Страница 41 из 90
Выводы, сделанные по результатам обсуждения, были немедленно направлены в группу армий «Юг», и очень скоро 1-я танковая армия и 8-я армия получили новые приказы. По сути, они отражали предложения Венка и Шпейделя. III танковый корпус должен был уничтожить советские танковые части перед Гнилым Тикичем, а затем продвигаться на север вдоль дороги Бужанка — Лысянка — Моринцы для соединения с группой Штеммермана. 8-я армия должна была нанести удар не менее чем двумя танковыми дивизиями через рубеж Искренное-Йерки — Ольшана, чтобы не дать силам противника в районе Звенигородка — Казацкое помешать продвижению III танкового корпуса. Группа Штеммермана должна была подготовиться к прорыву на запад и юго-запад.
Эти приказы показали, что первоначальный масштабный замысел был пересмотрен. От него осталась ограниченная, но тем не менее жизненно важная задача спасения группы Штеммермана. С учетом превратившейся в болото местности, нелетной погоды и небольших сил у XXXXVII танкового корпуса других вариантов, наверное, просто не было.
Большую часть дня 7 февраля советские атаки вынуждали III танковый корпус находиться в положении обороняющейся стороны. 34-я пехотная дивизия сумела удержать свои позиции южнее Тыновки. Советский нажим на передовую группу 16-й танковой дивизии в Косяковке был очень силен и заставил немцев отступить. С другой стороны, 16-я танковая дивизия полностью овладела Татьяновкой, которая была частично занята в предыдущий день. Подразделениям «Лейбшандарта» удалось продвинуться вперед и организовать прикрытие между Тыновкой и Косяковкой, которое обеспечивало снабжение 16-й танковой дивизии на следующий день.
В ночь на 7 февраля советские войска проникли в Вотылевку, вынудив 17-ю танковую дивизию вместе с танковым полком Беке провести утро следующего дня, очищая от них село. В середине дня Беке начал атаку на Репки, но его танки вскоре столкнулись с советской танковой частью, и ни одна сторона не смогла продвинуться вперед.
На восточном фланге выступа III танковый корпус вклинился в советскую оборону. 198-я пехотная дивизия и боевая группа Хупперта пытались вытеснить противника из Винограда и занять находившуюся на возвышенности восточную часть села. Между III танковым корпусом и 198-й пехотной дивизией возникли разногласия относительно использования боевой группы Хупперта. Командование корпуса хотело, чтобы группа Хупперта обошла Виноград с юга и продолжала наступление на возвышенность на востоке деревни. Однако в 09:20 из 198-й дивизии пришло предложение направить боевую группу в атаку через Виноград и далее на восток. На перегруппировку сил Хупперта ушло бы слишком много времени. Венк с неохотой дал свое согласие, но дал понять, что это нецелесообразное применение механизированной части. Однако из-за советского давления ни 198-я дивизия, ни боевая группа Хупперта не начали атаку в первой половине дня. В 13:55 из III танкового корпуса снова пришел приказ перейти в наступление в восточном направлении. Наконец атака была начата в 16:45 силами двух пехотных батальонов, одной пехотной и одной танковой роты, но спустя час 198-я дивизия докладывала, что танки застряли в 500 метрах восточнее Винограда, а пехота натолкнулась на упорное сопротивление советских сил. Немцы не смогли заметно продвинуться на этом участке.
В течение 7 февраля распутица продолжала играть доминирующую роль в боевых действиях. На немецкой стороне дороги стали настолько плохи, что во многих местах их могла преодолеть лишь гусеничная техника. Местность превратилась в болото. Танки из батальона «Пантер» 1-й танковой дивизии оставались в районе Черная Каменка — Иванки, поскольку не удавалось подвезти к ним горючее и боеприпасы. Иногда солдатам приходилось снимать обувь и продолжать путь босиком. Однако вечером температура немного опустилась, а ночью был небольшой мороз. Если бы мороз продолжился, дороги улучшились бы.
