Страница 63 из 76
Обергруппенфюрер Крюгер и генерал-майор Альберт Хенце, командир 30-й пехотной дивизии, Максимилиан Венглер, командир 227-й пехотной дивизии, и генерал-майор Готфрид Вебер, командир 12-й авиаполевой дивизии, которые одно время подчинялись обергруппенфюреру Крюгеру, добились значительного успеха. Следует упомянуть также и генерал-майора Домански, командира 50-й пехотной дивизии, а также генерал-лейтенанта барона фон Боденхаузена, командовавшего 12-й танковой дивизией.
1 февраля 1945 года Вальтер Крюгер был награжден мечами к Рыцарскому кресту с дубовыми листьями. Свои последние дни, которые ему было суждено окончить в Курляндии, он использовал для спасения своих боевых латышских товарищей. Освободив их от данной ими присяги, он снабдил их воинским обмундированием и сформировал из них небольшие группы по 10 человек, которые просачивались через позиции русских войск, чтобы продолжить борьбу в глубине лесов своей родины.
Группа, в которой находился сам «дядюшка Крюгер», была обнаружена русскими 22 мая 1945 года в лесу на восточнопрусской границе и блокирована ими. Расстреляв по врагам все патроны своего пистолета, Вальтер Крюгер последним из них оборвал свою жизнь.
290-я пехотная дивизия в оборонительных боях
В предыдущих главах несколько раз была упомянута 290-я пехотная дивизия. Настало время рассказать более подробно о некоторых ее драматических сражениях.
Ранним утром 19 ноября 1944 года советская армия начала вторую фазу второго сражения в Курляндии с двухчасовой артподготовки по позициям II армейского корпуса. Затем, прорвав фронт на стыке участков 31-й и 132-й пехотных дивизий, стала развивать наступление в западном направлении, намереваясь смять фронт на этом участке. В этот момент личный состав 290-й пехотной дивизии занял оборону, отбивая воздушные атаки русской авиации, которая совершала налеты восточнее Салдуса на оборонительную линию «Брунгильда».
На пространстве между Добеле и Ауце был сущий ад. Здесь на сильно укрепленных позициях и в опорных пунктах, таких, например, как «Пасторат» и «Школа», а также на Мажгеринских высотах держал оборону плечом к плечу с солдатами 24-й пехотной дивизии также и батальон 290-й дивизии.
Кроме уже участвующих в боевых действиях 45 стрелковых дивизий, враг бросил в бой еще две свежие дивизии. И все же германские оборонительные позиции упорно держались. 290-я пехотная дивизия доблестно отбивала все атаки вместе с 30-й и 32-й пехотными дивизиями, 11-й пехотной дивизией и 12-й авиаполевой дивизией.
Измотанные до предела, сильно поредевшие после артобстрелов и бомбежек, германские пехотные части стойко держались в своих окопах, стоя там порой по колено в пропитанном водой снегу. Тревожащий огонь неприятеля и налеты пикировщиков приносили новые жертвы. Боеприпасы и продукты приходилось доставлять к передовой на волокушах, в которые запрягали лошадей, порой за 20 километров. Свирепствовали простуда и обморожения.
Когда в середине декабря ударили морозы, солдаты в окопах и снабженцы облегченно вздохнули. Вопреки опасениям командования, никаких признаков разложения в рядах армии не наблюдалось. Даже напротив: во всей курляндской группировке дисциплина полностью сохранялась вплоть до последнего часа.
В относительном «затишье» было отпраздновано последнее военное Рождество. В начале января из Курляндии начали эвакуироваться первые дивизии. Это были 4-я танковая, 32-я пехотная и подразделения сильно поредевшей 227-й пехотной дивизии. Несколько позднее за ними последовали 218, 389 и 15-я (латышская) дивизии СС, причем с последней эвакуировалось также командование III корпуса СС.
Это породило надежды на то, что из Курляндии войска все же будут выведены. Однако этим надеждам не суждено было сбыться.
