Страница 8 из 10
О том, в каких условиях жили британцы на советской земле, сохранилось немало интереснейших воспоминаний. Приведу только одно — летчика 134-й эскадрильи Тима Элкингтона:
«Крыло отправилось в Россию морем в августе 1941 [года]. 24 пилота взлетели с палубы „Аргуса“ 7 сентября… Остальные 550 человек личного состава прибыли раньше нас через Архангельск.
Нашей базой была Ваенга (сейчас Североморск). Просторная гладь песчаной почвы на высоте около 500 футов (152 метра. — Авт.) над уровнем моря. Ниже аэродрома были поселения Верхняя и Нижняя Ваенга со старыми деревянными домами, подвальными магазинами и просто недостатком красоты. Однако Верхняя Ваенга могла похвастаться клубом, где можно было поесть, потанцевать, посмотреть фильмы или концерт. Также была баня с парилкой — единственная возможность принять душ севернее Мурманска. В бане была пожилая своенравная женщина, которая занималась тем, что била березовым веником по спине. В подвальных магазинах мало чего можно было купить. То, что было, — не особого качества. Сами горожане жили в больших недостроенных многоквартирных домах, которые зимой были белыми, а летом кирпичного цвета. Госпиталь располагался на холме к северу от города. Причалы были огромными. Транспорт был только грузо-пассажирский. Все машины работали на нужды военного времени. Когда вы голосовали машину, нужно было спрашивать: „В Ваенгу едете?“ Иногда попутками оказывались только санные упряжки с лошадью. Но это было более безопасно, чем идти в Нижнюю Ваенгу пешком.
Нашими штабами были комфортные двухэтажные здания с деревянными полами, двойными кирпичными стенами и центральным отоплением (однажды ночью его не было — это ужас). Воду брали из колодца или озера и стерилизовали нашим устройством.
Питания нам давали очень много, причем было много хорошей вкусной еды: икра, копченая семга, консервированный финский окорок, шампанское, масло, яйца, красное вино, блины, шоколад, консервированный компот из вишен и слив. Чай был в стаканах, без молока.
Треть из нас кормились шестимесячным пайком, который мы привезли с собой, и, похоже, наслаждались им. Сигареты, виски, ром и джин были в изобилии. У нас были игры и граммофоны. В конце концов я выучил все слова песен.
Мурманск находился в 30 километрах к югу и был в 1941 году размером с Борнмаус без пригородов. Зимой это была очень опасная дорога. Дома и магазины похожи на те, что в Ваенге, но гораздо больше построек из кирпича. Похоже, „Арктика“ была единственным местом, куда стоило сходить, но цены и условия там были несопоставимы! Дом культуры был небрежно достроенным театром с лестницей наверх, в зал для танцев. Мы ходили туда по воскресеньям на выступления, потанцевать и выпить».
Наиболее масштабный бой за всю русскую кампанию произошел 6 октября. В 15.00 наземные посты передали о том, что большая группа Ju-88 взлетела с аэродрома Банак и взяла курс на Мурманск. Немедленно была объявлена тревога — шесть «Харрикейнов» 134-й эскадрильи вылетели на патрулирование в район Мурманска. Вскоре они обнаружили группу «Юнкерсов» на высоте 3 тысячи метров. Однако из-за малого остатка топлива не атаковали, вернувшись на свой аэродром.
В 15.50 в воздух были подняты восемь «Харрикейнов». Группу возглавил сам командир эскадрильи Рук. А буквально через несколько минут на аэродроме завыли сирены и открыла огонь зенитная артиллерия. Это 14 Ju-88 из состава I/KG30 атаковали Ваенгу. Заслышав огонь зенитной артиллерии, летчики 81-й стали разворачиваться обратно, а оставшаяся дежурная тройка пошла на взлет. Последним под бомбами взлетал уже не раз отмечавшийся в работе пайлот-офицер Эдмистон. Буквально сразу перед ним взорвалась бомба, и двигатель заглох. 20-летний летчик вылез на крыло, пытаясь развернуть самолет, но уже взрывной волной следующего взрыва был сброшен вниз. «Харрикейн», двигатель которого так и не завели, был брошен летчиком и техниками прямо посреди аэродрома.
Тем временем «Харрикейны» атаковали Ju-88 на высоте от 2 до 3 тысяч метров. Один бомбардировщик был сбит совместными усилиями летчиков 134-й эскадрильи пайлот-офицером Элкингтоном (Р/О J. Elkington) и сержантом Барнесом (Sgt В. Barnes), еще один — сквадрон-лидером Руком (81-я) и пайлот-офицером Фурнэ (Р/О R. Furneaux) (134-я). Предположительные победы пошли также на счет пар: Фурнэ + пайлот-офицер Рамзай (Р/О D. Ramsay) и Рамзай + сквадрон-лидер Миллер (S/Leader A. Miller). Еще два летчика 81-й эскадрильи — пайлот-офицеры Мак-Грегор (Р/О A. McGregor) и Уолкер (Р/О J. Walker) — также заявили о предположительной победе. Пять других Ju-88 были повреждены. Два бомбардировщика совершили вынужденные посадки на советской стороне фронта, и их экипажи попали в плен. Еще один самолет разбился при посадке на Петсамо. Все три победы подтверждены данными люфтваффе.
На выходе из атаки основную группу истребителей возглавил флайт-лейтенант Рук. Летчики стали разворачиваться в строй, и, когда сзади появилось шесть самолетов, все приняли их за отставших летчиков 134-й эскадрильи. Но только до того момента, пока не увидели желтые носы и законцовки крыльев. Это была группа прикрытия из I/JG77, которая опоздала на разгром своих подопечных. Из-за малого остатка топлива схватка получилась вялой, и после того, как Рук повредил один из нападавших самолетов, оставшиеся поспешили уйти. По воспоминаниям британцев, это был один из самых тяжелых боев за всю кампанию.
К 16.30 «Харрикейны» стали возвращаться на Ваенгу. Несмотря на то что на аэродром и около него было сброшено около 20 бомб, тем не менее повреждения были минимальными.
Всего один техник был легко ранен, а также небольшие повреждения получили четыре самолета 81-й эскадрильи:
— Z3977: пулевое отверстие в фонаре и четыре осколочных в фюзеляже;
— BD818 и Z5207 — по одному пулевому отверстию в фюзеляже;
— оставшийся посредине взлетной полосы Z5227 чудом вообще не был задет — только срезана часть киля.
Рейд 6 октября стал фактически последним столкновением RAF и люфтваффе в небе Заполярья. А последний боевой вылет совершили летчики 81-й эскадрильи 8-го числа на патрулирование.
После остановки боевой деятельности 81-й эскадрильи 134-я продолжала работу по подготовке советских летчиков, параллельно изредка летая на прикрытие бомбардировщиков.
13 октября советские представители начали получать матчасть 81-й эскадрильи. 17-го числа летчики эскадрильи выполнили вылет по вызову на «Харрикейнах» 134-й. К 18 октября все машины 134-й эскадрильи были переданы ВВС РККА. Таким образом, британцы передали 36 самолетов (из 39 прибывших в СССР).
23 октября была организована вечеринка в честь окончания британской миссии. По воспоминаниям британских летчиков, в числе пятидесяти приглашенных были и два Героя Советского Союза (Губанов и Сафонов), а виски и джин лились рекой.
26 октября впервые советский летчик на британской машине сбил первый Bf-110.
28 октября была сформирована так называемая 1-я эскадрилья «Харрикейнов», которая, кроме боевых вылетов, использовалась для переобучения советских летчиков. За короткое время удалось переучить летчиков сразу четырех полков: 72-го, 78-го иап ВВС СФ и 152-го и 760-го иап ВВС Карельского фронта.
31 октября на первом собранном самостоятельно советскими техниками «Харрикейне» над полуостровом Рыбачий был сбит Ju-88. В последующих конвоях в СССР прибыли сотни истребителей этого типа.
Следующий месяц не был отмечен никакими событиями — погода была суровая, а самолетов не было. Только 13 ноября 1941 года было принято решение о возвращении британцев на родину морем, до этого обсуждался вариант возвращения через Иран.
16 ноября первая группа отправилась в Архангельск, чтобы погрузиться на судно Empire Baffin. 20 ноября был обнародован указ о награждении уинг-коммандера Рука (W/Cdr Rook), сквадрон-лидера Миллера и флайт-сержанта Хоу орденами Красного Знамени. За неделю весь личный состав крыла группами стал грузиться на борт крейсеров HMS Kenya и HMS Berwick, а также эсминцев HMS Bedouin и HMS Intrepid. Часть летно-технического состава вернулась на родину на борту гражданских Empire Baffin и Harpolian.