Возлюбленная воина

— Возвращайся в свою комнату, — грубо сказал он.

И на Кристину, словно молот, обрушилось понимание. Господи, что же она делает? Ее лицо стало огненно-красным от стыда. Подумать только, она обнимает не просто незнакомца, а воина, командира, вождя. Как же она могла настолько забыться?

По правде говоря, ей следовало больше опасаться этого мужчину, чем того, что на нее напал. Этот был крупнее, сильнее и намного опаснее.

Тогда почему ей не страшно? Сначала она, конечно, испугалась: уж очень он был зол, — но, почувствовав ее страх, он так быстро и легко усмирил свой гнев, что Кристина поняла: с ним она в безопасности. Как этот человек не похож на ее непредсказуемого отца!

Несмотря на все, что она слышала о воинах островов, Кристина не ощущала никакой угрозы. И не потому, что он ее спас. В его голосе и благородной осанке, в его спокойной властности и королевской гордости было что-то вызывающее доверие. Кристина это чувствовала инстинктивно. Иначе как она могла объяснить свое поведение?

И похоже, он не обманул ее доверие. Он хотел поцеловать ее, но отпустил. Он был слишком горд, чтобы пользоваться ее слабостью.

— Прости меня, — испуганно сказала она. — Не знаю, что на меня нашло. Просто я была так благодарна за все, что ты для меня сделал…

— Я ничего не сделал, — коротко ответил он.

Ничего? Отповедь удивила Кристину. Но ведь он спас ее. Как рыцари в ее романах.

Она смущенно опустила голову. Если бы все не началось так ужасно, это был бы самый романтический момент в ее жизни. Еще никогда красивый рыцарь не спасал ее от зла.

— Иди, — сурово сказал он.

Не понимая, почему он так резок, Кристина еще раз несмело улыбнулась и стала подниматься по лестнице. На верхней ступеньке она обернулась, желая поблагодарить рыцаря еще раз.

Но вокруг была только темнота. Мужчина ушел.

И только позже она поняла почему.

Глава 4

Кристина заметила, что на вечерней трапезе вождя Маклауда не было, но не придавала этому значения до тех пор, пока отец не ворвался в комнату, когда они с Беатрикс готовились лечь спать.

Они уже переоделись, и служанка, закончив расчесывать волосы Беатрикс, как раз подошла к ней. Отец вырвал щетку из рук перепуганной девушки и грубо вытолкал ее из комнаты. Кристине очень хотелось убежать вместе с ней.

Отец остановился над ее стулом, вне себя от возбуждения.

Что-то случилось. У Кристины упало сердце. «Господи, помоги мне! Неужели он знает? Неужели вождь Маклауд нарушил клятву?»

— Он уезжает! — выкрикнул он. — Мы должны как-то его остановить!

Кристина облегченно вздохнула и, искренне надеясь, что ее голос звучит ровно и не заинтересованно, спросила:

— Кто уезжает?

— Вождь Маклауд, тупица!

Девушка вздрогнула, когда он швырнул щетку на стол перед ней. Стеклянные флакончики с благовониями и шкатулки с драгоценностями задребезжали.

Наконец ее сердце забилось ровнее, и она осознала, что сказал отец.

— Надолго?

Отец взглянул на нее с жалостью, как на умалишенную.

— Навсегда. Он отказался от вас обеих, — сообщил он с видимым отвращением, как будто в этом была их вина.

Отказался? Кристина поймала взгляд сестры и прочитала в нем облегчение, но вместе с тем и удивление. Чуть раньше, когда она вернулась в свою комнату в разорванной одежде, ей пришлось рассказать о случившемся Беатрикс. Она опустила только некоторые подробности. Сестра пришла в ужас. Она винила себя, что не пошла с ней, хотя именно Кристина настояла на том, чтобы идти в деревню в одиночестве. Если кого-то она и могла винить в происшедшем, то только себя. Но сейчас, глядя в лицо сестры, она поняла, что переусердствовала, описывая благородство и рыцарские качества своего спасителя.

Кристина уже давно поняла, что ее первоначальные страхи и предрассудки были ни на чем не основаны. Она втайне вообразила, что Тормод Маклауд вполне может оказаться рыцарем ее мечты. Он спас ее, принял во внимание просьбу о милосердии, держал в объятиях и едва не поцеловал.

Но не поцеловал.

Быть может, его оттолкнул ее пыл, который он посчитан развязностью? По правде говоря, ничто в его поведении не дало и намека на интерес. Судя по всему, он считал ее глупой девчонкой, едва не попавшей в беду. Если подумать, он действительно смотрел на нее тем же бесстрастным взглядом, которым взирал на других. По его непроницаемой физиономии ничего невозможно было прочитать, но в какой-то момент ей показалось…

В общем, все это уже не имеет значения. Кристина сказала себе, что должна радоваться словам отца. Тормод Маклауд не пожелал жениться на ней. Значит, они с Беатрикс в безопасности — по крайней мере, сейчас. Так что все к лучшему, И все же Кристина не сумела сдержаться и спросила отца:

— Почему?

Его физиономия скривилась в негодующей гримасе.

— Ты, должно быть, разозлила его своим дурацким вмешательством. Впрочем, какая разница почему. Он отказался, а мы не можем допустить, чтобы он уехал. Понимаешь, он нам нужен. Нам необходим этот союз.

— Но почему так важен именно вождь Маклауд?

Глаза отца злобно сузились.

— Нам нужен именно он. Больше тебе ничего понимать не надо.

Отец мог считать ее дурой, но Кристина знала, что причина, по которой все они собрались здесь, как-то связана с войной с Англией. В основе всех поступков ее отца лежало желание обеспечить свободу Шотландии от «кровожадного английского сукина сына». Патриотизм ее семьи был хорошо известен, но патриотизм отца, пожалуй, граничил с неистовым фанатизмом.

В отличие от большинства представителей знати, которые легко переходили с одной стороны на другую, руководствуясь политической выгодой, вроде Брюса и Комина, которым, похоже, было все равно, на какой стороне сражаться, лишь бы друг против друга, Фрейзер всегда был ярым патриотом Шотландии. Фрейзеры сражались вместе с Уолесом, Баллиолем, Комином, а теперь, если верность, ее кузена Симона о чем-то говорит, вместе с Робертом Брюсом. Судя по всему, епископ Сент-Эндрюс тоже союзник Брюса.

Ее отец и Ламбертон явно что-то задумали и решили, что должны заручиться поддержкой островных вождей, и в первую очередь Тормода Маклауда, лучшего воина на островах.

Неужели Кристина не ошиблась и они достаточно безрассудны, чтобы готовить восстание? Она искренне надеялась, что нет. Это было слишком опасно. Слухи об участи Уильяма Уолеса распространились по Шотландии как лесной пожар. Она, конечно, боялась отца, но все же не хотела видеть его голову насаженной на пику над каким-нибудь английским замком.

Отец следил за ней с таким напряжением, словно ожидал какого-нибудь дельного предложения.

— Возможно, ты можешь привлечь его на свою сторону иным способом, — сказала она.

Его взгляд скользнул к Беатрикс, которая старалась спрятаться за пологом кровати. С длинными золотистыми волосами, рассыпавшимися по плечам, одетая только в льняную сорочку, она выглядела неземным созданием. Чистый ангел.

— О, я вовсе не сдался, — сказал отец с хитрой улыбкой. — Он останется. У него просто не будет другого выхода.

Его голос звучал зловеще.

— Что ты имеешь в виду?

Вождь Маклауд не был похож на человека, который легко меняет принятое решение.

— Если Беатрикс застанут в его постели, честь обяжет его жениться на ней.

Кристине понадобилось некоторое время, чтобы до нее дошел смысл этих слов.

Лицо Беатрикс стало белым, как ее сорочка. Большие голубые глаза округлились.

— В его постели? — шепотом переспросила она.

— Ты не можешь говорить это серьезно, — покачала головой Кристина.

Она не могла поверить, что отец готов погубить репутацию своей дочери, чтобы заставить другого мужчину жениться на ней.

Отец повернулся к ней. Его глаза полыхали мрачной решимостью.

— Уверяю тебя, я еще никогда не был так серьезен. — Он нетерпеливо взмахнул рукой. — Ничего не случится. Все произойдет за несколько минут. Беатрикс только надо будет скользнуть в его постель, когда он будет спать. Через несколько минут я приду и «найду» ее. Добродетель твоей драгоценной сестры не пострадает.