Кумир

— Значит, где, говоришь, его берлога?

— Около Балтимора. Так мне передали.

9.30.

— Леди и джентльмены, сейчас выступит вице-президент Соединенных Штатов!

Конференц-зал на четвертом этаже старого президентского особняка был забит репортерами и телеоператорами и гудел как пчелиный улей. Но едва на трибуну поднялся Дэн Истмен, как в зале наступила мертвая тишина.

— Я намерен сделать заявление,— начал Истмен.— Для вас и для всего американского народа. В связи с характером этого заявления я не смогу ответить ни на какие вопросы.

В зале раздалось несколько ворчливых возгласов. Но поскольку собравшиеся знали, что пресс-конференцию передают в эфир все три ведущие телекомпании, никто не хотел, чтобы у зрителей сложилось впечатление, будто "масс медиа" позволяют себе держаться непочтительно по отношению ко второму — после президента — человеку в стране.

Истмен говорил без бумажки:

— Как вы, несомненно, знаете, время от времени у меня возникали разногласия с президентом Бейкером по ряду вопросов. Я уверен, что вы разделяете мое мнение: у честных и независимых людей такого рода разногласия по проблемам, касающимся управления государством, вполне нормальная вещь.

— Однако вчерашние газеты,— продолжал он,— содержали совершенно недвусмысленное доказательство того, что мои нынешние разногласия с президентом достигли такого уровня, когда они больше уже не отражают просто различные точки зрения у единомышленников. Развитие событий таково, что дольше молчать я не могу. Вот почему я и решил сегодня утром апеллировать к американской нации…

На него в этот час смотрели все.

Истмен поднял над головой конверт:

— Я направляю сегодня это письмо члену палаты представителей — ее спикеру Чарлзу О'Доннеллу…

— Прощай, Дэн Истмен,— вполголоса отозвался Бендер в своем вашингтонском офисе.

Салли, сидя в номере майамской гостиницы, скрестила пальцы, чтобы не сглазить.

То же самое сделал Крис Ван Аллен.

Терри Фэллон, в гостиной своего особняка, оставался невозмутимым.

— …чтобы потребовать от него,— продолжал Дэн Истмен,— и лидера большинства в сенате Лютера Гаррисона образовать Совместный комитет по расследованию дела об убийстве полковника Октавио Мартинеса. Преступное, безнравственное затягивание в расследовании этого страшного преступления, по существу, является обструкцией со стороны нынешней администрации.

У Лу Бендера отвисла челюсть.

В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли адмирал Уильям Раух, сидевший задрав ноги на стол, при этих словах откинул голову и громко расхохотался.

Находившийся в ванной у себя в Чеви-Чейз Чарли О'Доннелл открыл аптечку и потянулся за таблеткой аспирина.

Репортеры, собравшиеся в зале, беспокойно зашевелились.

Истмен помахал еще одним листком бумаги:

— В соответствии с циркуляром ФБР для расследования преступления назначено всего двое агентов. Причем ни тот, ни другой не являются опытными оперативниками. Это простые клерки из архивно-статистического управления.

В Гуверовском центре на Пенсильвания-авеню Генри О'Брайен положил локти на стол и обхватил голову руками.

— По имеющимся в моем распоряжении неоспоримым данным,— продолжал Истмен,— застрелен агент секретной службы Соединенных Штатов. Это было сделано для того, чтобы помешать ему в проведении расследования, результатом которого могло бы стать задержание убийцы полковника Мартинеса.

Истмен продемонстрировал увеличенную фотографию, взятую с удостоверения личности.

Когда на экране, заполнив его целиком, возникло изображение Стива Томаса, из рук Салли выпала чашечка с кофе.

— Дерьмо собачье! — прокомментировал Росс, смотревший передачу у себя в номере.

Манкузо закрыл глаза и что есть силы вдавил хрустнувшие костяшки пальцев в виски.

— Этот человек, Стивен Филип Томополус, был злодейски убит в то время, когда он напал на след убийцы Октавио Мартинеса. О его смерти ничего не сообщалось в прессе. Полиция округа Колумбия расследовала это дело как обычную попытку ограбления номера в гостинице.

Было слышно, как некоторые из репортеров ахнули при этих словах.

