Мой любимый дикарь

Джон кивнул.

— Хозяин гостиницы сказал, что продал путешественникам немного еды и воды не более двадцати минут назад. — Он нахмурился. — Этот человек также сказал, что впереди на пятнадцать миль нет ни одного постоялого двора, так что нам придется щадить этих лошадей, чтобы они послужили нам немного дольше.

— Зачем? Они уехали двадцать минут назад, значит, мы их вот-вот догоним, — сказал Беннет и принялся седлать скакуна. Слуги занялись двумя другими.

— Вулф, если он привез ее так далеко, то вовсе не намерен причинять ей зло, — сказал Соммерсет. — Во всяком случае, пока она не откажется следовать его указаниям в Шотландии.

— Она ненавидит путешествовать, — пробормотал Беннет. — Она никогда не уезжала из дома дальше, чем в Девоншир. — Он не мог объяснить всего. Только не сейчас, когда он мог думать только о том, чтобы она вновь очутилась в безопасности в его объятиях. Но, дьявол, он должен ее вернуть!

С громким стоном Джон тоже взгромоздился в седло.

— Итак, мы собираемся просто догнать их, или у нас есть план?

Беннет послал лошадь вперед.

— Мы должны их догнать.

Он слышал, что его спутники скачут следом, хотя и немного отстали, но не обернулся. Двадцать минут. Три мили? Четыре? Похитители тоже торопятся. Похоже, раньше чем через час догнать их не удастся. Значит, Лэнгли осталось жить час.

— Вулф, насколько известно в Лондоне, это тайное бегство по взаимному согласию, — сказал Соммерсет.

Беннет в это время внимательно смотрел на дорогу в поисках следов колес или лошадиных копыт.

— Мне наплевать, что знает или думает Лондон, — бросил он через плечо.

— Вам не будет все равно, если вы убьете Лэнгли. Он сын графа. И наследник графа.

— Он похитил Филиппу.

Лэнгли никогда не умел заметать следы — так было в джунглях, когда его выследил леопард, в Англии тоже ничего не изменилось. Судя по большому расстоянию между отпечатками копыт лошадей, экипаж ехал на большой скорости. Знает ли Дэвид, что его преследуют? Беннет надеялся на это. Он бы почувствовал больше удовлетворения, если бы был уверен, что Лэнгли боится.

Где-то в глубине души Беннет тоже испытывал страх. Он боялся, что мерзавец может причинить вред Филиппе.

Еще один виток дороги, и Беннет отбросил все мысли в сторону, увидев экипаж. До него было не более полумили, и он не двигался. Беннет сразу узнал желтый герб на дверце. Это Лэнгли.

— Беннет, не спешите, — крикнул Соммерсет, вырвавшись вперед.

— Прочь с дороги! — заорал Беннет и хотел пустить в ход кулаки, но герцог легко уклонился от удара.

— Это может быть засада. Приблизился Джек.

— Чертовски хорошее место для засады. Спрятаться можно где угодно.

Выругавшись, Беннет натянул поводья.

— Ладно, — буркнул он, спешился и вытащил из чехла винтовку.

У Джека и у Соммерсета тоже были винтовки, но Беннет надеялся завершить сражение раньше, чем они вмешаются. Привязав мерина к дубу, росшему недалеко от обочины, он пошел влево вверх по склону холма. Секундой позже он услышал, как Соммерсет и Джек направились вправо, чтобы обойти экипаж с двух сторон.

Земля была твердой, каменистой. Когда они выехали из гостиницы, Беннет заметил в северо-восточном направлении озеро, окруженное горами. Сейчас он бежал, пригнувшись, прячась за валунами и придорожным кустарником. Он слышал впереди конское ржание, а вокруг — пение птиц и шелест потревоженной ветром листвы. Но человеческих голосов слышно не было, и это вселяло тревогу.

Он подобрался к экипажу с левой стороны, рывком распахнул дверцу и направил винтовку внутрь. Пусто.

— Здесь никого нет, — сказал он подоспевшим Соммерсету и Джеку. Беннет заглянул в экипаж в поисках каких-нибудь признаков того, что здесь была Филиппа.

Ему не потребовалось много времени, чтобы их найти. Оторванный кусочек кружева, прядь волос и веревки.

