Последний порог

Красная лампочка над видеокамерами, мигнув, погасла.

— Любезности вам явно не хватает, — заметил Римо, поднимаясь по пролету железной лестницы.

— Не двигаться, — прозвучал сверху голос Мэри. — Малейшее движение — и ты труп. Даже чесаться не советую.

— Да пока не чешется, — слегка пожал плечами Римо. — Мэри, Мэри, что же подумает третий мир? Что стало с идеями помощи беспомощным, защиты беззащитных, мести за поруганных и борьбой за права?

— Третий мир мало платит.

Где-то позади Римо раздался смешок, за которым тут же последовал резкий окрик Чарли.

— Так, значит, ты и есть глава всего этого? — спросил Римо.

— Нет, — ответила Мэри Берибери Плесень. — Пока не я, мистер Надутый Умник. Но скоро буду — как раз к тому времени, как эта поганая страна оправится от катастрофы.

— Идея неплохая, — одобрил Римо. — Так чего ты ждешь? Валяй, припечатай мне пулю в лоб и прибирай к рукам эту поганую страну, по твоему выражению.

— Ну нет, — Мэри мстительно улыбнулась. — Сначала ты выложишь нам все, что знаешь, а потом подохнешь, как другие, — от прививки на этот ваш свиной грипп.

— Ладно, — согласился Римо, усаживаясь на стальной пол с беззаботным видом, словно у костра в лагере бойскаутов. — Я скажу тебе, чего я не знаю — а об остальном сама догадаешься. Вот например — это вы травили мясо неизвестным ядом?

— Да, — ответила Мэри.

— И тех людей в Пенсильвании?

— Да.

— И развешивали трупы на деревьях?

— Да.

— А зачем? — спросил Римо.

— Что зачем?

— Зачем весь этот маскарад? Освежеванные трупы, содранная кожа… Для чего? Чтобы скучно не было? Отчего не взять да сразу и отравить всю страну?

— Проверка, — ответила Мэри. — Боялись, что яд недостаточно быстро действует — вот мы и проверили его на том самом съезде. Результаты нам не очень понравились, но пока мы готовили новый состав, к нам начали чересчур близко подбираться всякие типы, вроде тебя и Энгуса. Мы и отправили его на тот свет — в полном соответствии с ритуалом. А новый яд готов — действует мгновенно, эффективность стопроцентная. Мясоеды будут дохнуть миллионами, можешь не сомневаться.

Шэнь Ва захихикал и получил от Чарли K° новый приказ заткнуться.

— В соответствии с ритуалом? — повторил фразу Римо.

— Точно так, мистер Николс. А ты не знал? Мы и есть те самые китайские вампиры. И наша цель — лишить жизни всех, кто бесчестит священный сосуд желудка.

Теперь уже хохотали все — кроме самого Римо. В памяти его моментально всплыла история, которую рассказал Чиун; он почувствовал, как тело его пробрал холод. Смешным ему это вовсе не казалось — и, когда он заговорил, остальные это поняли; хохот смолк.

— Это все мне не понять, — да и наплевать, в общем-то. — Он встал. — Все равно сами вы гораздо раньше станете мясом. — Услышав звук своего голоса, Римо был неприятно поражен: голос звучал гневно. Брось. Засунь поглубже свой гнев, и страхи Чиуна, и всю хваленую работу Смита, чтоб его…

Мышцы ног Римо уже напряглись, чтобы подбросить его вверх на дюжину футов — как вдруг пол у него под ногами резко пошел вниз. Гнев, именно гнев помешал ему уследить за движением Чарли K° — а тот ткнул своей странной штуковиной в стальную стену, и электрический разряд привел в действие автоматический замок, запиравший движущуюся плиту пола.

Ноги Римо стремительно распрямились — но отталкиваться уже было не от чего. Он мешком упал вниз.

Падая, он успел расслабить мускулы, чтобы при ударе не сломать кости. Затем почувствовал боком наклонный пол — и понял, что съезжает по желобу. На какую-то секунду он успел увидеть перед собой прямоугольное отверстие — и тут же всем телом въехал в него.

Он лежал на полу огромного холодильника.

На прямоугольное отверстие опустилась тяжелая стальная плита. За секунду до того, как она захлопнулась, Римо показалось, что сверху раздался взрыв знакомого визгливого хохота.