— Пожалуйста! Прошу вас! — Истмен поднял руку, требуя тишины.— Сегодня я обращаюсь к конгрессу с просьбой проявить решимость там, где ее не сумел проявить президент Бейкер. По моему мнению, эта страна и те, кто ею управляют, должны ставить на первое место закон, а не политику. Убийца полковника Октавио Мартинеса должен быть найден! Он должен предстать перед нашим судом! Что касается меня, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы довести расследование этого дела до конца, даже если это потребует вторжения в святая святых государственной власти. Благодарю вас.

Репортеры вскочили со своих мест, обрушив на Истмена град вопросов. Но он, не оборачиваясь, быстро сошел со сцены.

На веранде за домом у себя в Дариен Стив Чэндлер захлопал в ладоши и, повернувшись на вращающемся кресле, крикнул жене через открытое окно кухни:

— Вот это шоу-бизнес так шоу-бизнес, ничего не скажешь!

Салли тут же простучала номер личного телефона Терри. Ей ответил Крис.

— Салли? Вот это да! — Это все, что он смог произнести, прежде чем передать трубку Терри.

— Вот тебе и все наши прогнозы.

— Кто бы мог подумать, Терри? Он же…

— Я не намерен сейчас обсуждать это по телефону,— оборвал ее Терри.— Когда встреча с Рамиресом?

Он говорил в таком раздраженном тоне, что она испугалась. Ей было стыдно, что она оказалась такой дурой.

— Я…я жду сейчас от него звонка. Терри, пожалуйста, не…

— Дай мне знать сразу же, как только вы установите контакт. И возвращайся не мешкая.

— Хорошо, хорошо! — заторопилась она.— А теперь соедини меня с Валери. Я продиктую ей твое заявление для прессы.

— Не беспокойся. Об этом позаботимся мы с Крисом,— ответил он резко.— А ты встречайся с Рамиресом и поскорей приезжай. И, черт подери, смотри не попади в новую передрягу!

Сигнал отбоя прозвучал, как выстрел: в животе у Салли, казалось, что-то ухнуло и провалилось.

Она набрала местный номер: ей ответил чей-то глубокий мужской голос.

— Алло! Говорит Салли. Я должна сегодня же утром повидаться с нашим другом.

— Невозможно! — ответили ей по-испански.

— Но это необходимо, поймите! Необходимо! — прибавила она также по-испански, понимая, что ее слова звучат как вопль отчаянья.

— Что имел в виду вице-президент?

— Это просто так. Политика. К нам это не имеет никакого отношения.

— Мы все рассмотрим. И позвоним.

— Пожалуйста! Это очень, очень срочно! Я должна повидаться с ним немедленно.

Но трубку на другом конце уже положили.

Она отставила телефон, но он тут же зазвонил. Это был Росс.

— Видели, конечно.

— Да.

— Нам надо переговорить.

Она снова отставила телефон, заметив при этом, что рука ее дрожит.

Сидя на краю кровати, Салли постаралась успокоиться, продумать все как следует.

Итак, Стив Томас на самом деле был Стивеном Томополусом. Агентом секретной службы. Был, потому что сейчас он мертв. И, сидя на краю кровати в номере отеля в Майами, она прекрасно отдавала себе отчет, что несет свою долю ответственности за его смерть. Ведь это она отвлекала его, пока Росс обыскивал гостиничный номер. Сперва он ничего не подозревал, но, когда Салли отвергла его домогательства, почуял неладное и бросился наверх в свой номер. Именно тогда Манкузо велел ей отправляться домой и постараться забыть, что она вообще была в этой гостинице. Что случилось, когда Стив поднялся к себе в номер? До сих пор она считала, что Манкузо успел предупредить Росса и тот сумел смыться.

Сейчас, однако, выходило, что Стив застал Росса у себя в номере и либо он, либо Манкузо застрелил его. До сего времени это убийство скрывали. Страшно было подумать, что может произойти теперь.

Случайно взгляд Салли упал на большое коричневое пятно — оставшийся на ковре след от пролитого кофе. Подобно разгуливающему во сне лунатику, она автоматически поднялась, прошла в ванную и, смочив холодной водой край полотенца, принялась на коленях изо всех сил оттирать злосчастное пятно.