Страница 15 из 35
Из выпущенных мин одна не всплыла, вторая, всплыв на несколько секунд, тут же утонула. Поиск обеих мин затянулся на три дня. Пришлось спустить всех штатных корабельных водолазов эскадры. Одну из мин все же удалось найти. Поиск другой прекратили — видимо, ее сигарообразный корпус при погружении ушел глубоко в песок.
Отпраздновав 22 июля на Феодосийском рейде день тезоименитства (рождения) императрицы Марии Федоровны, корабли снялись с якоря и вечером направились в Одессу.
Следуя, как и ранее, в строю двух кильватерных колонн, эскадра растворилась в быстро спустившихся сумерках. На следующий день, находясь на траверзе маяка Меганом, миноносцы по команде адмирала О. К. Кремера ушли в Севастополь, а к эскадре присоединился минный крейсер «Капитан Сакен» с почтой для Одесского гарнизона.
Ранним утром 24 июля, заранее оповещенные через газеты, жители Одессы увидели сначала дымы, а затем и саму эскадру в составе трех броненосцев, кан-лодки «Уралец» и минного крейсера «Капитан Сакен». Поравнявшись с Одесским маяком, корабли в строгой очередности медленно вошли на внутренний, защищенный молом, Одесский рейд.
Простояв два дня, сделав ряд визитов городским властям и командованию Одесского гарнизона, адмирал О. К. Кремер отдал приказ об уходе в Севастополь.
Обратный переход омрачился несчастьем. «Синоп», испытывая механизмы и определяя расход угля, шел отдельно от эскадры последовательно под 6,8, а затем и 10 котлами. Во время испытаний лопнула донная паропроводная труба, соединявшая один из котлов с главной паровой магистралью. Котельное отделение мгновенно заполнилось паром, и все находившиеся в нем получили сильные ожоги. Через несколько часов первыми в лазарете скончались механик мичман князь Хилков и кочегар Москаленко. Затем умерли еще шесть кочегаров, и десять человек находились в тяжелом состоянии.
Утром 27 июля Севастополь отмечал годовщину Гангутской победы. Эскадра, оставив на внешнем рейде «Синоп», вошла на рейд, украсившись затем флагами. К вечеру, когда все торжества окончились, вошел в гавань с приспущенным флагом и «Синоп», оповестив город о происшедшей накануне трагедии.
Назначенная для расследования комиссия с ужасом пришла к заключению, что многие паровые трубы «Синопа» имели серьезные дефекты. Пришлось проделывать огромную работу, снимая со всех трубопроводов теплоизоляцию и затем внимательнейшим образом осматривая их. «Синоп» поставили на ремонт.
До 11 августа корабли, грузившись углем, стояли в Севастополе. Впереди предстояли новые учения по высадке и отражению десанта, защите побережья от нашествия «противника».
Go плану учения предполагалось, что с началом войны в Черное море внезапно вошла численно превосходящая вражеская эскадра (все, естественно, считали, что это английский Средиземноморский флот) и начала десантную операцию в районе Судака.
11 августа, перенеся флаг с «Синопа» на «Чесму», адмирал О. К. Крамер повел корабли к Судаку — небольшому поселку близ Феодосии. С приходом в назначенную точку эскадра открыла «огонь» по побережью. Стреляли холостыми зарядами в течение часа. Миноносцы «Гагры» и «Геленджик» тем временем «протраливали» фарватер.
Изображая «вражеские» корабли, эскадра, кроме того, выступала и в роли, отведенной ей самой, в случае захвата Босфора.
После окончания «обстрела» с пароходов «Ярославль» и «Новгород» на плотах и шлюпках к берегу потянулись войска. К 12 часам для, высадив 748 человек с артиллерией и лошадьми, «операцию» окончили.
Вечером приняли десант обратно на пароходы и отправили в Севастополь. «Чесма», «Память Меркурия» и миноносцы ушли в Новороссийск. На опустевшем Феодосийском рейде одиноко осталась стоять только «Екатерина II». На ней произошел, пожалуй, уникальный и весьма курьезный случай.
Один из матросов, работая на юте, сквозь прозрачную воду увидел, что один из гребных винтов, медленно вращаясь, не имеет одной лопасти. Матрос немедленно доложил об этом.
