Шок

— Прошу, — ответил Чиун.

В комнате было только четыре предмета: компьютер, стул напротив него, монитор, свисающий с потолка, и вездесущая камера. Увидев камеру, Смит резко вдохнул в себя воздух. Она была неподвижна и не издавала никаких звуков. Он помахал перед ней рукой.

— Она не работает, — наконец сказал он. — Следите за дверью.

Смит сел к компьютеру. Его руки двигались, как руки пианиста, он готовился к работе.

Он ввел команду:

«Сообщить настоящее расположение спутников связи».

На экране появились колонки координат в космосе. Смит отметил первую из них и перевел в свой режим.

«Сообщить код передачи», — напечатал он.

«Необходим речевой ввод, — появилась надпись. — Только голос Абрахаса».

Смит в оцепенении уставился на нее.

— Вам не понравился ответ? — с беспокойством спросил Чиун.

— Я должен был предусмотреть это. Компьютер запрограммирован так, чтобы никому, кроме самого Абрахаса, не получить данные, касающиеся телевизионной передачи.

— Никогда нельзя доверять машинам, — сказал Чиун. — Мы сами должны найти этого фальшивого бога.

— Времени нет. Он может вести передачу откуда угодно. — Смит неподвижно сидел перед компьютером, бессмысленно глядя перед собой.

— Я пойду за ним, император.

— Подождите, — сказал Смит. — Я еще попытаюсь. — Он изменил режим.

«Сообщить координаты центра вещания», — напечатал он.

Возникла голубая распечатка.

— Теперь он будет рисовать картинки, — раздраженно сказал Чиун.

— Это план дома, — объяснил Смит, внимательно изучая распечатку.

Когда он запомнил план, он выключил машину и встал.

— Он на этом этаже, — сказал Смит.

Глава 16

Кровавый след Цирцеи привел Римо к задней стене особняка на южном берегу. Отсюда было видно море, мерцающее за густыми тенями дома. Во всей усадьбе было только два освещенных места. Одно крыло купалось в свете, оттуда доносился неясный гул голосов. На другом конце особняка тусклый свет падал от стеклянных дверей, открытых в сад. Именно к этим дверям и вели кровавые пятна.

Когда Римо поравнялся с источником света, он почувствовал, как тень поглощает его. Аура порочности и уродства, витавшая здесь, заставила его вздрогнуть. Как будто, наполненный злом своего хозяина, дом жил сам по себе.

Римо был уверен: смерть выбрала это место, чтобы расправить здесь свои крылья.

Стеклянные двери были открыты. Внутри, на диване, лежала Цирцея, глаза ее были закрыты, платье перепачкано кровью. Около ее головы стояло вращающееся кресло, обращенное к противоположной от окна стене. Над спинкой кресла Римо увидел макушку лысой головы.

Римо бесшумно вошел.

— Добро пожаловать, — послышался низкий голос.

Это был странный голос, звучавший как будто из электронного усилителя. Рука потянулась к стене.

— Тебя выдала тень. Впрочем, я надеялся, что ты придешь.

Он дотронулся рукой до пульта управления на подлокотнике кресла, и кресло повернулось вокруг оси. Римо тут же узнал жужжащий электрический звук, который он слышал в пещере.

Зрелище было ужасающим. Цирцея говорила ему, что ее хозяин обезображен, но он не предполагал, как уродливо то существо, которое сейчас пристально смотрело на него через комнату. Это был мужчина или то, что от него осталось. Обе ноги были ампутированы до бедра. Туловище было прикреплено к автоматически действующему креслу двумя длинными кожаными ремнями. Из всех частей его тела только одна из рук выглядела нормально. Другая рука заканчивалась металлическим когтем.

Лицо этого чудовища представляло собой массу шрамов и металлических пластин, вперемежку с пересаженной кожей. Видимо, когда-то оно обгорело до костей. У него не было ни волос, ни бровей. Один глаз жестко смотрел из этой массы, на месте другого была темно-розовая глазница. Голова неподвижно сидела на шее, покрытой полосой тонкой стали. Посередине, там, где должно было быть горло, из полосы выступала маленькая черная коробочка.

— Я Абрахас, — сказал он, черная коробочка завибрировала. — Надеюсь, ты простишь меня за мой внешний вид. Я не часто принимаю гостей.

