Цепная реакция

Указывая на труп Уэнделла Блича, он сказал:

— Вот и все, ребята. Ваш командир сошел с дистанции. Садитесь в автобусы и отправляйтесь по домам. Ваша часть расформирована.

На его суровом лице играли солнечные блики. Под глазами, точно озера смерти, темнели круги.

— Отправляйтесь по домам, — повторил он.

Никто из них не тронулся с места. Все произошло так быстро, что им было трудно в это поверить.

Римо снял с мертвого Блича плетеный ремень в два с половиной дюйма толщиной, взял его в обе руки, а затем без видимого усилия развел руки в стороны, медленно, будто мимоходом.

На глазах у солдат ремень лопнул пополам.

— Идите домой! — снова сказал Римо. — Живо!

В конце первого ряда поднялся солдат.

— Ребята, — сказал он, — по-моему, нам пора сматывать удочки.

Это послужило сигналом к бегству: парни наперегонки помчались к автобусам.

Римо пнул стонущего сержанта носком ботинка.

— И не надо оставлять после себя мусор!

Только теперь он заметил, что Смит держится за правое плечо.

— Что у вас с рукой, Смитти? — спросил он.

— Ничего особенного. Я просто упал, — ответил тот.

Глава одиннадцатая

В номере мотеля, который Смит снял для телефонных переговоров, лежал бесплатный экземпляр «Курьера Южной Пенсильвании», раскрытый Смитом посередине. Во всю ширину разворота красовалось броское воззвание.

— Вот, почитайте, — кивком указал на него Смит вошедшему Римо.

Тот начал читать:

— "Наконец-то мы поняли, в чем причины трудностей, которые переживает Америка". Я уже давно это понял, — откомментировал Римо. — В самих американцах.

— Читайте дальше! — сказал Смит.

Текст на левой странице был лаконичным и ясным.

Американские черные, говорилось в нем, страдают от хронических проблем: высокий уровень безработицы, недостаточное образование, низкая занятость, национальная ассимиляция, забвение богатых культурных традиций негров.

Американские белые, было сказано далее, тоже недовольны: на улицах больших и малых городов творится разбой, по ним стало опасно ходить. У американцев растет ощущение, что федеральное правительство не заинтересовано вести борьбу с преступностью.

— Это точно! — подтвердил Римо.

— Читайте! — хмуро сказал Смит.

Белые видят, что результаты их труда уплывают от них в виде непомерно возросших налогов, растущих цен, а также в виде расходов на все новые правительственные программы, от которых нет никакого проку.

Все это вызывает брожение умов и расовые конфликты. Но теперь, обещало воззвание, выход найден.

Чернокожие хотят элементарных экономических и культурных гарантий: гарантированной работы, крыши над головой, питания и возможности изучать свое богатое культурное наследие, оставаясь среди себе подобных, в чьих глазах эти традиции и устои жизни имеют цену.

Белые хотят свободно ходить по улицам, никого и ничего не опасаясь. Они не хотят, чтобы правительство и впредь запускало руку в кошельки налогоплательщиков, используя эти средства для поддержки преступных элементов.

— Тоже верно, — согласился Римо. — Мы платим слишком много налогов.

— За последние десять лет вы, Римо, не уплатили в бюджет государства ни одного пенни, если не считать налога с продажи разного хлама, который вы покупаете за счет КЮРЕ.

— А разве этого мало? — удивился Римо. — Этих денег вполне хватит на содержание правительства северо-восточных штатов в течение шести месяцев.

— Читайте же, — настаивал Смит.

Далее в воззвании сообщалось о создании новой ассоциации, намеренной представить на суд американской общественности новые, специфические предложения — с тем чтобы можно было покончить с расовой рознью и разрешить экономические трудности, мешающие нормально жить нынешнему поколению американцев.

"Однако, чтобы эти планы стали реальностью, вы должны оказать нам поддержку. Мы хотим организовать движение на уровне федерации, базой которого должен стать исторический центр Геттисберг, штат Пенсильвания. Мы готовим массовый поход на Вашингтон.

