Страница 9 из 10
Андрей не имел возможности проверить сведения о том, что Станислав Полянский – это «выскочка, резонёр, пижон», но насчёт Юрия – всё так и было. В России известно всего два случая взятия судей с поличным во время передачи взятки, и оба произошли при непосредственном его участии. Когда он работал в отделе по борьбе с коррупцией, то был грозой всех местных шишек. И благодаря безупречному послужному списку его взяли в Лукойл.
Всю эту информацию Андрей получал от Вероники, сам Юрий был на редкость молчаливым и в разговорах обычно отделывался обтекаемыми фразами и размытыми формулировками, никогда не говоря чего-нибудь наверняка и не давая никаких точных данных. В итоге, во время такого общения Андрей получал от Вероники массу инсайдерской служебной информации и подробности личной жизни, и ничего по поводу того, что его на тот момент больше всего интересовало – про УНП и ОБЭП.
Таким образом, во время этой встречи в «Баварии», также, как во время других встреч, он так и не добился от Юрия никакой конкретики по поводу решения своих проблем.
* * *
Показания Андрея ломали стратегию оперативных работников УНП и ОБЭП. Обе эти службы находились в одном здании на Самарском разъезде, соответственно на 6-м и 4-м этажах. А начиналось всё с того, что его самого пытались сломать, давили на психику и всячески кошмарили. Главной для него угрозой являлся уголовный срок, предусмотренный ч 4 159-й статьи УК (Мошенничество в особо крупных размерах) – максимальный 10 лет. У милиционеров имелись предоставленные заказчиками и переданные Крыловым документы как по фирме Совинком, так и по Экссону, единственным официальным учредителем и гендиректором которой Андрей также являлся, но на деле был соучредителем, и то бывшим. Эта фирма была зарегистрирована в Волгограде, но работала в Петербурге. Шесть лет назад его знакомые начали этот бизнес, связанный с продажей аккумуляторных батарей и свинцово-содержащего сырья и взяли его в долю. Он внёс деньги в уставный фонд и переехал в Петербург, где отвечал за делопроизводство и организационные вопросы ООО «Экссон». Оба бизнеса, волгоградский и петербургский, были взаимосвязаны, в какой-то момент у Андрея пошли серьёзные проблемы в Волгограде в связи с конфликтом с прикрывавшим его силовиком, Иосифом Григорьевичем Давиденко, и возникла дилемма: спасать Совинком или бросить его и навсегда остаться в Петербурге, а про Волгоград забыть. Он понадеялся, что сможет разрулить ситуацию, сохранить волгоградский бизнес; и втайне от компаньонов воспользовался деньгами Экссона, к которым имел доступ. Однако, его расчёты не оправдались, он не смог своевременно покрыть недостачу и получил проблемы ещё и с компаньонами. Они акцептировали его долю в уставном фонде Экссона, $400,000, но этого оказалось недостаточно, им нужно было вернуть их деньги, инвестированные в Совинком, и, естественно, они приложили к этому максимум усилий. Вопрос возврата этого долга являлся для Андрея приоритетным – и не только потому, что его компаньоны представляли собой самую серьёзную угрозу среди сотни других кредиторов, но также потому, что, несмотря на его провинность, они смогли понять и простить его и пригласили обратно в случае, если он полностью погасит долг и изыщет средства, чтобы снова войти в компанию. Какие только советы ему ни давали родственники и друзья по этому поводу… в одном все были единодушны: это развод, разбитый кувшин уже не склеить, дважды в одну реку не войти, и, раз уж произошёл разрыв с компаньонами, надо выгадать как можно больше для себя и не торопиться возвращать долг. В дальнейшем уже не будет таких возможностей сразу сорвать большой куш, поэтому сейчас необходимо инвестировать деньги в новый бизнес, а когда он раскрутится и начнёт приносить доход, тогда с этих денег кидать небольшие суммы кредиторам… если угроза с их стороны будет ещё достаточно сильна. Но Андрей отнёсся к этому делу с максимальной добросовестностью, так как его мучила совесть и чувство вины перед компаньонами, которые за долгие годы совместной работы стали почти как братья. Он провернул целый ряд необычайно рискованных сделок, вернул им всё, что был должен и даже немного внёс в счёт уставного фонда, но при этом схлопотал проблемы с указанными милицейскими службами – УНП и ОБЭП (и не только с ними).