Римо встал и огляделся вокруг. Для него не составляло труда понизить температуру тела, приспособив ее к окружающей — которая, как определил Римо, была около минус пяти. Бетонные стены футов в пятьдесят высотой покрывал седой иней. В ширину камера имела футов двадцать — в ней свободно могли поместиться несколько десятков человек, обдиравших здоровенные туши, последняя партия которых висела сейчас на крюках, расположенных на одной линии под потолком — прямо по центру гигантского морозильника.

Шагая вдоль шеренги коровьих трупов, Римо высматривал дверь — и вдруг услышал странный шипящий звук, доносившийся с противоположного конца камеры. В конце ряда ободранных туш у стены клубилось облако белесого дыма.

Дым? Дневная мгла? Страхи Чиуна? Да нет, не может быть. Однако Римо начал медленно отступать назад — подальше от собиравшегося тумана.

Отступая, Римо озирался по сторонам, размышляя, почему человек не имеет на себе креста именно в тот момент, когда он может понадобиться. Хотя можно ли защититься крестом от китайского вурдалака? И каким — связанным из палочек для еды? Или намотав на шею пару футов китайской лапши? Обрызгать могилу соевым соусом? Или стрелять в него рисовым печеньем?

Римо вдруг заметил краем глаза, что кусок мяса, висевший на крюке справа от него, отличается от висящих рядом. Меньше, чем они, и какой-то другой формы… И пара длинных ног…

Римо не мог поверить своим глазам. На мясном крюке висела Вики Энгус. Ее карие глаза были широко раскрыты, нижние веки покрыты льдинками — там, где замерзли слезы; язык в открытом в беззвучном крике рту превратился в сплошной кусок льда. Голову неестественно прямо удерживала обледеневшая, твердая, словно камень, шея.

Из груди девушки, слева от золотистой эмблемы Звездной экспедиции, торчал конец крюка — длинный, острый, черным пятном выделявшийся на фоне ее голубого платья. Остальные крюки были, как и положено, серыми — но этот почернел, потому что его покрывала тонкая пленка крови, которая замерзла, не успев стечь.

Тело Вики висело неподвижно, как каменное. Римо заметил, что на ней не было колготок. С Вики, видимо, позабавились, прежде чем расправиться с ней.

Несколько секунд Римо молча стоял у покрытого инеем трупа. Протянул руку, чтобы снять Вики с крюка; обледенелая кисть, отломившись, осталась в его ладони.

Мгла, рванувшись вперед, настигла его.

Мэри Берибери Плесень сидела в аппаратной, закинув ноги на пульт.

— Могли бы, гады, установить телекамеру и в холодильнике, — покачал головой Чарли K°, поскребывая по панели своим трехдюймовым ногтем. За минуту до этого он развлекался тем, что рассекал им на половинки листы бумаги, которые подбрасывал в воздух.

— Соображай, — постучала Мэри Берибери по лбу. — Объектив тут же бы замерз — если вообще не лопнул бы от холода. — Скинув с панели ноги, затянутые в линялые джинсы, она встала и оправила мятый зеленый балахон.

— Ну, каких еще песен, Плесень? — поддел ее Шэнь Ва.

— Да, что там у двери, Берибери? — присоединился к нему Эдди Кенлай.

— Нечего зубы скалить, ублюдки, — огрызнулась Мэри на хохочущую троицу. — И больше не сметь называть меня так! Хватит маскарада. Моя фамилия — Брофман, Мэри Брофман, поняли? А скоро будете называть меня “госпожа Президент”! — Мэри мечтательно улыбнулась, закинув назад голову; троица сконфуженно стихла.

— Ну ладно, — опомнилась Мэри. — Значит, сейчас вот что. С минуты на минуту должны вернуться Глюк и Ят-Сен. Вы отправляйтесь и подберите девку Энгус и Николса. Николса выкиньте где угодно, а ее вместе со старым китаезой подвесьте на дерево. — Повернувшись, Мэри направилась к двери.

— Эй, — окликнул ее Чарли K°. — А ты что собираешься делать?

Мэри обернулась.

— Я? Я?! Я собираюсь доложить главному, что задание выполнено. А потом поеду в аэропорт.

Глаза Чарли расширились.

— Так ты что… нас бросаешь?

Мэри улыбнулась.

— К ночи мясоеды начнут дохнуть как мухи — а через неделю все их сопливое правительство будет валяться у нас в ногах.