Мишень

– По словам Макферсона, медсестра видела кого-то в белом халате, – вставила Молли. – Ну и что? Все равно что встретить в Пентагоне человека в мундире Понятно, что на своих никто не обратит внимания. Вероятно, убийца на это и рассчитывал.

– Верно, – оживился Рамзи. – Вполне разумная версия. Собственно говоря, это больница, а не военная база. И персонал совершенно не обязан бдить с утра до вечера.

Он на секунду прикрыл глаза. Сил не осталось, ребро болело, плечо чертовски дергало, и он уже решил сдаться и попросить обезболивающее.

Но тут ручонка Эммы скользнула ему в ладонь. Слегка повернув голову, он встретился с ее изучающим взглядом. Такая малышка, а понимает, что ему очень больно, хотя не знает, как помочь.

– Со мной все в порядке, родная, – солгал он, стараясь как можно отчетливее выговаривать слова. – Но мне хотелось бы, чтобы ты посидела рядом и подержала меня за руку.

По чести говоря, он испытывал невероятное облегчение. Дикерсон сдох и больше никому не причинит зла. И Эмма в безопасности.

Лейтенант Макферсон неловко откашлялся.

– Я ворвался сюда, судья Хант, еще и потому, что вы, к сожалению, главный подозреваемый.

– Знаете, у меня просто прыти не хватило бы, – пожал плечами Рамзи. – Я едва поднялся, когда вы ворвались. Боюсь, что кража белого халата и цианистого калия, которые я никак не мог принести сюда, а потом еще и прогулка в отделение интенсивной терапии выше моих физических возможностей, пусть и достаточно выдающихся.

– Это шутка, – сообщила Эмма лейтенанту Макферсону.

– Знаю. Очень рад, что все вы оказались на месте.

По крайней мере на душе спокойнее.

Час спустя, когда они наконец остались втроем, выяснилось, что возбуждение слишком велико и уснуть не удастся, тем более что под окнами уже толпились стервятники-репортеры. В тишине особенно громко прозвучал телефонный звонок. Молли подняла трубку, послушала и, недоуменно нахмурившись, поднесла аппарат Рамзи.

– Ничего не понимаю. Это отец. Желает говорить с тобой.

Рамзи хотел было нажать кнопку громкоговорящего устройства, но вовремя вспомнил об Эмме.

– Здравствуйте, Хант, – коротко приветствовал Мейсон. – Мне гораздо лучше, и я слышал, что и вы будете жить. Кстати, насколько мне известно, это животное, которое охотилось за Эммой, больше вас не потревожит.

– Откуда вы узнали, сэр? – спокойно спросил Рамзи, хотя кровь бешено стучала в висках. – Бьюсь об заклад, эта новость еще не просочилась в прессу.

Мейсон тихо рассмеялся.

– А на что существуют друзья, Рамзи? – насмешливо осведомился он. – В этом мое преимущество. Информация до меня доходит раньше, чем до других.

Собственно говоря, иногда даже опережая какое-то происшествие.

Неужели это Гюнтер прикончил Дикерсона? Или Мейсон нанял какого-то местного умельца?

Рамзи неожиданно для себя понял, что не так уж удивлен. И поэтому даже ничего не ответил. К чему? Да и что тут скажешь?

– Теперь ни Эмме, ни Молли нечего бояться. Жду вас на День благодарения. Это мой любимый праздник.

Дорогих подарков у нас дарить не принято, просто Майлз, как всегда, приготовит великолепный обед.

– Спасибо. Мы обязательно будем, – пообещал Рамзи и, медленно положив трубку, взглянул на Молли и покачал головой.

Она было нахмурила брови, но, видимо, поняв, в, чем дело, притворно зевнула.

– Кажется, я сейчас усну стоя. Как ты, Эм?

– Мне тоже спать хочется, мама. А зачем дедушка звонил?

– Решил узнать, все ли у нас в порядке, Эм.

– Он хороший, – кивнула Эмма, поцеловала Рамзи и позволила матери себя уложить.

Рамзи откинулся на подушки. Плечо невыносимо ныло, голова раскалывалась. А теперь еще и это. Молли наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Он нанял убийцу Дикерсона, – шепнул Рамзи. – И что мне теперь делать?

– Скажи Макферсону правду. Все равно это ничего не изменит. Моего отца к стенке не припрешь. Никто слова сказать ему не посмеет. По-моему, он даже хочет, чтобы ты все сообщил копам. Представляю, как он потешается!

Судя по всему, она неплохо изучила своего родителя. Придется последовать ее совету.

