Страница 26 из 76
18 октября русские смогли занять местечко Кемери, но были остановлены в 10 километрах восточнее Тукумса.
В целом же тринадцати дивизия двух русских корпусов — 12-го танкового и 122-го стрелкового — не удалось, несмотря на непрерывные трехдневные атаки, сломить сопротивление трех противостоявших им (24, 93 и 122-й) пехотных дивизий (в советском стрелковом корпусе 3 дивизии, в каждой обычно 4–6 тысяч человек, в танковом корпусе по штату 7800 человек и 168 танков и САУ (в 1945 году 12 тысяч человек и 270 танков и САУ). Штатная численность немецкой пехотной дивизии 15 200 человек. — Ред.). Эти три дивизии доблестно отразили все удары врага, потеряв при этом не менее 1050 человек личного состава.
Информационные сводки вермахта в период с 17 по 21 октября 1944 года скупо повествуют об этом первом наступлении. Так, например, в сводке от 17 октября 1944 года говорится:
«Юго-восточнее Либавы (Лиепая. — Ред.) и под Добленом (Добеле. — Ред.) противник снова нанес удары по фронту крупными силами. После тяжелых боев они были отбиты.
В ходе сражения противник потерял на этом направлении 37 танков.
18 октября 1944 года. Контрудары наших танков отбросили наступавших в Курляндии большевиков на исходные позиции предыдущего дня. Уничтожены 29 вражеских танков. Всего же в ходе боев в Прибалтике в период с 1 по 16 октября противник потерял 558 танков.
19 октября 1944 года. Юго-восточнее Либавы (Лиепая. — Ред.) в районе между Добленом (Добеле. — Ред.) и Рижским заливом большевики продолжали наносить мощные удары, которые были отбиты, при этом уничтожены 38 вражеских танков.
20 октября 1944 года. В районе юго-восточнее Либавы (Лиепая. — Ред.) и к югу от Рижского залива сухопутные части вермахта, а также соединения немецких и латышских добровольцев частей СС отбили несколько последовательных вражеских атак, уничтожив при этом 29 танков.
21 октября 1944 года. Между Мажейкяем и Рижским заливом, а также на полуострове Сворбе (Сырве. — Ред.) отражены многочисленные вражеские атаки, уничтожен 21 танк».
В этот день, 21 октября, по группе армий «Север» был отдан приказ, в котором для всеобщего сведения доводилась директива Гитлера:
«Фюрер отдал приказ всеми силами оборонять Курляндию и удерживать сложившуюся линию фронта. Наша задача состоит в том, чтобы не уступать врагу ни пяди той земли, на которой мы в настоящее время находимся, и дать отпор противостоящим нам 150 вражеским соединениям, нанося им удары всякий раз, когда для этого предоставляется возможность, и тем самым облегчить нашим боевым товарищам оборону нашей Родины.
Необходимо мобилизовать все средства для укрепления нашей обороны. Следует глубоко эшелонировать оборонительные рубежи, сделав их непреодолимыми. На всех рубежах обороны, на улицах городов и сельских дорогах должны возникнуть: запасные позиции, дорожные заграждения, засады и землянки, причем в самый короткий срок. Саперам предстоит отойти с передовой и приступить к оборудованию оборонительных рубежей». На следующий день, 22 октября 1944 года, Верховное командование сухопутных сил передало группе армий «Север» краткое предписание: «Удерживать занимаемую линию фронта! В ходе борьбы оборудовать запасные позиции. Летчикам — научиться стрелять! Основная задача: крепить все силы!»
Второе сражение в Курляндии
Спустя всего неделю, 27 октября 1944 года, началась вторая битва в Курляндии. Советская армия открыла ее ошеломляюще сильным воздушным ударом. Последовавший непосредственно за ним артобстрел, нацеленный на Лиепаю, превращал в груды камней целые жилые кварталы. В числе уничтоженных оказалось и здание, в котором находилось местное военное командование. То, что целью этого обстрела был прежде всего порт, стало понятно по плотности огня именно в этом районе.
Миноносец Т-23 получил несколько пробоин, причем пара снарядов пробила оба его борта, пароход «Диденхоф», портовый буксир и два морских лихтера были потоплены или сильно повреждены.
