Кумир

— В самом деле? — Ее глаза увлажнились.

— Да, конечно.

— Я не имела в виду…

— Знаю,— сказал он.— И вот что я думаю: пришло время пересмотреть наши отношения. Как ты считаешь?

— Пересмотреть?…

Кончиками пальцев он коснулся ее лица и легко поцеловал в губы. Всего раз. Она уставилась на него. А он принялся расстегивать пояс.

— Я думаю, пришло время понять друг друга,— сказал он и расстегнул брюки.— А как думаешь ты?

— Нет, Томми, ну пожалуйста. Я не могу.

Через ширинку своих боксерских трусов он нашел то, что искал.

— Не будь такой стыдливой. Однажды тебе это понравилось.— Он толкнул ее голову себе в колени.

— Нет,— взмолилась она.— Не надо. Пожалуйста.

Но он был неумолим, и она вынуждена была покориться…

— Пусть это будет пока нашей маленькой тайной,— сказал он. Затем встал, взял папку и куртку.— Сейчас мне надо бежать. Но я зайду завтра во время ланча. А ты надень что-нибудь сексапильное. Договорились?

Она лежала с закрытыми глазами, дрожа от отвращения и ощущения собственного падения.

— Между прочим,— сказал он,— ты знала, что Фэллон принял наше приглашение на интервью?

Его слова заставили ее открыть глаза.

— В четверг, в восемь.— Он оглянулся на нее, остановившись в дверях.— Мало, черт возьми, времени.

Она села и уставилась на него.

— А, так ты не знала. Ха, малость выпала в осадок. Скорей возвращайся в курс дела, Салли. Ты же не захочешь пропустить такое зрелище, а?

Казалось, весь дом зашатался, когда он захлопнул за собой дверь.

15.10.

Когда Манкузо вызвали в офис к директору ФБР О'Брайену, он представлял себе, что речь пойдет о его приглашении в Белый дом. И о том, чтобы его ботинки сверкали, а он сам не ковырял в носу, если ему выдастся пожать руку президенту. Мисс Татл, секретарша О'Брайена, оторвалась от пишущей машинки и взглянула на Манкузо, едва он вошел в приемную. Казалось, она так же "рада" его видеть, как он — находиться здесь.

— Зачем вы пришли, агент?

— Он хочет видеть меня,— сказал Манкузо.

— Подождите.— Она кивнула на кресло и взялась за телефон.— К вам агент Манкузо, сэр. Да, сэр!

Но как только Манкузо уселся, она раздраженно бросила:

— Не рассаживайтесь и не заставляйте директора ждать.

Она нажала кнопку, отпирающую директорскую дверь, и тут же отвернулась, тряхнув кудряшками.

Манкузо показал ее спине кукиш.

— Я вижу,— сказала она, не оборачиваясь.

Манкузо оглядел все вокруг, но зеркала не было.

— Да? А как вы могли увидеть?

— Знаю я вас. Вы… хулиган.— И она снова принялась печатать.

Манкузо толкнул открытую дверь и остановился на пороге длинного, обшитого деревом кабинета О'Брайена. "Моргунчик" О'Брайен всегда был скуэр[125], старомодным малым. Так что Манкузо не удивился изношенным дорожкам, хотя директор вполне мог иметь настоящие ковры.

О'Брайен поднялся и вышел из-за своего письменного стола.

— Джо,— сказал он и протянул руку, как всегда моргая.

— Здорово, босс!

Они обменялись рукопожатием.

— Присаживайтесь.— О'Брайен указал на пару кожаных кресел.— Хотите кока-колы? Или чего покрепче?

— Спасибо. Только что принял.

О'Брайен сел напротив, открыл сигаретницу на столике между ними.— Курите.

— У меня свои.— Манкузо закурил.

— Хорошо.— О'Брайен потер руки от удовольствия и сложил их на коленях.— Благодаря вам, Джо, нам удалось закрыть одно большое дело.

— Не так уж я расстарался.— Манкузо не любил, когда кто-нибудь из начальства становился слишком мил к нему. Это всегда заставляло его быть настороже. А уж если сам директор ФБР угощал кокой и сигаретами, это и вовсе его бесило.

— Получилось неплохо,— сказал О'Брайен.— Это делает вам честь. Вы отличились, да еще в такой важный момент вашего жизненного пути.

"Миллион раз за час моргнет, мать его. Ну хватит!" Манкузо еле сдерживался.

— Это уж точно.