– Спокойной ночи, Эмма, – окликнул он. – Молли, постарайся уснуть.

«Все кончено! – твердил про себя Рамзи, поднимаясь вместе с Эммой на второй этаж их теперь уже общего дома. – Все кончено».

Он с тяжелым чувством вспомнил о матери Дикерсона, живущей в Дилуте. Она заплатила за кремацию, и Рамзи в сопровождении Савича не мог не прийти в крематорий, чтобы в последний раз посмотреть на этого человека, убедиться, что именно он сейчас станет серым пеплом.

– Мама еще спит, – сообщила Эмма. – Она здорово устала. И по-моему, плохо спала ночью.

Тут она попала в точку. Он тоже почти глаз не сомкнул: Эмма решила, что отныне перебирается в собственную комнату. Именно это и послужило причиной столь внезапной бессонницы. Но как ни странно, Рамзи не хватало по утрам объятий маленьких ручек.

– Надеюсь, она уже встала, – заметил он. – Мне хочется видеть ее улыбку. Знаешь, малышка, с тех пор как мы вернулись домой, она все время улыбается.

Он остановился на пороге спальни. Эмма побежала к себе взять какую-то игрушку. Молли лежала на боку, спиной к нему, одетая всего лишь в белые трусики, высоко вырезанные на бедрах. Одна нога вытянута, другая чуть согнута в колене. Невыносимо соблазнительная поза!

Рамзи шумно сглотнул и воззвал к своей воле. Буйная рыжая грива, рассыпанная по белоснежной коже…

Нет, мужчине этого просто не вынести! Оставалось одно: не мешкая зацеловать ее до обморока и стянуть эти проклятые трусики! Прошлой ночью они три раза доказали друг другу свои чувства и, возможно, не остановились бы и перед четвертым, только у Эммы были совершенно другие планы.

– Мама сбросила одеяло, – деловито заявила она и, подойдя к кровати, осторожно прикрыла мать.

Молли пошевелилась, перевернулась на спину и открыла глаза.

– Эмма, – прошептала она, погладив дочь по щеке, – ты позаботилась о Рамзи?

– Да, мама. Ему гораздо лучше. Он дал честное слово, что плечо болит совсем немного. Самое главное, что он больше обо мне не беспокоится.

– Эм, я буду тревожиться, пока тебе не исполнится девяносто! Теперь неплохо было бы избавиться от прессы, и все будет тип-топ, – заметил Рамзи. – Дамы, я хотел бы познакомить вас с моими помощниками. Кстати, вид из моего офиса просто потрясный. Но как улизнуть от этой наглой шайки?

Он нагнулся и чмокнул Молли в нос:

– Хорошо спала?

Она ответила долгим лениво-чувственным взглядом, от которого у Рамзи опять вздыбилась плоть.

– Даже без снов. Что-то вроде забытья. По-моему, лучше желать нечего. Надо позвонить маме, пока в Италии еще вечер. Я обещала рассказать, как тут Эмма.

Позже вся семья собралась на кухне. Молли набирала номер. Рамзи увлеченно резал морковь и брокколи.

Эмма накрывала на стол. Молли улыбнулась и, прижав трубку плечом, ловко стащила морковку.

– Да, ма. Как ты?

– Прекрасно, дорогая. У тебя все в порядке?

Молли, не вдаваясь в подробности и опуская самые душераздирающие детали, сообщила ей последние новости.

– Что же, дорогая, твой отец всегда был настоящим гением в своем деле. На него можно положиться. Надеюсь, он позвонил сразу же после убийства и не забыл сказать, что теперь вы в безопасности?

Молли от неожиданности онемела.

– Д-да, – с трудом пробормотала она, – именно так и было. Полиция не нашла человека, подлившего яд в капельницу.

– И не найдет. Ни малейшего шанса. Твой отец всегда нанимает самых надежных людей.

– Вероятно. Но я все же волнуюсь за него. Два покушения! Папа чудом остался в живых. По-моему, этот Рул Шейкер не из тех, кто сдается.

– Верно. Сомневаюсь, что он за эти годы переменился.

Молли вскочила, чуть не опрокинув аппарат.

– О чем ты, мама? Разве ты знаешь Шейкера?

– Разумеется, дорогая. Мы познакомились много лет назад, когда он и твой отец только начинали свой бизнес. Тогда они были лучшими друзьями. Наши семьи стали неразлучными. Я очень симпатизировала его жене Лорне. Бедняжка погибла в автомобильной катастрофе пятнадцать лет назад. Я всегда считала, что это дело рук Шейкера.