Змея

— Знаешь, если не стучаться, можно и пулю в лоб получить.

Ни Сандра, ни Люк не слышали этих слов. Они завороженно смотрели на причудливых рыб, которые глазели из резервуаров с таким видом, будто их прервали во время исполнения замысловатого балета. Это было великолепно. Тощий, бледный, похожий на хакера, появился рыбный страж с обрезом в руках.

— Тебя Рик прислал?

Сандра восхищалась этим человеком, ее восторгу не было границ. Он похитил осколки из самого сердца океана и спрятал здесь, в пустыне, где океан никогда их не найдет.

Люк спешно заключал сделку, а Сандра по-прежнему не могла отвести взгляда от рыб. Она не хотела уходить, пока не увидит каждую и не узнает их названия. Некоторые подплывали к стеклу, когда она приближалась. Некоторые застенчиво отворачивались, так что приходилось их упрашивать. Но было ясно одно: они разговаривают с этим бледным бесцветным человеком. На прощание он всучил Люку ядовито-синюю сумку, которую тот аккуратно положил между сиденьями в машине. Очевидно, в ней был героин, но Сандра предпочла ничего не спрашивать. Там просто лежит странный порошок, а еще — гинкго, пчелиный нектар, водоросли спирулины, баночки с вкусным желе, хлеб с зародышами пшеницы, орехи и фрукты без пестицидов, которыми снабдил их Рикки.

Они снова выехали на шоссе, и, когда влились в однообразный поток машин, спешащих через пустыню на север, Сандра попыталась продолжить ночной разговор.

— Кроме меня, у тебя есть еще кто-нибудь?

— Нет.

Люк сразу же решил, что эта странная девушка, оказывается, такая же, как все. Каждая его предыдущая подружка задавала этот вопрос, и он всегда отвечал «нет». Им обязательно нужно копаться в твоем прошлом, тогда как ни один парень не желает ничего знать о своем предшественнике, потому что, скорее всего, захочет с ним драться. Зачем? Люк понятия не имел. Он никогда не анализировал желания, просто действовал. Несколько раз он избивал тех, кто был вдвое больше него потому что наносил первый удар. Если только твой враг не боксер, можно выиграть схватку, ударив первым. Следующий вопрос застал его врасплох:

— Ты женат?

Сердце Сандры заныло, когда она не услышала «нет».

Люк заерзал. Что за черт! Вместо того чтобы просто ответить «нет», он решил рассказать ей все.

— Я женился совсем молодым в Луизиане. Она была сумасшедшая, действительно сумасшедшая, и вспыльчивая. В конце концов родители поместили ее в больницу.

— Как они могли, ведь она твоя жена?

— Они были богаты. Привели кучу докторов и забрали ее. Я настаивал, чтобы мне разрешили ее навещать, но они сказали, что я делаю ей только хуже. Они считали, что это моя вина, что это я довел ее сексом и наркотиками, что я сам дьявол и тому подобное.

— Они так сказали?

— Ага, правда, милые люди?

— И ты никогда больше ее не видел?

— Видел. Года через два звонит мне ее отец и говорит: «Почему бы тебе не вернуться домой?» Даже прилетел за мной. Они хотели, чтобы я был рядом с ней, думали, это может помочь. Но она очень подурнела, стала абсолютно другим человеком. Они пытались удержать меня силой, говорили, что она все еще моя жена. Я отказался и ушел. В общем, юридически я женат.

Сумасшедшая жена в Луизиане — это еще ничего. Куда хуже, если бы у нее было двое детей и автомобиль-универсал, хотя Сандра не могла представить Люка отцом такого семейства. Удовлетворенная ответами на свои вопросы, она перестала пытать его и решила заняться собой. Они остановились на заправке, и Сандра, к раздражению Люка, попросила купить ей диетическую пепси и две конфеты, которые она ела, пока он заливал бензин. «Америка — фантастическая страна!» — думала она, глядя на убегающее вдаль шоссе, жужжащее, как кинокамера. Ее жизнь изменилась в один день, будто она играла роль в другом фильме. Сандра допила пепси, медленно подошла к мусорному контейнеру и бросила в него банку, громко стукнувшую о дно. Да, никаких сомнений. Эта роль нравится ей гораздо больше.

