Страница 48 из 54
Оригинальный пример привел Димка насчет того, как объяснить непосвященному, в чем трудность слежения летчика за приборами и откуда появляется желание перед ними уснуть. Включи ночью в разное время конфорки, поставь на них одинаковые кастрюльки с молоком, сядь перед ними и следи до утра, чтобы не сбежало.
Есть еще пример: поставь перед собой пять будильников и наблюдай за ними. Но с молоком – нагляднее.
11.11.
На авиа ру вокруг дневников – прямо-таки бесовский шабаш. Я, честно говоря, не ожидал такой беспардонной недоброжелательности, злобы и срача. Даже расстроился. И все из-за вкраплений в дневник политики, быта, а главное, из-за откровенно изложенного моего тогдашнего настроения и отношения к переменам.
Я понимаю, что хор московских шавок – еще не весь рунет. Но выводы для себя сделал.
В дневниках, которые я все равно продолжу выкладывать, оставлю исключительно летные эпизоды. Даже околополетные профессиональные коллизии опущу. Голимый полет.
Ледокол должен переть вперед, невзирая ни на что.
Возможно, сконцентрируюсь нынешней зимой на продолжении «Таежного пилота». Если бог даст вдохновения, конечно.
12.11.
Почему на интернет-форумах столь низка культура общения? Я думаю, причину надо искать в той внезапной свободе слова, которая свалилась на голову молодежи, а она не знает, что с нею делать, тем более, в интернете.
Мы, дети 20 века, дети социализма, росли воспитанными. То есть, и госудаорством, через школу, и от родителей к детям передавалась определенная культура общения: о чем можно на людях говорить, а о чем нельзя, как строить беседу, не унижая себя и собеседника, как прийти к обоюдному согласию, а в результате – как взаимообогатиться духовно.
Нынешнее поколение этому не обучено. Произошел слом старого образа жизни. Родители заняты другими проблемами, а подросток предоставлен сам себе, как трава; он набирается опыта интернетовского общения через собственные синяки и шишки. И вот результат: всеобщий срач, каждый слышит лишь самого себя, агрессия прет из каждого, обида на любое слово, – и фонтан дерьма в ответ.
Молодежь, даже сорокалетние мужи, просто не понимают иного способа беседы. Они твердо усвоили, что жизнь – это жестокая борьба за существование, и переносят эти понятия на так необходимое человеку общение, – необходимое для того, чтобы было ж легче жить. Кроме того, измельчавший человек таким вот образом – из-за угла, болтовней, – самоутверждается. Вдобавок, он напрочь отвергает опыт старших поколений, как будто попал на другую планету.
Интернет позволяет выплескивать эмоции, не задумываясь над смыслом. Пальцы набирают текст быстрее, чем мозг обработает информацию, ну, как СМС. А слово – как выпущенная пуля, не догонишь. Постепенно теряется цена слова.
Думающие люди оценили суть моих дневников; большинство же интернетовского планктона отторгает их как инородное тело, вонзающееся в бездумный организм и мешающее, как заноза. Мысли, честно высказанные мною двадцать лет назад, раздражают нынешнюю молодежь. Ищется двойное дно. Автору, сыну 20-го века, приписываются все низменные человеческие пороки, кажущиеся столь естественными для нынешнего столичного жителя.
Мне их жалко. Но я таки пишу для думающих.
Вчера вечером настроил флайт-симулятор и пролетел маршрутом, описанным Кондаковым в рассказе «Холодный пот» – по ущелью Хемчика. Конечно, в симуляторе рельеф сглажен, но изгибы речки впечатляют. Я еще по «Google Планета Земля» просмотрел эти горы, речку и ущелья – да уж… хорошо влез он тогда.
В Дубае упал грузовой В-747, экипаж погиб, 2 пилота. После взлета доложили о задымлении кабины. В наших СМИ тишина.
Два пилота в экстремальной ситуации – слишком мал экипаж.
13.11.
