Возвращение Цицерона

На деревню было любо-дорого посмотреть. Дорожки сияли чистотой, кругом были развешены разноцветные фонарики, флажки и гирлянды. На каждой калитке висело по табличке: "Приглашаем на пироги", и возле каждого дома обязательно стоял стол с кипящим самоваром и вазами с вареньем. Но до настоящего гулянья было ещё далеко, поэтому пирогами и вареньем лакомился только огромный рыжий детина в рваной майке и с перевязанной головой. У каждого дома он останавливался, съедал по паре пирогов, запивал чаем и шел дальше. И везде ему улыбались, говорили всякие приятные вещи и уговаривали съесть ещё пирожок и выпить чашку чая.

Да вон вас сколько, а я один, — добродушно отвечал рыжий здоровяк. Надо же успеть всех уважить.

Настроение у всех было самое что ни на есть карнавальное. Отправляясь в магазин, старушки с авоськами прямо от калиток пускались в пляс. Все работы в садах и огородах были отложены, и только Николай Бабкин со своей кошкой Ксюшей, как всегда, стоял на берегу с удочкой в руке и ловил рыбу. Сегодня Николаю невероятно везло. Клев был таким, что Бабкин не успевал забрасывать удочку. Ерши ему попадались невиданные, величиной с ладонь, плотва — в две ладони, а лещ сел на крючок такой, что Николай целый час не мог вытянуть его на берег. Когда же, наконец, он подтащил чудо-рыбину к мостику, Бабкин подскользнулся и нечаянно опрокинул ведро с рыбой. Весь улов выплеснулся в реку, Николай бросился поднимать ведро и уронил удочку. В результате лещ от него ушел, а сам рыбачок упал в воду.

— Ну вот, — выбираясь на берег, обиженно проговорил Бабкин. — То не клюет, не клюет, а то хоть из дома не выходи.

А часам к двенадцати в Игнатьево начали съезжаться гости из соседних деревень. Машин было так много, что опоздавшие не могли подъехать к деревне и оставляли свои автомобили за соседним лесом. Прибывшие выходили из машин уже в маскарадных костюмах и приплясывая, с песнями направлялись к центру Игнатьева, где и должен был состояться праздничный концерт.

Праздник открыл председатель сельсовета Степан Николаевич. Он влез на сцену, пощелкал пальцем по микрофону и обратился ко всем со следующими словами:

— Народ Игнатьево! — весело закричал он. — Доставай из сундуков да комодов маскарадные костюмы! Вылезай из своих комфортабельных двухэтажных нор под ясно солнышко! Пришло время веселиться! Сегодня у нас особый день, который случается только раз в году — проводы лета! Сегодня не должно быть скучных и печальных, мрачных и озабоченных! Сегодня все должны смеяться до икоты, петь до хрипоты и танцевать до упаду! Итак, праздник начинается!

И тут же ещё громче грянула музыка, в воздух полетели кепки, шляпы и панамки. Все, кто стоял на улице, закричали: "Урр-ра!", а из игнатьевских домов к берегу пошли разодетые и разукрашенные жители деревни.

Когда Алеша начал переодеваться в костюм пирата, в дом вошел Артур Игоревич. Хотя профессор ботаники провел на Земле более двадцати лет, он все же был мимикром, а значит ему тоже не нужен был маскарадный костюм. Артур Игоревич принял вид Алешиного папы и протянул ему руку.

— Здравствуйте, меня зовут Артур Игоревич, — улыбаясь, представился он.

— Очень рад, — ответил Алексей Александрович, с удивлением разглядывая собственный живой портрет. — Вы, мимикры, самые удивительные существа, какие я только видел во время космических экспедиций.

— Ну, естественно, — появившись в дверях гостиной, важно проговорил Фуго. — Вы ещё не знаете, на что мы способны. Сегодня на концерте я покажу настоящее представление, мимикриный цирк.

— У вашего дома мне попался какой-то странный человек в черном плаще и черной шляпе, — сказал Артур Игоревич. — Он спросил меня, правда ли, что инопланетяне уехали в Саратовскую область?

— Это любители фантастики, — рассмеялся Алеша.

— Совсем замучили, — покачал головой Алексей Александрович. — Пришлось наврать им.