— Он связал ее! — рыкнул Беннет, схватил веревки и снова швырнул на сиденье. И тут заметил кровь. — Господи, — пробормотал он, и его пальцы заметно задрожали. Он коснулся пятна на сиденье. Влажное.

— Ты же не можешь утверждать, что это ее кровь, — тихо сказал Джек.

— Для Лэнгли лучше, чтобы это действительно была не ее кровь, — зловеще прошептал Беннет, спрыгнул на землю и огляделся. — Здесь они вышли. Отпечатки колес и копыт глубокие — значит, они резко останавливали лошадей.

Беннет сошел с дороги и стал внимательно осматривать следы на мягкой земле. Следы сапог. Это один человек, в стороне еще два. Идут быстро. Капли крови. Распределены неравномерно, на большом расстоянии друг от друга.

— Кровь не ее, — пробормотал он. Он видел множество следов, но не те, которые искал.

А потом заметил их. Маленькие остроносые следы. Женские туфли.

— Сюда, — крикнул он и побежал.

Глава 23

Мбунди и носильщики дали нам с Дэвидом имена на своем родном суахили. Меня они назвали Мсафири, что означает «путешественник». Лэнгли получил имя Ушари. Я сказал ему, что это значит «сильный». В действительности на суахили это слово означает «раздражение». К концу путешествия они сократили его имя до Шари, что означает просто «зло».

Из дневников капитана Беннета Вулфа

Филиппа знала, что гостиница находится южнее, поэтому направилась в том направлении, откуда приехал экипаж.

Прочитав книги Беннета, она знала кое-что о следах, и, как только смогла, принялась выбирать каменистые участки или старалась ступать на стволы поваленных деревьев.

Сейчас ее больше всего беспокоил холод. Она ужасно замерзла и понимала, что к полуночи холод станет невыносимым. Хотя, с другой стороны, в темноте ей, возможно, удастся подойти ближе к дороге и найти гостиницу.

— Флип, — снова раздался голос Лэнгли. — Это, в конце концов, смешно. Я же сказал, что не причиню вам вреда.

Судя по голосу, он находился от нее в сотне метров и чувствовал себя далеко не лучшим образом. Она ни разу не ответила. Ему, похоже, нравится звук собственного голоса — что ж, пусть побалуется.

Неожиданно между двумя валунами просунулась рука и схватила ее за локоть.

— Я поймал ее, капитан!

С отчаянным визгом Филиппа вырвалась, оставив в руках преследователя изрядную часть рукава своего платья. Она схватила сумку и снова побежала. За ней громко топали тяжелые сапоги.

— Филиппа!

При звуке знакомого голоса ее сердце гулко заколотилось.

— Беннет! — крикнула она, но не остановилась. Она не может допустить, чтобы ее поймали. Не сейчас.

Неожиданно Филиппа споткнулась, упала и покатилась вперед. Она попыталась ухватиться за торчащий из земли корень, но все равно продолжала медленно скользить к обрыву. Внизу у подножия утеса раскинулось большое озеро. А за ним, казалось, была видна вся Камбрия.

Она прижалась к дереву и обернулась. Арнольд — лакей Лэнгли — приближался к ней, перепрыгивая с камня на камень. Прежде чем она успела закричать, чтобы он остановился, иначе они погибнут вместе, на него из-за деревьев бросился человек.

Беннет нанес лакею мощный удар в грудь. Тот рухнул как подкошенный. Наклонившись, Беннет вытащил из-за голенища нож.

— Не убивай его!

Он удивленно поднял свои изумрудно-зеленые глаза, сейчас казавшиеся далекими как джунгли.

— Почему нет?

— Потому что в этом нет необходимости. Он выполняет приказ.

Выругавшись, Беннет выпрямился и засунул нож обратно в сапог. Он поднял винтовку, упавшую рядом, и начал пробираться к Филиппе.

— Иди ко мне, — сказал он и протянул ей свободную руку.

Рыдание вырвалось из груди девушки.

— Как я рада тебя видеть, — всхлипнула она, дрожа всем телом.

— Не так быстро!

Над головой Беннета на груде валунов появился Лэнгли с винтовкой в руках. Филиппа оцепенела.

— Кажется, у нас проблема, Вулф, — холодно проговорил Лэнгли.

— Подожди минуту, — с угрозой в голосе ответил Беннет, — и у тебя больше никогда не будет проблем.