Но все это было только началом — к вечеру город испытал налет крупных авиационных соединений штурмовиков под прикрытием истребителей.
К счастью для военных моряков, ни в порту, ни на рейде в тот момент не было кораблей эскорта, сопровождавших караваны судов снабжения.
Основная ярость этого воздушного удара обрушилась на город.
В 6.00 27 октября мощной артподготовкой, продолжавшейся 90 минут, русские буквально перепахали все позиции 18-й армии и оперативной группы «Грассер».
Между побережьем и Вентспилсом атакующие советские части нанесли удар по всему фронту расположенных между Ауце и Добеле центральных сил группы армий «Север». На острие удара находились испытанные в боях танковые части 5-й гвардейской танковой армии под командованием маршала Ротмистрова (Ротмистров командовал этой армией до августа. С августа 1944 по март 1945 года 5-й гвардейской танковой армией командовал генерал-полковник Вольский. — Ред.), 400 советских танков, главным образом Т-34, а также серии ИС-2 с их мощными 122-мм башенными орудиями. В первых рядах этой армады двигались три группы самоходных артиллерийских орудий, готовых пробивать по фронту первые «окна» для следующей за ними пехоты. (Советская танковая армия по количеству танков была примерно равна (как в данном случае) немецкому танковому корпусу, особенно корпусу СС — штатная численность эсэсовских формирований поддерживалась, даже в ущерб обычным армейским формированиям. — Ред.)
Лишившись почти всех танков и штурмовых орудий, III танковый корпус СС, так же как и X армейский корпус, вынужден был отступить. Между Приекуле и Скуодасом германская полоса обороны была разрушена русскими артиллерией и авиацией. Укрывавшиеся во время артобстрела в траншеях и воронках германские пехотинцы и мотопехота были погребены под слоями земли и грязи.
Фронт был прорван во многих местах. Сохранившие самообладание офицеры и унтер-офицеры снова и снова бросали в контратаки оставшихся в живых своих подчиненных, усилив их добровольцами, связистами, саперами и штабными писарями. Отважно бросаясь в образовавшиеся бреши, тем порой удавалось, оттеснив врага, закрывать прорывы.
Телефонная связь, линии которой были во многих местах нарушены артобстрелом, практически отсутствовала. Никто не знал, где находится собственная часть, а где уже хозяйничает прорвавшийся враг. Никто не представлял и того, какие еще резервы может бросить в бой советское командование, чтобы углубить и расширить прорывы фронта.
Лишь два или три танковых прорыва удалось остановить противодействием пехотинцев со средствами ближнего боя и противотанковыми минами. Для всех остальных прорвавшихся русских танков путь был открыт.
Затем стали поступать первые донесения из X армейского корпуса, первое из них пришло из 2-й роты 215-го пехотного батальона: «Русские захватили высоту 94,1 силами трех танков. Рота понесла большие потери. Лейтенант Шмидт пал в бою».
Вслед за этими скупыми словами час спустя поступило еще одно обрывочное донесение: «Противник наступает силами до 20 танков…» На этом связь прервалась. Батальон перестал существовать.
В эти дни сражений за простое выживание хлынул сильный дождь, сделавший дороги непроходимыми и превративший траншеи в грязевые ванны.
Не только 215-я пехотная дивизия (о боевых действиях которой будет подробно рассказано в дальнейшем), но и 30-я пехотная дивизия под командованием полковника Отто Барта сражалась из последних сил. Ее командир в решающий момент приказал своим подчиненным с боем отойти на поросшую лесом высоту у поселка Микеле, чем и спас дивизию от полного уничтожения.
Полковник, еще будучи командиром 117-го артполка, был награжден Рыцарским крестом 8 мая 1943 года. С 9 октября 1942 года он стал также кавалером Золотого немецкого креста. За успехи в деле командования подчиненными ему частями в Курляндии полковник был отмечен почетной грамотой главнокомандующего сухопутными войсками вермахта. Будучи взят в плен вместе с 21-й авиаполевой дивизией, которой он командовал до конца войны, Отто Барт провел около десяти лет в русском плену. К чести немецких защитников, державших оборону, на поле боя перед ними осталось стоять несколько танков Т-34 и даже один танк ИС-2.