В пользу серьёзности намерений компаньонов и правдивости их обещаний взять обратно в компанию говорил тот факт, что они продолжали доверять ему бухгалтерский учёт Экссона (всё ещё зарегистрированного в Волгограде), ему пересылали оригинальные документы, в его обязанности входило составление налоговой отчётности и подача её в налоговую инспекцию. Ему платили высокую по петербургским меркам зарплату главного бухгалтера, также ежемесячно выделяли около тысячи долларов на решение юридических проблем, и ещё он получал дивиденды с вложенных средств. С этих денег он выплачивал зарплату профессиональному бухгалтеру, который сводил балансы, сдавал отчётность в налоговую инспекцию и вообще вёл учёт. Таким образом, функция Андрея была чисто организационная и контролирующая. Свою первоочередную задачу он видел в том, чтобы раздобыть любым способом сумму, которая бы позволила вновь стать равноправным партнёром в Экссоне. Не имея в наличии всей суммы, невозможно было возвращаться в Питер. Положение младшего компаньона никак не рассматривалось.
Находясь в Волгограде, Андрей с тоской вспоминал прежние годы – жизнь в Петербурге была связана с гораздо меньшим трудом, а лавандос получался совсем другой, гораздо больший, поэтому желание вернуться обратно мучило его днём и томило ночью, в его ушах, как у Агасфера, постоянно раздавался приказ: «любыми способами раздобыть деньги и вернуться в Питер!»
Благодаря всё тому же Крылову в УНП попали документы, касавшиеся экспортных поставок Экссона – фирма активно поставляла аккумуляторы в страны СНГ (одно время Экссон судился с налоговой инспекцией по возврату НДС). И у сотрудников УНП появились дополнительные рычаги воздействия на Андрея. Однако, дело оказалось сильно запутанным, и, чтобы разобраться в нём, необходимо было проанализировать тонны дополнительных бумаг: приход-расход, транспортные накладные, сертификаты, решения суда, материалы налоговых проверок – поэтому милиционеры сочли это дело слишком хлопотным и сконцентрировали внимание на одном преступном эпизоде: подделка документов для получения кредита – это преступление предусмотрено статьёй 176-й УК (тогда как мошенничеством занимался ОБЭП).
Рабочий график оптово-строительного рынка, официальным сотрудником которого Андрей являлся, позволял ему уделять время улаживанию своих проблем, в частности, ездить в УНП и ОБЭП почти каждый день. В его обязанности входила продажа строительных материалов – цемент, кирпич, шифер, изоляция… плюс сотни других наименований. Изначально, когда он попросился на работу к своему товарищу Вадиму Второву, то рассчитывал на какую-нибудь спокойную офисную работу. Вариантов много могло быть разных: оптово-строительный рынок представлял собой огромную территорию с многочисленными ангарами и складами, которые сдавали в аренду, кроме того, в собственности Вадима было производство окон и дверей, турбаза, а также множество других бизнесов, счёт которым Андрей давно потерял. Многие сотрудники Вадима, знавшие Андрея уже давно, откровенно удивлялись, почему ему досталась самая паршивая должность, какая только могла быть в их конторе. Для того, чтобы получить эту работу – на условиях оклад 5000 рублей плюс мизерный процент с продаж, совсем необязательно быть другом детства, однокурсником и бывшим бизнес-партнёром гендиректора, любой прохожий может так устроиться! Показателем привлекательности этой работы являлась высокая текучка кадров.
Андрей устроился туда в июле 2006-го года и по состоянию на октябрь месяц пока не жалел об этом, так как был обласкан Вадимом, который предоставлял для разъездов свой Мерседес и давал конкретные контакты для сделок, и это вселяло надежду получить хорошую должность в будущем (это на случай, если не удастся вернуться в Петербург). Кроме того, было ясно, что серьёзная, настоящая работа не позволила бы находиться по полдня на допросах.