— Но вы знаете, я человек любопытный.— О'Брайен чертовски старался, чтоб это прозвучало экспромтом.

— Да? И что же вас интересует?

— Да мне любопытно знать, как это вам удалось так точно вычислить Петерсена в Балтиморе. Я имею в виду…— он пожал плечами.— Даже воздавая вам должное… Признайтесь, это ведь прямо чудеса сыска какие-то.

— Меня навели,— сказал Манкузо.

О'Брайен моргнул и посмотрел на него, удивляясь, что у того нет ложной гордости. Он поразился, что для Манкузо все было в порядке вещей.

— Вот так. Вы знаете, что меня навели. Вы должны это знать. Так?

— Да, конечно.— О'Брайен пытался вновь найти точку опоры.

— Вот и все.— Манкузо выпустил струю дыма и огляделся. Стоит вам привыкнуть, и комната в самом деле покажется милым кабинетом.

— Погодите, Джо.— О'Брайен взъерошил волосы.— Извините, но я должен это сделать. Спросить вас. О наводке. Откуда она была?

— От парня, которого я знаю.

— От кого-то, чьи интересы вы обязаны защищать?

— Вовсе нет.

О'Брайен подождал немного. Но так как Манкузо молчал, он спросил:

— Вы скажете мне, кто это был?

— Не сейчас, босс.

— Джо, вы работали у нас долгое время.— О'Брайен откинулся в кресле.— Вы знаете, мы проводим свою политику. По правилам.

— Да, я все знаю о правилах.

— Дело касается национальной безопасности. Здесь и речи не может быть о сокрытии информатора.

— А я хотел спросить вас,— сказал Манкузо,— это вы велели прослушивать мой кабинет?

О'Брайен моргнул и уставился на него.

— Вы установили слежку за моим напарником в Майами?

О'Брайен, казалось, собирался ответить. Но молчал.

— Пожалуй, я войду с вами в сделку. Ради старых добрых времен,— сказал Манкузо.— Вы скажете мне, кто заставляет вас прослушивать наши разговоры. А я скажу вам, кто навел меня на Петерсена.

— Если вы шутите, то это не смешно,— сказал О'Брайен.

— О'кэй, о'кэй,— заметил Манкузо.— Если так вас не устраивает, как насчет вот этого? — Он наклонился вперед и заговорил очень тихо:— Или вы мне скажете — кто, или вечером, когда я увижу президента, я выложу ему все — о СПИДе, о прослушивании, о парне из секретной службы…

— Ради всего святого,— вздрогнул О'Брайен,— в "Четырех временах года" были вы?

— Да хватит, Моргунчик. Мы обследовали комнату того парня. Он вошел, началась пальба, и он нечаянно попал в самого себя.

— Господи Иисусе…— О'Брайен сейчас выглядел так, словно он уже читал заголовки газет.

— Ну, ну, не надо так волноваться,— сказал Манкузо.— Тот парень вел незаконное расследование. Он угрожал одной из наших свидетельниц. Если бы ему удалось ее прижать, все бы всплыло наружу.

— Послушайте, Джо,— О'Брайен стиснул зубы,— добрые старые времена и все, что от них осталось, сейчас гроша ломаного не стоят. Мне необходимо знать, кто навел вас на Петерсена.— На сей раз сомневаться в серьезности того, что говорит босс, Манкузо не приходилось.— Это важно. Это очень важно при том, что происходит.

— В Белом доме, верно? — Манкузо гнул свое.— Тот парень, что сидел тут, когда вы давали нам это задание, как там его зовут, ага, Бендер. Тот самый, что работает на президента? Ну скажите мне: я вру?

— Джо, позволь мне задать тебе один вопрос.— О'Брайен откинулся назад, с трудом выдохнул воздух и сцепил руки за головой.— Тебя заботит честь Бюро? Заботит то, за что мы боремся?

— А за что мы боремся? — с горечью спросил Манкузо.— Все, что мы делаем, все, что говорим,— все впустую. Нас все время опережают. Знали ведь, что мы собираемся наведаться в дом Беквита. Так кто-то проскользнул туда до нас и убрал его и всю семью.

— Послушай, Джо,— повторил О'Брайен.

— Лучше вы послушайте! — Но он тут же взял себя в руки и заговорил очень тихо:— Господи Иисусе, Моргунчик, неужели вы не видите, что вы наделали?

О'Брайен не отвечал. Он смотрел в сторону, словно ничего и не слышал.

125

Обыватель, всякий, кто служит истеблишменту; термин, введенный еще "хиппи".