Созданная комиссия, опросив почти весь экипаж, установила, что однажды, в середине июля, многие услышали небольшой удар в районе кормы. Оказалось, что именно тогда при ударе лопасти о бревно, видимо, появилась трещина у ступицы винта. Надломленная лопасть потом при работе на малом ходу (на большом это, наверняка, бы заметили) отвалилась. Но удивительным было то, что машина в течение более чем двух месяцев работала равномерно, и «Екатерина II» легко держала свое место в строю. Броненосец затем вернули в Севастополь. Через несколько дней на рейд прибыла и эскадра.
До 1 сентября все корабли простояли в Севастополе. 22 августа их посетил бывший командир Черноморского флота и портов вице-адмирал А. А. Пещуров — один из организаторов воссоздания флота. А 29 августа в Николаев для празднования 100-летия закладки города ушли «Память Меркурия», «Кубанец», «Казарский» и «Капитан Сакен». На пароходе «Эриклик» туда же прибыл и управляющий Морским министерством адмирал Н. М. Чихачев.
Праздник города совпадал с тезоименитством императора Александра III, что делало проходящие там торжества более пышными. Во время праздника в Николаевском Адмиралтействе в торжественной обстановке на воду спустили корпус четвертого черноморского броненосца «Двенадцать Апостолов».
В Севастополе броненосцы простояли до середины сентября. 15-го вышли в море для обучения вновь прибывших кочегаров «Екатерина II» и «Чесма». На следующий день оба корабля пришли в Ялту, затем в Новороссийск. Из Новороссийска «Чесма» ушла в Севастополь, а «Екатерина II» с «Кубанцем» прошла вдоль всего кавказского побережья и, дойдя до Батума, вернулась обратно. Весь переход проходил в дождливую и туманную погоду. На юге началась осень.
Собрав всю эскадру, командир 24 сентября произвел экзамены по специальности для нижних чинов. Результаты оказались хорошими. Отмечалось только то, «… что большой помехой в деле обучения специалистов является незначительный процент (17 %) грамотных в их среде». Затем на эскадре провели тренировки по опусканию и подъему противоторпедных сетей и отражению минных атак. На учении все иллюминаторы закрывались, выключалось палубное освещение, и корабли как бы растворялись в темной южной ночи.
Затем по команде ночь пронизывали лучи прожекторов, вырывая из темноты нападавшие на корабли минные катера «противника», и по ним «стреляли» все малокалиберные орудия броненосцев.
После ночных учений командир отряда произвел смотр кораблей. 24 сентября адмирал «смотрел» «Память Меркурия» и «Капитан Сакен», 25 — «Синоп», 27 — «Чесму», 28 — «Екатерину II» и 29 — «Казарский» с миноносцами. Тогда же, 29 сентября, «Синоп», стоявший в ремонте, вышел на ходовые испытания, которые показали хорошие результаты. Опасность разрыва труб устранили, и «Синоп» 30 сентября окончил кампанию. 2 октября вывели из кампании всю эскадру. Броненосцы перешли в Корабельную бухту, а «Синоп» стал против адмиралтейства РОПиТ. Слева от него на мертвые якоря стали «Чесма» и «Екатерина II».
Уже тогда Корабельная бухта для стоянки трех кораблей оказалась тесной, и им приходилось зимовать оторванными от берега, что было нежелательно — сильно изнашивались вспомогательные котлы и механизмы. Положение осложнялось еще и тем, что в скором времени к ним должны присоединиться броненосцы «Двенадцать Апостолов» и строившийся в Николаеве «Георгий Победоносец», стоявший на стапеле РОПиТ (в его корпус к тому времени набрали около 1400 т металла).
Руководству Севастопольского порта пришлось готовить для броненосной эскадры более обширную Южную бухту, установив в ней надежные мертвые якоря и палы.
В кампанию 1890 г. выяснилось, что на броненосцах стальные мачты высотой с клотиком 36 м с их артиллерийскими марсами имели слабый рангоут. Кроме того, ванты по тревогам приходилось убирать, что заметно ослабляло их крепление, и мачта весом в 16 т могла быть легко сбита в бою или же просто рухнуть во время шторма. По указанию МТК мачты укоротили и опустили марсовые площадки.