Страница 22 из 68
«Влюбленный в бой жалеть не станет…»
Влюбленный в бой жалеть не станет Погибших рядом с ним в бою, Он сожаленьем не обманет Любовь суровую свою. В загробные не веря силы, Стоит он, вновь готовый в бой, У свежевырытой могилы С ненаклоненной головой.СТИХИ К ДОЧЕРИ
Над ковыльной степью веет Жаркий ветер-суховей, И донская степь синеет С каждым часом горячей. И опять в полдневной сини, Как в минувшие века, В горьком запахе полыни Вековечная тоска. Знаешь ты, о чем тоскует Эта горькая полынь, Почему тебя волнует Эта выжженная синь. И тебе, рожденной где-то В европейском далеке, Так знакомо это лето В суховейном ветерке. Почему счастливым звоном Вся душа твоя полна, Как полна широким Доном Эта легкая волна. Почему у перевоза И песчаных берегов Ты почувствуешь сквозь слезы Дочериную любовь И поймешь, моя родная, Возврашаяся домой, Что нет в мире лучше края Чем казачий край степной.ВДОВА
Ты пошли, Боже, тучу грозную, Тучу грозную, Громову стрелу, Ты разбей, разбей гробову доску, Ты раскрой, раскрой золоту парчу: Подыми моего друга милого. Казачья песня И вышел я — безумный тать — В грозой кипевшее ненастье, Чтоб силой взять, уворовать Недосягаемое счастье. Шумел в дожде весенний сад, Вела знакомая дорожка Туда, где брезжил свет лампад За ставней низкого окошка. И ветхой ставни сняв запор, Увидел я перед собою Свою добычу, дерзкий вор, Легко играющий судьбою. Лежала юная вдова, Перед иконами рыдая, И слышал я ее слова, Окно тихонько раскрывая. «Бушуй, гроза, сильнее, чтоб Раскрылась свежая могила И виден стал сосновый гроб, В котором спит теперь мой милый. Буди его, гроза, буди! Он сам уже проснуться хочет, Дыханье дай его груди, Открой ему уста и очи. Я четверговую свечу Зажгла у образа Христова, — Ударь же, гром! Сорви парчу Потустороннего покрова!..» И грянул гром. И я упал, Как бы пронизанный стрелою, И рухнул дом, и запылал, И смерч пронесся надо мною…«Я шел к тебе среди руин…»
Я шел к тебе среди руин, Среди дымящихся развалин. Я шел к тебе. Я был один. И был мой путь как ночь печален. Я знал, что ты еще жива, Я звал тебя бессильным криком, И эхо вторило едва Моим словам во мраке диком. Нет ничего — но сердце есть. Нет никого — но ты со мною. О, как я был охвачен весь Ночною черной тишиною!..КОНЬ
Конь казаку всего дороже, И ты, мой сын, им дорожи. А. В. Туроверов (1854) «Что, мой верный друг, не весел, Что грустишь, моя краса? Я в торбе тебе навесил Золотистого овса. Что не ешь его проворно, А, мотая головой, Вкусно пахнущие зерна Рассыпаешь пред собой? Иль меня ты, друг, не слышишь? И заветный сахарок Не берешь, а только дышишь На протянутый кусок. Не кусаешь в шутку руки, Не балуешься со мной. Иль почуял день разлуки, Мой товарищ дорогой?» «Нет, хозяин, я не болен, Рад служить я казаку, Но рассеять ты не волен Лошадиную тоску. Для меня давно не тайна, Что сегодня ты принес Лишь с похмелья и случайно Этот сахар и овес. Обо мне ты забываешь. Подъезжая к кабаку, Одного меня бросаешь, Кинув повод на луку. Долго жду тебя на вьюге У заснеженных перил — Сколько раз мои подпруги Отпустить ты позабыл? А потом, хвативши водки И вихляясь на бока, Ты меня к чужой молодке Гонишь вскачь от кабака. Запотелый круп дымится В непогоде ледяной, И смеется вся станица Над тобой и надо мной».«Что мы, братцы, по-пустому спорим…»
Что мы, братцы, по-пустому спорим И все делим тесные поля? А на юге, за Каспийским морем, Зря лежит просторная земля. Кровь застыла в нас, иль обветшала Наша переметная сума? Здравствуй, Персия! Здорово ночевала, Полусонная богатая кума! Запрягай тяжелые мажары, Провожай соседей дорогих. Серебром украшены Каджары, А уздечки в золоте у них.