Час действовать для 2-го батальона 501-го мотопехотного полка настал, когда ранним утром 21 декабря 1944 года, ровно в 8.00, после длившегося всю ночь беспокоящего огня и продолжительных бомбежек, русские начали мощную артподготовку, в ходе которой выпустили еще и дымовые и зажигательные снаряды. Их огонь пришелся в основном на участок фронта 290-й пехотной дивизии, удерживавшей оборону юго-восточнее и западнее Пумпури, и расположенные поблизости высоты 145,1 и 135,2. Когда высота 135,2 была оставлена и стало ясно, что не удастся удержать и высоту под Смукасом, капитан Мюллер (кавалер Рыцарского креста) собрал группу из резерва, основой которой стала 5-я рота 503-го мотопехотного полка.
Кратким жестом капитан обозначил направления на оба фланга своей части, а затем отдал ударной группе приказ:
— Вперед по центру! Короткими перебежками прорваться к передовым линиям русских!
Бойцы боевой группы бросились вперед, низко прижимаясь к земле и быстро сближаясь с неприятелем. Когда же, ближе к поселку Смукасу, они едва ли не вплотную приблизились к первым занятым врагом высотам, то дальше смогли передвигаться гораздо медленнее.
От связистов к капитану поступило донесение: «Оба фланга изменили направление и тоже продвигаются к высотам».
Поднеся к глазам бинокль, капитан увидел, что его приказ выполняется. Спустя еще несколько минут он заметил, что огонь по центральной группе резко ослаб, так как теперь неприятелю приходилось обороняться с трех сторон.
— Вперед марш! — отдал он приказ и первым бросился вперед.
Его солдаты последовали за ним, оба пулемета МГ-42 на флангах расчищали своим огнем пространство перед ними и по указанию высоко поднятой руки командира подавляли гнезда сопротивления врага. Обороняющиеся были вынуждены полностью укрыться в траншеях — пулеметный огонь не давал поднять головы. Капитан с бойцами батальона приблизились к передовым позициям неприятеля. Одновременно бросив гранаты, они ворвались в траншеи и автоматными очередями покончили с обороняющимися.
— Вперед, вперед, не останавливаться!
И снова прыжок из траншеи, бросок вперед, и снова капитан со своими фланговыми группами поднимается уже на плоскую вершину высоты. Его бойцы с трех сторон после короткой перестрелки берут ее штурмом и подавляют последнее сопротивление врага.
— Теперь — взять высоту 135,2! — отдает приказ Тони Мюллер.
После того как вся высота была зачищена, а первые взводы соседнего батальона заняли траншеи, боевая группа Мюллера двинулась дальше.
Сначала она спустилась по склону занятой высоты, затем по глубокому ложу речушки вышла к левому флангу высоты 135,2. Им удалось, ведя огонь по врагу и используя артогонь дивизионной артиллерии, подойти к самому краю возвышенности до того, как пулеметы русских смогли открыть по ним огонь.
— Холлерер, ко мне! — крикнул капитан Мюллер.
Молодой солдат, держа в руках снайперскую винтовку с оптическим прицелом, пробрался к своему командиру. Тот указал снайперу цель — пулеметное гнездо русских.
— Подави его!
Холлерер устроился рядом с капитаном и сначала через бинокль командира внимательно рассмотрел позицию, а потом стал прицеливаться через оптический прицел. Увидев двух бойцов пулеметного расчета русских, он выстрелил два раза, почти без паузы. Оба пулеметчика осели около своего «Максима».
— Вперед марш! — раздалась тут же команда офицера.
Ударная группа миновала молчащий пулемет и вырвалась на плоскую вершину. Здесь все повторилось, как и на предыдущей высоте, — ошеломленный враг почти не оказал сопротивления, и высота была отбита.
— Ну теперь либо пан, либо пропал! — пробормотал Майер, офицер из Нидерштайнбаха, кивнув на лежавшую перед ними высоту 145,1, которая, без всякого сомнения, была главной целью прорыва неприятеля.
Солдаты двинулись на штурм и этой высоты. Рота 501-го мотопехотного полка прикрыла их огнем, когда они перебирались через крутой склон плоской вершины. Оказавшись на вершине, они сами открыли огонь по врагу.