил глаза.

– Ты меня удивляешь. Тогда я с удовольствием провожу тебя на жалкий участок позади того, что ты называешь садом, и буду колотить до тех пор, пока у тебя мозги снова не заработают.

Тибольт поднял руки.

– Нет, я сделаю так, как ты окажешь. По правде говоря, для меня это не имеет значения.

– А теперь ты мне расскажешь о карте, – подвинувшись вперед, тихо сказал Роган.

Тибольт удивился:

– О карте? Какой карте?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Я знаю, что Джордж говорил тебе о ней.

В лице Тибольта что-то дрогнуло, но он по-прежнему хранил молчание.

– Говори же, черт побери!

– Перед самой своей смертью Джордж действительно упоминал об одной карте, – медленно сказал Тибольт. – Однако Джордж вечно носился с какой-нибудь картой. Они пленяли его воображение. Поэтому тогда я не обратил на это внимания. Ко мне та карта не имела никакого отношения.

– Ты ведь знаешь Теодора Мику и Ламби Ламберта?

– Да, конечно, знаю. Они были близкими друзьями Джорджа, но я и лично их знал. Не забывай, я ведь всего на два года старше Джорджа. Но к чему ты клонишь, Роган? Что это за карта?

– Точнее, это только половина карты. Я не имею представления, зачем нужна полная карта, но эти люди отчаянно пытаются ее заполучить.

– Что ты имеешь в виду?

Не глядя на брата, Роган долго изучал свои ногти, затем перевел взгляд на гусиное перо, лежавшее на столе Тибольта.

– Ламберт или Мика – а может быть, и оба – три раза проникали в дом Сюзанны, пытаясь найти принадлежавшую Джорджу половину карты. Потом Ламберт забрался в Маунтвейл-Хаус, снова потерпел неудачу и тогда похитил Сюзанну.