Надя на работе, я сижу над седьмой частью дневников, попутно просматриваю интернет. Отзывы всякие; дневники, как и все мои произведения, спорны; определилось два лагеря, разделившиеся по политическому принципу.
Но меня зацепило, что один мой доброжелатель, участвовавший в финансировании первого издания «Раздумий» и зачитавший первую книжку до дыр, – вторую и третью читал уже по диагонали, а остальное – только первые строчки. По его мнению, Ершов как литератор должен был остановиться на первой и единственной своей книге – на «Раздумьях».
Видимо, этот человек – из тех, кто ищет все только новое и оригинальное. А углубление и расширение темы ему уже скучно.
Хорош бы я был, послушавшись его совета.
А другой пишет, что все мои книжки с удовольствием читают его домочадцы, жена и прочие далекие от авиации люди, и им нравится.
Кто-то требует моих нынешних комментариев к тем, прошлым дневникам.
Ага, так и кинулся. Меня нет, я для всех умер. Напрягайте моск сами.
Никто из них не понимает основного моего стимула. Сogito, ergo sum. Но я со страхом думаю о том, что скоро тетрадки кончатся… чем я займу череп головы тогда? Сейчас мозги заняты хотя бы анализом того, как меня принимает читатель.
Как, как. Галиматья и повторение эпизодов одной и той же скучной летной работы.
Но находятся люди, которым это интересно, так же, как и те, кому это скучно.
Вася, двигайся, ломись ледоколом вперед. С каждым оппонентом не наспоришься. Потом жизнь примет что-то из твоих опусов, а что-то отсеется.
Тем временем напечатал текст тетрадки «Экипаж»: набралось ровно на один авторский лист. Одни полеты, ничего кроме полетов.
14.11.
Оборачивается так, что мои дневники ударили в самую середину спора за нынешнюю «жись». Те, кто за новый, проевропейский менталитет и порядок, давно уже воюют с теми, кто все еще тоскует по брежневским застольным временам. А тут этот дед Ершов еще дровишек подкинул: на самом переломе судьбы Государства в своих провокационных дневниках нытье развел. И половина внучков это нытье критикуют, а половина – оправдывают; старики – так те и вообще нынешние времена клянут.
Я-то не кляну. С той перестройки жизнь моя становится все лучше и лучше: ответственности, забот и тревог все меньше, а денег на жизнь вполне хватает. Последние годы я о куске хлеба вообще не думал, а дом в деревне таки построил, жилищные условия детям улучшил – и это в дорогущем на жильё городе Красноярске. Грех, грех мне обижаться нынче на жизнь. А собак дразнить не хочется. Поэтому спускаю дневники на тормозах, убираю из них напрочь любое упоминание о трудностях жизни, оставляю только пафос полетов, поэзию инструкторского труда и романтику неба.
Я еще штук пять-шесть тетрадок выпотрошу, напишу восьмую часть, да и хватит.
Вот ведь как оно обернулось. Начинал я писательскую деятельность с благородной целью: показать молодежи и романтику неба, и трудности летного бытия. А теперь эта молодежь треплет меня в хвост и в гриву. Не приняла меня молодежная масса; только единицы пошли по пути летной мечты… теперь и они наверно клянут пейсателя за обман. Одни симмеры рады: нашелся старый болван-пилот, хоть один-единственный, кто нас, геймеров, похвалил. Да еще старики читают «Ездового пса» и ностальгируют по ушедшим временам.
Но дело сделано: книги живут; потом все уляжется, время рассудит.
Мой креатив, похоже, кончился. И хотелось бы написать увлекательный рассказ из летной жизни, да нет темы.
Кондаков молодец. Он брал элементарный случай и вкусно описывал его в коротеньком рассказике. Ну, как он, к примеру, лыжи отколачивал и потом запрыгивал на ходу в самолет. У меня такой эпизод тоже есть, но – только эпизод, а у него – рассказ.
И Надя считает, что Кондаков вообще пишет лучше меня.