Возвращение Цицерона

— А мне не кажется! — обняв металлическую коробку, проговорил Алеша. Я по тебе страшно скучал. Мы с Фуго вспоминали о тебе каждый день.

— Неужели каждый? — с сомнением и в то же время с гордостью спросил Цицерон.

— Ну, почти каждый.

Алексей Александрович, чтобы не мешать встрече друзей, ушел к Светлане Борисовне на веранду, а Алеша, метнувшись к двери, вдруг крикнул:

— Фуго! Фуго, иди сюда!

— Что случилось?! — появившись на пороге, испуганно спросил мимикр.

— Цицерон вернулся? — радостно сообщил Алеша.

— Да? И где же он? — с удивлением оглядывая комнату в поисках огромного грузового робота, спросил Фуго.

— Вот, — Алеша показал мимикру на металлический ящик и быстро добавил: — Я пойду, позову тетушку Даринду. Она ведь тоже знает Цицерона.

Алеша убежал в сад, а Фуго подошел поближе к коробке с зелеными фотоэлементами и услышал:

— Привет, Фуго. Рад снова видеть тебя.

— Здравствуй, здравствуй, Цицерон, — сразу как-то приняв величественную осанку, ответил мимикр. — Я смотрю, ты изменился. Я бы даже сказал — похудел. Сильно похудел. Одна голова осталась.

— Да, — согласился робот. — Зато ты, я смотрю, на Земле здорово поправился.

Что есть, то есть, — ответил Фуго. Он погладил себя по мягкому, лоснящемуся животу и сладострастно добавил: — Мое! Нажил честным трудом! У меня девиз сейчас — "Ни дня без пищи". Стараюсь, как могу. А ты что же, так и будешь с одной головой жить?

— Это временно, — ответил Цицерон. — Алексей Александрович обещал подобрать мне какой-нибудь корпус.

— И что, снова пойдешь в грузовые роботы?

— Нет, — ответил Цицерон. — Алексей Александрович сказал, что для грузчика я слишком много знаю. Наверное он найдет мне тело поменьше и полегче. Ты же знаешь, чем умнее гуманоид, тем он физически слабее. Тогда зачем мне такая большая грузоподъемность — пять тонн, если я тяжелее портфеля ничего не буду поднимать?

— Логично, — важно ответил Фуго. — Я вот тоже физически не очень сильный, наверное поэтому я такой сообразительный?

— Нет, Фуго, — рассмеялся Цицерон. — На тебя и на насекомых это правило не распространяется.

Когда Алеша вернулся в гостиную с Дариндой, между Фуго и Цицероном вовсю шла перепалка. Мимикр, с превосходством глядя на железный ящик, язвительно говорил роботу:

— Ничего, — говорил он. — Поставим тебя на тумбочку, будешь у нас вместо будильника свистеть по утрам. Ты свистеть-то умеешь?

— Не пытайся меня обидеть, Фуго, — ответил робот. — У тебя для этого слишком мало извилин в голове. Да и головы-то, как таковой, нет.

— Зато у тебя только она и осталась, — злился мимикр.

Конец этой ссоре положил Алеша. Он представил тетушке Даринде Цицерона в новом обличье, затем забрал бывшего робота и унес в садовую беседку, чтобы наедине расспросить старого друга о том, что с ним произошло после возвращения с Зеленой планеты. Поставив голову Цицерона на стол, Алеша устроился напротив и сказал:

— Я знал, что мы обязательно встретимся.

— И я знал и верил, — ответил робот. — А когда два гуманоида сильно верят во что-нибудь одно, оно обязательно случается.

— А что было потом? — спросил Алеша. — После того, как мы расстались?

— Да ничего особенного, — пробасил Цицерон. — На планете Угера меня сразу отвезли в ремонтные мастерские, но там не нашлось запасных частей, и я две недели провалялся на складе, пока не прилетел Алексей Александрович. Он и забрал мою голову, поставил на неё красную кнопку, портативные аккумуляторы и привез сюда. Я попросил его не выключать меня, и пока мы добирались, я многое передумал и понял.

— И что же ты понял? — спросил Алеша.

— Вначале мне было очень непривычно ощущать себя только коробкой, набитой разной электроникой, но потом я привык и после долгих раздумий пришел к выводу, что я вовсе не грузовой робот.

— А кто же ты? — удивился Алеша.