Когда они снова поехали, Сандра предалась любимому с детства занятию — смотреть в окно и мечтать. Через мгновение она скользнула в другой мир, отделенный неверным рубежом времени, и поняла, что испытал Люцифер, падший с небес в ад. Огромная черная птица летит прямо на нее, держа в когтях голубую змею. Змея превращается в голубую ленту в руках монахини, чье черное одеяние шелестит, как перья; у монахини бабушкино лицо, и она приговаривает: «Не бойся, ты здесь, только чтобы увидеть будущее. Ты вольна уйти, а мы нет». Трескучий голос напоминает шелест горящей бумаги, которая лопается и взрывается фонтаном искр. С неба падает пепел. Подойдя ближе, Сандра понимает, что это черные перья.

Перья тают в ее ладонях; она стоит в комнате отдыха клиники «Ангел надежды» и смотрит в окно. Что-то изменилось в атмосфере комнаты, но об этом знают лишь ее обитатели. Мягкие волосы на руках Сандры встают дыбом, глаза впиваются в дверь, которая вдруг распахивается. В комнату входит сестра Габриэла, пациенты бросаются к ней волна за волной, но лишь разбиваются злобной пеной у ее ног. Когда она проплывает мимо, словно грузовой корабль, на который им ни за что не попасть, они торопятся выразить то ли почтение, то ли бессильный гнев, сразу не разберешь. Одних сестра Габриэла не замечает, других вспугивает, продолжая свой путь по направлению к Сандре, которой она кажется птицей, летящей с небес.

Должно быть, Прометей, прикованный к скале, с таким же страхом ждал орла, клевавшего его печень, но разве после долгих месяцев одиночества, когда не видишь ни одной живой души, не предвкушал он появления своего единственного гостя, чей клюв и острые когти доставляли скорее радость, чем боль? Сандра думала об этом, пока сестра Габриэла готовилась впиться в сочную мякоть ее мозга.

— А ведь я приехала сюда не случайно. Я всегда знала об этом месте.

Сандра говорит тихо, чтобы никто, кроме монахини, не услышал, хотя кто может их подслушать в комнате, полной психов.

— Откуда? — Сестра Габриэла наклоняется ближе, ее доброе лицо превращается в нетерпеливый любопытный крендель.

— Из снов. Моя бабушка была права, назвав меня Кассандрой. Я могу предвидеть будущее. Я видела это место в снах. И приехала сюда.

— Ты уверена, дитя мое?

Сестра Габриэла села рядом, спиной к тихо ползущим по полу теням, которые росли и чернели с каждым часом. Сандра никогда не поворачивалась к ним спиной. Значит, сестра Габриэла — одна из них, раз они движутся по ее указке.

— Уверена, сестра.

Но Сандра не была уверена. С тех пор, как ее обрядили в униформу для пациентов, отличие между ними стало призрачным. Пациенты казались ей более разумными, чем стерегущие их стервятники в клобуках.

— Сандра, я хочу, чтобы ты пообщалась с доктором Аленом.

— Зачем? Я не больна. Мне всего лишь нужен отдых. Вы говорили, что все поняли.

— Конечно, милая, просто доктор Ален интересуется твоим случаем.

— Каким случаем? Что вы рассказали ему обо мне?

— Все, дитя мое.

— Вы же обещали никому не говорить. Вы поклялись!

Сандра не знает, то ли плакать, то ли попытаться убить этого стервятника. Она срывает с монахини клобук, но добраться до шеи не так-то просто. Вдобавок ко всему сестра Габриэла неистово хлопает крылом. Как из-под земли вырастают два санитара и хватают Сандру. Игла вонзается в кожу, и в тот же миг раздается шум мотора.

Сандра открыла глаза и поняла, что едет в машине с Люком. Визг тормозов вернул ее к реальности. Люк со всей силы нажал на газ, подрезал черный автомобиль с тонированными стеклами и умчался далеко вперед.

— Чертов придурок, ослеп, что ли? Чуть в меня не врезался. Ему еще повезло, что я не вышиб его с дороги.

Взглянув на удалявшийся черный автомобиль, Сандра подумала, что он очень похож на машину Дональда. Смерть в автокатастрофе — вот что ждет ее. Только срок неизвестен. «Он не мог видеть нас», — успокаивала она себя. Конечно не видел. У смерти нет глаз. Он преследовал их вслепую, по запаху, как собака.