Он нажал кнопку на подлокотнике, и металлический воротник повернул его голову направо.

— Это Цирцея, с ней ты уже встречался.

Римо прошел вперед.

— Это были вы? — сказал он.

— У пещеры? Да, я. О, на твоем месте я бы не подходил ближе.

Абрахас протянул свою когтистую руку к незащищенному горлу женщины. Его голова была все еще повернута к Цирцее, но глаз смотрел на Римо.

— Она жива, как видишь, но одно твое движение изменит ситуацию коренным образом.

Он засмеялся, звук, исходящий из коробки искусственного голоса, был низким и искаженным.

Римо остановился.

— Хорошо, — сказал он. — Что ты хочешь?

Единственный глаз Абрахаса широко раскрылся, изображая притворную невинность.

— Всего лишь поговорить… Я хочу поговорить с вами обоими. Проснись, Цирцея. Тебя это тоже касается.

Он слегка кольнул ее тело своим когтем.

Она со стоном очнулась.

— Так-то лучше. Теперь мы можем поговорить, не так ли, моя дорогая?

Цирцея с трудом повернулась к Римо, ее глаза были полуприкрыты.

— Уходи, — прошептала она, едва дыша.

Абрахас затрясся от смеха.

— Ну конечно, он останется. Он ведь твой возлюбленный, — он выплюнул слова с внезапным злорадством. — Он не хочет, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Разве не так… Римо?

Он водил металлическим когтем по ее горлу.

— Ей нужен врач, — сказал Римо.

— Ты не знаешь, что ей нужно!

Кресло зажужжало и в считанные секунды оказалось за диваном.

— Это знаю один я, Абрахас, — его рот искривился, — я создал тебя, Цирцея. Ты так отплатила мне.

Женщину душили рыдания. Пальцы судорожно сжимались и разжимались на покрытой кровью груди.

— Не трать напрасно слезы. У тебя нет права на них. Ты когда-нибудь слышала о верности, Цирцея?

— Оставь ее в покое, — сказал Римо.

— Не вмешивайся, — прошипел Абрахас.

Он снова повернулся к Цирцее, коготь завис над ее лицом.

— Я расскажу тебе о верности. Когда я был молодым, ты помогала мне, и это дало мне возможность осуществить мое предназначение, мою судьбу, которая планировалась в течение трех тысяч лет, с тех пор как Абрахас, бог древности, был предан забвению. Он оставил свои попытки увести людей с пути разврата. У него не было силы. Но у меня она есть, — он низко нагнулся над женщиной. — Есть! Я воссоздал Абрахаса, Абрахаса — совершенного бога, дарующего жизнь, силу добра и зла, потому что это было моим предназначением. За твое участие и помощь я подарил тебе весь мир. Мир! — закричал он.

— Я взял служанку из трущоб Коринфа и дал ей ум. Ты путешествовала и жила в роскоши. Ты получила блестящее образование. Ты была посвящена в информацию, которая спасет будущее человечества. Я выплатил тебе свой долг, Цирцея. Все, что я требовал от тебя, это твоя верность.

Он тяжело дышал.

— Другие охотно отдавали мне свою верность. В данный момент миллионы ожидают только мимолетного взгляда на Абрахаса. Я их вожак. Они нуждаются во мне, чтобы я защитил их от врагов. Таких, как ты, Цирцея. Те, кто неверен Абрахасу, враг всего человечества.

— Я… я не должна была спасать тебя, — плакала женщина. — Твой отец был прав. Тебя надо было уничтожить.

— Это не моя судьба, — тихо сказал Абрахас, приблизившись к ее лицу. — Мой удел — жить и править людьми на всей Земле, так же как мой удел быть преданным женщиной с похотью грязной шлюхи.

— Достаточно, — прервал его Римо и сделал шаг вперед.

Из кресла неожиданно вылетел электрический разряд. Он ударил Римо в ногу, оглушил и отбросил назад. Цирцея вскрикнула.

— Видишь, как просто заканчивается жизнь? — продолжил Абрахас тем же тихим голосом. — В одно мгновение человек, который, ты думала, спасет тебя, прекратил существование. Абрахас дарует жизнь и забирает ее.