Мы рассчитываем, что в этом марше примут участие не менее пятидесяти миллионов американцев. Пусть Вашингтон знает, что мы шутить не собираемся. Это будет марш за создание новой Америки".

Продолжение следовало в том же духе. Это был политический призыв к оружию.

Вся правая страница, напечатанная мелким шрифтом, была заполнена подписями людей, выразивших поддержку новой программе.

Окончив чтение, Римо поднял глаза на шефа.

— Что же это такое, Смитти? О чем это они?

Смит указал на лозунг, набранный крупным шрифтом внизу, через обе страницы:

Решимость. Агрессия. Борьба.

— Прочитайте первые буквы. Видите, что получается? РАБ. Они хотят восстановить рабства.

— Так вот зачем Блич готовит боевиков! — догадался Римо.

Смит с силой ударил кулаком о ладонь. Лицо его, как всегда, хранило невозмутимое выражение, однако Римо знал, что все в этом человеке бурлит и клокочет, восставая против подлых замыслов. Само упоминание о рабстве входило в острое противоречие с незыблемыми традициями Новой Англии, с обычаями отцов, со всем укладом жизни Северо-Востока Америки.

Правая страница была заполнена подписями людей, выступающих в поддержку планируемых мероприятий. Целые колонки имен. Было среди них сорок семь сенаторов и конгрессменов, двенадцать губернаторов, сотни мэров; был бывший кандидат в президенты от республиканской партии; были министры, профессора, писатели; воззвание подписали три четверти сотрудников редакций «Голос фермера», «Арена», «Наш дом и сад».

— Если это так плохо, — недоуменно произнес Римо, — какого дьявола они поставили свои подписи?

— А разве они отдавали себе отчет в том, что делают? — сказал Смит, — Большинство этих людей и понятия не имеют, что здесь имеется в виду. Просто кто-то попросил их подписать. Пока они сообразят, что это — призыв к восстановлению рабства, их подписи уже сделают свое дело. Не исключено, что пятьдесят миллионов человек пойдут на Вашингтон.

— Это ваши проблемы, — сказал Римо. — Меня теперь такие дела не касаются.

В номер вошли Руби и Чиун. Они вели оживленный диалог.

— Как это не касается? — возмутилась Руби, уловившая конец разговора. — Кто, как не ты, обещал мне найти Люшена? Какую помощь ты мне оказал? Да никакой! Но ты должен сделать это! Слышишь?

Ее голос, поднявшийся до нестерпимо высокой ноты, пронзил Римо, точно кинжалом. Он поднял руки вверх.

— Ладно, сдаюсь! — воскликнул он. — Я это сделаю. Сделаю все, что нужно.

— Все? В самом деле? — переспросил Чиун.

— Ну, не в том смысле, — поспешил поправиться Римо. — Неужели ты думаешь, что я смогу выносить этот крик до конца своей жизни?

— Зачем так долго? — возразил Чиун. — Всего одна-две минуты, и дело с концом. Последствия я беру на себя.

— О чем это вы толкуете? — спросила Руби.

— Он хочет, чтобы мы с тобой произвели на свет мальчика, которого он сможет обучать Синанджу.

— Ни за что! — воскликнула Руби.

— Послушай, — наставительно сказал ей Чиун. — Римо — белый, ты — мулатка, значит, ребенок у вас родится бежевый. Правда, это еще не желтый, но все таки близко к тому. Для начала подойдет.

— Если хочешь желтого ребенка, найми китайца, — предложила Руби.

Чиун возмущенно сплюнул.

— Я хочу желтого мальчика, но не любой же ценой! Лучше уж взять русского, чем китайца. Мне не нужен ленивый, хилый и вороватый.

— Ну так бери русского, — заключила Руби. — Мне все равно, я не собираюсь участвовать в этом деле ради твоего удовольствия.

— Тише вы! — шикнул Смит. Он разговаривал по телефону, отчетливо выговаривая слова в трубку.

— Она права, Чиун, — сказал Римо. — Я тоже так настроен.

— Оба вы олухи! — рассердился Чиун. — Любой сколько-нибудь разумный человек не может не видеть выгод моего предложения.

Римо лег и растянулся на кровати.