Линии

— Почему ты звонишь так рано? Ничего не случилось?

То ли из-за застенчивости, то ли по другой причине, но отец редко разговаривал с дочерью. Минако сказала, что работала всю ночь, чтобы составить отчет для очень важного совещания. Она говорила совершенно спокойно, главным образом потому, что почти не лгала: отчет она действительно составляла, но это было прошлой ночью.

Потом она сообщила, что ничего особенного не случилось, просто она трудилась всю ночь напролет, заснуть ей теперь не удастся, вот она и решила позвонить...

— Ты все еще занимаешься сборкой компьютеров? — удивилась мать. Минако начала было объяснять, что она занимается программным обеспечением, но мать перебила ее: —Ты же знаешь, что я ничего в этом не понимаю. Но все же будь осторожна, не переутомляйся. Береги себя. У тебя и так неважное здоровье, так что не стоит работать по ночам.

У ее матери была крайне хрупкая психика. В молодости врачи поставили ей диагноз: нервное истощение. Ей было трудно общаться с другими людьми. Она почти не выходила из дому, и единственным исключением из этого правила были уроки классического танца, которые она посещала вместе с Минако. Уже в начальной школе Минако стала задаваться вопросом, а не была ли она своего рода марионеткой в руках своей психически неустойчивой матери? Эта мысль преследовала ее еще и потому, что Минако стала опасаться и за свое душевное равновесие. Через некоторое время она возненавидела свою школу, и у нее начались приступы булимии. Она могла успокоиться, только жуя что-нибудь. Тогда мать стала лишать ее пищи под тем предлогом, что иначе она растолстеет и не сможет заниматься танцами, но это вызвало лишь дополнительный стресс. А когда Минако и в самом деле располнела, мать сказала, что больше не считает ее своей дочерью. Минако бросила школу и поступила в учебное заведение для подростков, имеющих проблемы с питанием. Все стало ей ненавистным, подумывали даже забрать ее от матери. Минако быстро привыкла к новому месту учебы, но все же боялась растерять своих прежних подруг. Тогда она принялась писать им почти каждый день. Никто так и не ответил. Она тотчас же поняла, что никогда не простит им этого. Все ее подруги учились в одном классе, и Минако решила поступить в самый лучший университет: она им еще покажет! Закончив курс среднего образования, она всерьез взялась за учебу. Из-за своего слабого здоровья она часто попадала в больницу, но не прекращала занятий даже лежа под аппаратом искусственного дыхания. В конце концов ей удалось сдать вступительные экзамены в университет. Поступив, Минако торжественно поклялась одолеть все дисциплины, даже невзирая на работу в филиале американской корпорации. Чтобы ни у кого не возникло соблазна назвать ее папенькиной дочкой, она работала как одержимая, мечтая попасть в отдел проектирования. Вскоре в женском журнале была опубликована статья, в которой Минако была названа образцом для career woman. Потом она дала интервью для одного из телеканалов, привыкла к ресторанам, барам, модным клубам и успешной публике.

— Тебе лучше немного поспать перед работой. У тебя ведь еще есть время? — ворковала мать.

Перед мысленным взором Минако снова возник образ убитого. В ту же секунду она догадалась, что именно мягкий, воркующий голос матери делал ее такой безвольной.

Убитый ею мужчина работал официантом в одном баре. Сейчас это было очень модное заведение, но раньше бар пользовался дурной славой. Минако познакомилась с этим парнем восемь месяцев тому назад. Минако было двадцать восемь лет, а ему всего двадцать четыре. Первый раз он подошел к ней в кафе, когда она ждала своей очереди в туалет, и сказал, что видел ее фотографию в журнале. Он упросил Минако дать ему свою визитную карточку «на память». С этого дня он стал звонить ей через каждый час. Минако просила его прекратить, но он не унимался. А через несколько дней Минако увидела его стоящим с букетом роз у входа в бизнес-центр, где она работала. Он протянул ей цветы — она не приняла их. Он попытался заговорить — она не ответила. У нее не было ни мужа, ни кавалера, просто Минако не испытывала никаких чувств к этому длинноволосому молодому человеку, который был к тому же младше ее. Он приходил на это место еще несколько раз, и как ни пытались коллеги Минако прогнать его оттуда, все было бесполезно. Наконец Минако пришла в тот бар, где он работал, и устроила скандал. Она кричала на него, называя бесстыдным типом. Неожиданно парень всхлипнул и, глотая слезы, пообещал никогда больше не звонить ей и не приходить. Минако была поражена: она впервые в жизни увидела плачущего от ее слов человека. Она ни разу никого не доводила до слез. И хотя она не испытывала к этому слизняку ничего, кроме презрения, все же согласилась пообедать с ним. Потом они отправились в бар. Парень рассказывал ей, что он был музыкантом — играл на бас-гитаре и пел в одной группе. Он сообщил, что весьма признателен продюсерским центрам и что у него не было бы ни малейшего шанса, если бы его музыка не нравилась бы его партнерам. Он еще ни разу не записывался, но все равно исполнен решимости не идти ни на какие уступки продюсерам... Они посидели еще, выпив несколько стаканчиков текилы, а потом Минако привела его к себе и затащила в постель. К ее удивлению, ничего не получилось. Сначала она подумала, что парень слишком много выпил, и даже поддразнила его: «Для такого юноши, как ты...» Но парень снова заплакал. Хлюпая носом, он объяснил, что это из-за наркотиков, которые он употреблял три года назад, когда учился в Англии. Позже Минако догадалась, что история про Англию была выдумкой. Глядя на его заплаканное лицо, она поняла, что привела его к себе не столько для секса, сколько для того, чтобы еще раз увидеть, как он будет рыдать. А с его немощью дело решилось очень просто.