Красная армия тоже испытывала существенные трудности, связанные с распутицей. Младший лейтенант Мурашкин был на фронте с 1941 года, но в конце 1942 года был направлен в танковое училище в Рыбинске, где находился более года. В декабре 1943 года его послали в Челябинск, центр советского танкостроения. Мурашкину не дали взглянуть на заводы по производству танков. Он должен был сопровождать на фронт пополнение для танковой части. 25 января вместе с необстрелянными танковыми экипажами и новыми танками Т-34 поезд повез его в сторону Киева. Наконец 4 февраля состав разгрузился под Белой Церковью, где их ожидал офицер из 21-й гвардейской танковой бригады, который сообщил, что из прибывших экипажей и их танков формируется 2-й батальон его бригады. Подразделение получило приказ следовать по дороге на село Толстые Роги, путь до которого занимал приблизительно 80 километров.
Т-34 имел хорошую репутацию за высокую проходимость в сложной местности, но это относительно короткое путешествие оказалось непростой задачей. Из 32 танков не меньше 19 завязли в грязи или вышли из строя из-за поломок. Утром 8 февраля на фронт прибыли 13 Т-34 и были немедленно направлены в бой. Мурашкин и другие танкисты фактически не получили информации об обстановке, противнике и соседних частях. Единственный совет, который они получили, заключался в том, что, поскольку некоторые части имели на вооружении американские танки, следует быть осторожными при открытии огня по бронетехнике. При таком удручающем руководстве неудивительно, что Мурашкин попал в плен в тот же день, когда прибыл на фронт.
Боевая группа Хупперта утром 9 февраля достигла большего успеха, чем в предыдущий день. К 08:45 она заняла Толстые Роги, что позволило 308-му пехотному полку 198-й дивизии занять местность между Виноградом и Шубиными Ставами. Однако это было все, чего им удалось достичь, поскольку советские контратаки заставили их перейти к обороне.
Для 17-я танковой дивизии и тяжелого танкового полка Беке день начался с советской атаки на Вотылевку около семи часов утра. Ее удалось отбить, и три часа спустя немцы сами пошли в атаку. В 11:30 немецкие солдаты вошли в Репки, но овладение всем селом заняло больше двух часов. Атака должна была обеспечить продвижение к Харченкову на Гнилом Тикиче, но от этого пришлось отказаться из-за недостатка топлива.
Подобным же образом 16-й танковой дивизии пришлось прекратить атаку на Петровскую из-за отсутствия горючего. Нехватка горючего в эти дни была для немцев обычным явлением, практически всегда из-за непроходимых дорог. Вечером Венк запросил и 16-ю, и 17-ю танковые дивизии, стало ли отсутствие заметных результатов за день следствием сопротивления противника или недостаточного снабжения. Он также хотел, чтобы в дивизиях оценили, дал ли низкий темп продвижения возможность Красной армии подтянуть подкрепления, достаточные для того, чтобы дальнейшее немецкое наступление не имело смысла. Наконец, Венк спрашивал, лучше ли будет перегруппироваться и из района Ризино наступать на Лысянку, даже если эта перегруппировка займет два дня из-за плохого состояния дорог.
И в 16-й, и в 17-й танковых дивизиях считали, что отсутствие продвижения за день было вызвано катастрофическим состоянием дорог, и полагали, что новое предложение командования корпуса являлось наилучшим решением.
Основные силы, которые должны были быть нацелены на новое направление, составляли 16-я и 17-я танковые дивизии, а также тяжелый танковый полк Беке, который, как и 4 февраля, являлся основной ударной силой. Кроме того, основные силы 1-й танковой дивизии должны были находиться на исходных позициях для перехода в наступление, а «Лейбштандарт» должен был прикрывать северный фланг группировки.
По мнению немецких командиров, новое направление имело четыре преимущества. Во-первых, северный фланг оказывался короче, и его прикрытие могло частично опираться на реки и ручьи, что позволяло задействовать для этого меньшие силы. Во-вторых, пути подвоза сокращались. В-третьих, три дивизии должны были наступать по направлениям, сходящимся на Гнилом Тикиче, где ожидалось сильное советское сопротивление. В-четвертых, упрощалась защита южного фланга, поскольку три танковые дивизии должны были наступать через порядки 198-й пехотной дивизии, которая, таким образом, освободится для организации прикрытия с юга.