Страница 6 из 108
Кадзуо хотел быть моряком, но не торговым и не военным, поэтому он и выбрал управление безопасности на море. Сэйсаку, отличавшийся еще в средней школе способностями к математике, стал инженером-судостроителем.
Расплатившись с таксистом, который занес его чемодан в дом, Сэйсаку Яманэ поднялся по ступенькам, сбросил в прихожей обувь. Услышав звук подъехавшей машины, навстречу брату вышел Кадзуо, из кухни вышла мать и прижалась к широкой груди старшего сына. Она сразу как-то ссохлась и постарела, но ее глаза были сухи: японке не пристало плакать, тем более на глазах у других людей.
Надев домашние тапочки, Сэйсаку прошел в гостиную и уселся на татами. Фуруя уже ушел — его ждала семья. Кадзуо уселся напротив старшего брата. Оба молчали.
Одна из соседок, взявшихся помогать вдове Яманэ на кухне, осторожно вошла в комнату, встала на колени и поставила перед братьями лакированные подносы с едой, откупорила бутылки с пивом, наполнила высокие стаканы.
— Мать надо забрать в Токио, — сказал Кадзуо.
— Она не согласится, — покачал головой Сэйсаку.
— Одной ей здесь будет совсем тоскливо.
— Она будет жить памятью о нем.
Кадзуо зло сжал кулаки:
— Какие сволочи эти американцы! Вот увидишь, никто из них не будет наказан. Для них мы все равно «косоглазые япошки».
Сэйсаку махнул рукой:
— Какое все это теперь имеет значение? Отца-то не вернешь.
— Я с тобой не согласен, — возразил Кадзуо. — Совершено преступление, и виновные должны быть наказаны.
Сэйсаку с доброй улыбкой посмотрел на младшего брата. Кадзуо унаследовал от отца обостренное чувство справедливости. У отца в свое время, еще до поражения Японии, были постоянные неприятности из-за этого — местный полицейский подозревал Акира Яманэ в принадлежности к левым. Сейчас, к счастью, другие времена, но Кадзуо, похоже, ждут большие разочарования в жизни. И теперь на старшем из братьев, Сэйсаку Яманэ, лежит ответственность за благополучие всей семьи.
Рабочий день премьер-министра начинался в половине девятого утра. Он выслушал обзор прессы, который ежедневно делал дежурный секретарь, бросил взгляд на стопку информационных сводок, составляемых министерством иностранных дел, исследовательским бюро при кабинете министров и службой радиоперехвата, и попросил пригласить к нему генерального секретаря кабинета министров — второго человека в правительстве.
Не дожидаясь вопроса премьер-министра, генеральный секретарь кабинета сообщил:
— Вся страна по-прежнему взбудоражена. Газеты только и пишут об инциденте с «Никко-мару». Вчера на заседании специальной комиссии по безопасности нижней палаты парламента депутаты от оппозиции заявили, что американское командование неправильно информировало японскую сторону об инциденте.
— Вот что интересно. Президент США направил мне личное послание с выражением сожаления, — сказал премьер-министр. — То же самое сделал американский посол здесь. Государственный секретарь встретился с нашим послом в Вашингтоне и заявил, что США берут на себя ответственность за инцидент. Словом, американцы ведут себя необычно, а?
— Да, — согласился генеральный секретарь кабинета. — Они могли подождать результатов официального расследования и только тогда заявлять о компенсации ущерба и о признании ответственности.
Премьер-министр сидел, глубоко откинувшись в кресле и положив руки на подлокотники. Под полуприкрытыми веками почти не было видно глаз. Впалые виски и лоб были покрыты старческими пятнами. Дряблую шею стягивал жесткий воротничок белоснежной рубашки.
— А что насчет компенсации?
— Учитывая претензии родственников погибших, адвокаты предъявят Соединенным Штатам иск в четыре миллиона долларов. Но министр ВМС США по закону не имеет права выплачивать по одной претензии больше миллиона. Так что окончательную сумму компенсации предстоит утвердить конгрессу.
— Им придется учесть настроения японцев. Вашингтон не может себе позволить швыряться такими союзниками, как Япония.
— Тем более что это произошло накануне встречи в верхах.
— Вот именно, — в потухших глазах премьер-министра что-то блеснуло. — Мы должны воспользоваться этим моментом и заставить США пойти на уступки.
Генеральный секретарь кабинета министров склонил голову:
— Хорошо, мы учтем это при подготовке документов к встрече.
Шифрованной телеграммой командующий флотом США в зоне Тихого океана оповестил министра ВМС и начальника главного штаба ВМС о том, что экипаж подводной лодки-ракетоносца «Эндрю Макферсон» — за исключением командира лодки и нескольких офицеров, которые по требованию министерства сразу отбыли в Вашингтон, — специальным самолетом вылетает на родину. Лодку принял сменный экипаж.
Копию телеграммы командующий показал генералу Крейги, которому подчинялись американские части, расквартированные на Японских островах. Посмотрев на часы, генерал Крейги отдал честь адмиралу и вышел из кабинета. Они не обменялись ни одним словом.
Вернувшись в свой штаб на авиабазе США в Йокота, генерал Крейги попросил соединить его через автоматический коммутационный центр системы связи «Аутодин» с авиабазой в Ацуги близ Токио. Американский военный персонал располагал на Японских островах собственными системами многоканальной связи, к которым японские «силы самообороны» не имели доступа. Штаб командования морской авиацией в западной части Тихого океана ответил, что один из самолетов ЕР-3Е «Ариес» как раз сейчас готовится к вылету.
«Ариес» был шпионским вариантом морского патрульного самолета Р-3 и следил за морскими путями, занимаясь радиоперехватом и фиксируя сигналы радиолокаторов.
Генерал Крейги нажал кнопку вызова адъютанта и приказал соединить с ним подполковника Гейтса, как только тот даст о себе знать.
Инспектор Акидзуки был разочарован. Среди бумаг в папке депутата Нирадзаки не нашлось ничего, что могло бы помочь следствию. Все это были материалы к предстоящим в бюджетной комиссии нижней палаты слушаниям в связи с утверждением ассигнований управлению национальной обороны на следующий финансовый год. Инспектор Акидзуки не очень внимательно следил за политикой, но теперь понял, почему фамилия Нирадзаки казалась ему знакомой. Депутат от оппозиции был известен своими резкими выступлениями против военной политики правительства и руководства управления национальной обороны.
Акидзуки был склонен считать убийство депутата политическим: денег у Нирадзаки не взяли, других ценностей у него с собой не было. Но почему именно сейчас кто-то решил убрать Нирадзаки? Его не тронули даже тогда, когда он с парламентской трибуны обвинил «силы самообороны» в подготовке мятежа. Инспектор, размышляя, ходил по комнате и бормотал:
Визит в штаб-квартиру оппозиционной партии закончился впустую. Похоже, у руководства партии были неважные отношения с покойным депутатом. Созвонившись с его секретарем, Акидзуки решил побывать в парламентском кабинете Нирадзаки.
Кадровый армейский служака Роджер Крейги не питал симпатии к скользким и хитрым разведчикам, которые не знали, что такое настоящая военная служба. Но сейчас без этих ребят он не мог обойтись и потому приветственно помахал рукой входившему в кабинет Эдвину Гейтсу. За все эти дни, с неодобрением подумал Крейги, подполковник ни разу не надел форму, даже находясь на базе американских вооруженных сил.
— Как будто бы все в порядке, генерал, — осторожно сказал Гейтс.
Крейги обратил внимание на это «как будто».
— У вас какие-нибудь сомнения, подполковник? — прямо спросил он.