Парень страсть как любил, когда ему мыли голову. Намылив волосы, он расслаблялся, и все шло как по маслу.

Но как только они стали жить вместе, Минако заметила, что паренек погуливает еще с одной барышней. Девице было около двадцати, и она работала то ли в массажном салоне, то ли в клубе... Она звонила ему прямо на квартиру Минако, которая однажды и сняла трубку. «Ах ты старая кобыла! — услышала она. —Ты шлюха! В следующий раз я подожгу твою квартиру!!!» Когда Минако рассказала ему об этом, парень снова стал плакать и просить прощения. Потом он позвонил своей подружке и наорал на нее в присутствии Минако... Но вскоре все пошло по-старому. Он продолжал гулять с девицами, которые всегда оказывались самыми обычными проститутками, и даже не скрывал этого. Если Минако припирала его к стенке своими вопросами, он все отрицал. Но достаточно было сказать ему, что она собирается обратиться за помощью к частному детективу, как он немедленно раскалывался. Потом он плакал и валялся у нее в ногах, умоляя простить его. «Она первой потащила меня в постель!», «Эта девица связана с якудза, и она мне угрожает...», «Это моя давнишняя приятельница, еще со школы. Ей надо уехать домой, а кроме меня ей не на кого рассчитывать здесь», — и так далее в том же роде. В конце концов Минако стало казаться, что он специально заводит романы на стороне, чтобы потом быть уличенным и вдоволь наплакаться перед нею. Он чрезвычайно любил это дело... Что бы она ни предпринимала, все было напрасно. Но когда она поняла, что забеременела, то решение пришло само собой: его следовало убить...

— Я надеюсь, ты хоть правильно питаешься? Никогда не ешь на улице, это очень вредно!..

Стоило ей забеременеть, как парня словно подменили.

«То, что ты залетела, не проблема. Мне не хотелось бы, чтобы ты делала аборт. Ведь ты не сделаешь? Я давно уже думаю, если ты родишь, то и наша с тобой жизнь сильно изменится. Я тоже хочу измениться. Да, да! Но, чтобы измениться, я должен начать все с нуля. Мы должны изменить абсолютно все. Раньше мы не всегда правильно поступали. Я много раз тебе изменял. И не только тебе. У меня серьезная душевная травма, просто я тебе не говорил об этом. В детстве со мной очень плохо обращались. Хуже всего было, когда мне к глазу приставляли стрелку от компаса. Все те. кто терпит дурное обращение, одинаковы. А те, кто их мучает, как правило, самые отстающие ученики в школе и никогда не занимаются спортом. У тех, кто хорошо учится и играет в футбол, никогда не бывает таких проблем, и, кроме того, у них не возникает желания кого-нибудь помучить. А вот для всякой сволочи это всегда на-7 стоящий спектакль. Их жертвы всегда одни и те же, и они всегда молчат. Каждый мучитель каждый день рискует оказаться на месте своей жертвы и испытать все удовольствия разом. И когда они об этом думают, эти мысли начинают их тревожить. То есть для начала надо увидеть между ними разницу. Жертвами обычно бывают те, у кого не самые лучшие отметки, не очень сообразительные, немного уродливые, то есть те, над кем можно посмеяться. Идеальным вариантом являются такие, кто пытается сопротивляться, кто плачет у всех на глазах, кто пытается удержаться на ногах, когда его бьют. Их можно превратить в рабов, можно заставить их жрать дерьмо или ходить на четвереньках, как собак... Они вынесут все и только будут краснеть. А учителя ни о чем таком не догадываются, об этом вообще никто не знает. Те же, кто нормально учится и занимается каким-нибудь видом спорта, у кого все в порядке с кожей на физиономии или кто может дать сдачи, вот для таких все открыто... Все делается для них. Это зрители, и они .формулируют потом элиту. То есть министерство образования решает, что именно они и должны быть лучшими. А еще есть преподаватели, которые принимают сторону наших мучителей. Я поклялся надрать им всем задницу, как только закончу школу. Я даже стал копить деньги, чтобы нанять киллера... Именно поэтому я и смог перенести все их издевательства. Теперь-то я понимаю, что был полным идиотом. Мне нужно было бежать оттуда, а я этого не сделал. Поэтому потом у меня ничего и не вышло.