— А я пошутил, что сегодня на маскараде будет много инопланетян, сказал Артур Игоревич.

— Зря, — сказал Алешин папа. — Эти любители фантастики совершенно ненормальные, всему верят.

Напоив гостя чаем, все отправились на улицу, где уже вовсю гулял народ в маскарадных костюмах. На берегу в разных местах образовалось несколько самодеятельных оркестров, которые соревновались между собой в громкости. У аттракционов толпилась молодежь, желающая выиграть приз. И уже несколько мальчишек взбирались вверх по гладким столбам, чтобы добраться до большой коробки, перевязанной лентами. Что было в этих коробках, знал один председатель сельсовета Степан Николаевич и его секретарь Ольга Петровна.

Люди все прибывали и прибывали. По подвесному мосту беспрерывным потоком шли Кощеи Бессмертные и Бабы-Яги, упыри и вурдалаки, Аленушки и Дюймовочки, рыцари в тяжелых доспехах и прекрасные дамы в пышных средневековых одеяниях. И между всей этой сказочной братией носились маленькие ангелочки с белыми крылышками за спиной.

Пиратов было так много, что им понадобилась бы целая морская флотилия, а разбойники заполонили бы собой все близлежащие леса. Не меньше двух десятков старушек переоделись милиционерами, и столько же милиционеров надели костюмы матрешек. На праздник пожаловали даже больные тучковской психиатрической больницы в полном составе. Их можно было узнать по белым халатам и таким же шапочкам с красным крестом. Все они нарядились докторами Айболитами, и только главный врач больницы смастерил себе костюм императора Наполеона.

На улице Алешина семья увидела Клубникина. Он переоделся зайчиком, и когда кто-нибудь подходил к нему, пенсионер складывал руки на груди наподобие заячьих лапок, подпрыгивал и тонким голосом говорил:

— Дай морковку. Ну, дай морковку.

Некоторые смеялись, а его соседка покрутила пальцем у виска и сказала подружкам:

— Совсем сбрендил старик. Рано его выпустили из сумасшедшего дома*. И кто это придумал маскарады проводить, от которых у людей мозги набекрень сворачиваются?

— Это веселые люди придумали, — проходя мимо, ответил Артур Игоревич. Затем он принял облик клубникинской соседки и подмигнул ей.

— Свят, свят, свят, — перекрестилась женщина. — Опять инопланетяне голову нам морочат.

Оставив взрослых, Алеша с Фуго смешались с толпой ряженых и начали пробираться к сцене, где уже шел концерт. Никто не обращал внимания на маленького пирата с длинной рыжей бородой, рядом с которым семенил большой начищенный самовар. И только один колдун в черном колпаке со звездами сделал Алеше замечание:

— Мальчик, ну куда ты лезешь со своим самоваром?

— На сцену, — ответил ему самовар, и у колдуна от удивления с носа свалились очки.

— Какой хороший костюм, — вслед им проговорил он. — От настоящего самовара не отличишь.

Алеша с Фуго долго пробирались через толпу. В одном месте они попали в компанию, которая играла в "ручеек". Проскочив по живому коридору, они выскочили прямо к хороводу, и их затащили внутрь круга. В другом месте Алешу кто-то схватил в охапку и страшным голосом закричал на ухо:

— Ага! Попался!

Алеша попытался было вырваться из цепких объятий, но ему в руки вложили большой кусок пирога с брусникой и тот же голос спросил:

— А где твой дружок Цицерон?

— Дома. Наверное сочиняет следующий роман, — ответил Алеша. Он, наконец, обернулся и увидел бледную рожу с длинными волчьими клыками. Спасибо, вампир, но я уже позавтракал, пообедал и съел несколько пирогов.

А тем временем на сцене семья Савиновых показывала акробатические номера. Папа держал на плечах маму, мама — дочку, а на голове у девочки сидела кошка Мурка и от страха шипела как автомобильный насос. Рядом с ними готовился к выступлению огромный детина в рваной майке и с перевязанной головой. Он бродил с одного конца сцены на другой, картинно играл мускулами и надувал щеки.

Наконец, под громкие аплодисменты Савиновы покинули сцену, и здоровяк вышел на середину. Он дождался тишины, поднял ведро воды и, не отрываясь, залпом выпил его.