— Я — личность, которую просто засунули в тело грузового робота. А если бы меня поместили в корпус вертолета, я был бы вертолетом. Оказывается, я могу быть всем и все равно оставаться самим собой. Вам, людям, этого не понять. Вы не можете менять тела на протяжении жизни, хотя вы тоже личности, которые кто-то когда-то вложил в телесную оболочку.

— Так значит тело — это не я? Вернее, я — это не тело? — изумился Алеша и похлопал себя по груди.

— Конечно, — ответил Цицерон. — Ты, это ты, а тело временно дано тебе, чтобы ты мог перемещаться в пространстве.

— Здорово, — сказал Алеша. — Когда я был маленьким, я тоже об этом часто думал, но потом позабыл.

Полдня Алеша не расставался с Цицероном ни на одну секунду. Он носил его на берег и показывал, какая у них красивая река. Затем, после обеда Алеша поднялся с бывшим грузовым роботом в свою спальню, и они долго играли в шахматы. А когда Светлана Борисовна попросила его сбегать в магазин за хлебом, Фуго впервые отказался составить ему компанию.

— Ой, я что-то себя неважно чувствую, — соврал мимикр.

Едва Алеша скрылся за калиткой, Фуго поднялся в Алешину спальню, удобно развалился в кресле и с фальшивым сочувствием спросил у Цицерона:

— И чем ты все это время занимался? Лежал в куче металлолома?

— Нет, — не обращая внимания на тон мимикра, ответил Цицерон. — За время полета я написал книгу — полную историю своей жизни.

— И где же она эта твоя книга? — поинтересовался Фуго и на всякий случай оглядел комнату.

— У меня в голове, — ответил Цицерон. — Я робот, мне совсем не обязательно записывать все на бумаге, у меня отличная память.

— Мда, — с плохо скрытой завистью проговорил мимикр. — А трудно сочинять книги?

— Нет, — сказал бывший грузовой робот. — Если главный герой твоей книги умный, ты заглядываешь в умные книжки, берешь оттуда умные мысли и вкладываешь их в уста героя. А если герой дурак, то можно обойтись и своими мыслями.

— А твой герой умный или дурак? — спросил Фуго.

— Мой герой — это я, — ответил Цицерон.

— Ах, ну да, — вспомнил мимикр. — Значит ты обходился своими мыслями?

— Нет, мне пришлось отыскивать в своей памяти самые мудрые мысли, которые у меня были, — продолжил Цицерон.

— А откуда же у тебя мудрые мысли? — искренне удивился мимикр.

— Откуда, откуда, от верблюда, — ответил Цицерон. — Много лет назад, когда Алешин папа прозвал меня Цицероном, я попросил его дать мне почитать книжки, которые написал этот великий человек. Он и принес их мне. Очень умный был писатель. Такого насочинял, что я еле-еле разобрался, а многое так и не понял. Вот оттуда я и беру умные мысли.

— Хорошо тебе, — вздохнул Фуго. — Ты машина, ничего не забываешь. А мне неделю назад пришла в голова одна очень умная мысль, и пока я размышлял над ней, позабыл с чего начал думать. Всю неделю хожу, вспоминаю.

— А ты завязывай на память узелки, — посоветовал Цицерон.

— Как это? — не понял мимикр.

— Все люди так делают, — ответил бывший грузовой робот. — Берешь носовой платок, и когда хочешь что-нибудь запомнить, завязываешь один уголок на узел. А потом достаешь платок, видишь узелок и сразу вспоминаешь. Говорят, очень помогает.

— Да у меня и носового платка-то нет, — растерянно проговорил Фуго.

— Это потому что ты неряха, — сказал Цицерон.

— Это потому что у меня нет носа, — обиделся мимикр. — Мне твой носовой платок, как тебе сейчас ботинки — не к чему приспособить.

Но совет Цицерона Фуго все же запомнил и, улучшив минуту, попросил у Светланы Борисовны носовой платок.

— Ты что, простыл? — испугалась Алешина мама.

— Нет, — замялся Фуго. — Это я к земной гигиене привыкаю.

— Молодец! — похвалила Светлана Борисовна. — А вот Алеша в них заворачивает лягушек и жуков, а нос вытирает кулаком.

Получив носовой платок, Фуго убрал его к себе под подушку и уже к концу дня завязал на узелки все четыре конца.

Алеша вернулся из магазина очень быстро. Ему хотелось о многом порасспросить своего железного друга, и он торопился домой, будто Цицерон приехал погостить на какие-нибудь пару часов. Когда он вошел в свою спальню, Цицерон вдруг сказал: