Возлюбленная воина

Тор обернулся к юному святоше и проговорил, правда, через силу:

— Похоже, я должен тебя благодарить.

Молодой человек разволновался, от смущения его щеки покрылись румянцем.

— Не могу сказать, как мы были счастливы, услышав, что прибыл ты, вождь, и твои люди. Судя по доносившимся до нас звукам, с тобой была целая армия. — Он оглянулся и нахмурился. — А куда они все подевались?

— Я вернулся рано и собрал людей из замка, — объяснил Тор. — Они преследуют нападавших.

На физиономии молодого человека явственно читалось сомнение. Кристина поняла, что объяснение Тора его не удовлетворило. Но настаивать он, естественно, не стая.

— Понятно.

— Кто это был? — спросила Кристина. — Почему они на нас напали?

— Не знаю, — мрачно ответил Тор, — но обязательно это выясню.

Взяв жену за руку, он потянул ее за собой.

— Пошли отсюда.

Она отпрянула, но краем глаза заметила что-то требующее ее пристального внимания и оглянулась.

Лучше бы ей не делать этого.

— Не надо!

Тор постарался оттащить ее в сторону, но Кристина вырвалась.

— Нет! — сдавленно выкрикнула она.

Внутренности в животе свернулись в тугой узел. Она зажала рукой рот, словно пытаясь унять рвоту, и, сделав несколько шагов вперед, упала на колени, охваченная ужасом и отчаянием.

Тело женщины и в смерти прикрывало тело маленького ребенка. Кристина знала обоих. Жена деревенского старосты и его сын. Дрожа всем телом, она протянула руку и погладила светлые шелковистые волосы ребенка.

— Каким чудовищем надо быть, чтобы сделать такое?

Муж только молча покачал головой.

Неожиданно у Кристины мелькнула ужасная мысль. От нее в груди разгорелся пожар, стало трудно дышать.

— Это мог быть Макдугалл?

Тор скрипнул зубами, сообразив, о чем она думает. Ему ведь приходило в голову то же самое.

— Возможно. Но есть и другие варианты.

Кристина снова перевела взгляд на мать и дитя, молясь, чтобы случившееся не имело к ней отношения.

— Пойдем. — Тор снова потянул ее за руку. — Не думай об этом.

Потрясенная женщина вгляделась в жесткое, но все же такое красивое лицо мужа. Оно оставалось совершенно непроницаемым. Но ведь невозможно стоять над мертвым телом невинного ребенка и ничего не чувствовать.

— Как я могу не думать об этом? Что с тобой? Неужели ты вообще не способен чувствовать?

Тор устремил на жену тяжелый взгляд. Его голубые глаза казались ледяными.

— То, что я не показываю свои чувства, вовсе не значит, что у меня их нет.

Кристина дернулась, словно ее ударили. Вот оно что! Впервые она поняла, почему ему необходимо оставаться холодным. Бушующие эмоции ничем не помогут в таких обстоятельствах.

Она не слишком хорошо знала женщину и ребенка и все же была потрясена их смертью. А ее муж видит зверски убитыми своих друзей, людей, с которыми годами сражался плечом к плечу.

По ее телу прошла волна дрожи. Лед — это защитная оболочка, необходимая ему, чтобы выжить и не лишиться рассудка.

Ее сердце потянулось к нему. Он не показывал сострадания, но чувствовал его. То, что он скрывал эмоции, неудивительно, учитывая его прошлое. А ей необходимо быть терпеливее.

— Прости меня, — тихо сказала Кристина.

Тор молча кивнул. Она позволила ему увести ее с поля боя, но земля предательски качалась под ногами, словно она шла по палубе корабля в шторм. В животе бурлило. Лоб был покрыт испариной.

Она чувствовала себя плохо.

— Почему ты ушла из замка? — спросил муж. — Что ты делала в деревне?

Кристина покачнулась.

— Тина, что случилось?

Она услышала тревогу в голосе мужа, который звучал откуда-то издалека, словно из-под воды. Голова закружилась. Все вокруг расплывалось в густом тумане.

— Я только хотела… — начала она провалилась в черноту.

Первый раз Кристина проснулась в темноте. Веки задрожали, но оказались такими тяжелыми, что она предпочла их не поднимать. Кстати, почему так жарко? Ей казалось, что она спит прямо на костре. Она отбросила простыни и меха, которые ее укрывали, но легче не стало.

На ее голову легла большая рука. Послышалось тихое бормотание. Кристина беспокойно заворочалась, но вскоре успокоилась и снова провалилась в темноту.

Второй раз она проснулась уже утром. На этот раз глаза открылись легче. Потянувшись, она поняла, что чувствует себя гораздо лучше.

Нахмурившись, она стала вспоминать, как оказалась в своей комнате. В голову ничего не приходило. Последнее, что она помнила, это…

Услышав какой-то странный звук, она повернула голову. Тор, обмотанный пледом, ворочался на жестком деревянном кресле, пытаясь — судя по всему, безуспешно — найти удобную позу. Он негромко выругался, и что-то в его сердитом встревоженном голосе заставило ее громко хихикнуть.

Отбросив плед, муж вскочил на ноги и в мгновение ока оказался у кровати.

— Ты проснулась!

Кристина снисходительно улыбнулась. Конечно, проснулась, это же очевидно. Зато муж выглядел так, словно не спал неделю. Он переоделся и смыл с себя грязь и кровь, но следы усталости и напряжения водой не смоешь. Его золотистые волосы пребывали в полном беспорядке. Создавалось впечатление, что он их регулярно ерошил пятерней. Одежда была измята, подбородок покрыт щетиной. Но и в таком виде он был неотразим.

Уставившись на кресло, Кристина сморщила носик.

— Ты спал там?

Тор нахмурился.

— Ты болела.

— Да?

Она себя прекрасно чувствовала, хотя в памяти остались какие-то странные ощущения, предшествовавшие провалу. Впервые она провела ночь с мужем и ничего об этом не помнила.

— Долго?

— Два дня. — Он окинул ее сердитым взглядом. — Ты больше не заболеешь, — сообщил он и скрестил руки на груди, став настоящим вождем. — Я не позволю.

Кристине потребовалось время, чтобы понять: он действительно говорит серьезно. Он беспокоился! Счастье было таким острым, что захотелось громко смеяться. Она начала улыбаться, но, увидев мрачное лицо мужа, предпочла воздержаться.

— Я постараюсь, — торжественно обещала она.

Тор прищурился. Похоже, жена его дразнит. Присев на край кровати, он некоторое время разглядывал ее, словно желая убедиться, что она действительно здорова.

— Почему ты пошла в деревню, зная, что там лихорадка?

Кристина вздернула подбородок, хотя это было не слишком удобно — она все еще лежала в постели. Но тон мужа ей совершенно не понравился.

— Я хотела помочь. Лихорадка не была серьезной. Между прочим, забота о жителях деревни — моя прямая обязанность как хозяйки замка. Ты сам мне неоднократно говорил, что я должна заниматься только своими делами и не лезть в твои.

Тор поморщился.

— Возможно, я был излишне резок…

— Возможно? — перебила Кристина, насмешливо выгнув бровь.

Он снова нахмурился, но мрачные взгляды уже стали для нее привычными и не производили прежнего впечатления. Кто бы мог подумать, что перепуганная девчонка, которую он избавил от насильника пару месяцев назад, будет спокойно противостоять самому грозному воину Шотландского нагорья?

— Я привык говорить прямо, и я был зол, — заявил Тор. — И я не привык, чтобы мои приказы игнорировали.

— Ты пытаешься извиниться?

Вождь Маклауд замер, словно предположение его несказанно удивило.

— Похоже, что да. Кое в чем ты была права. Мои обязанности перед кланом — еще не вся жизнь. Но я так привык держать абсолютно все свои мысли при себе, что не знаю, как вести себя иначе.

Кристина была потрясена, убедившись, что ее слова произвели впечатление.

— Неужели тебе никогда не хотелось с кем-нибудь поговорить? Чтобы тебя выслушали? Ответственность перед таким количеством людей — непосильная ноша для одного человека. А когда выговоришься, становится легче.

Тор, похоже, задумался.

— Может быть. Не знаю.

Кристина смотрела на мужа с искренним любопытством.

— Почему тебе так трудно поделиться с кем-то своими мыслями?