Львица

Глава 19

Эмма сидела за обеденным столом, наклонив голову над зеленой сумкой и пытаясь исправить то, что натворила Малышка. Кожа была мягкой, но игла, которую дал ей Ндиси, была слишком толстой и тупой. Тем не менее Эмме удалось соединить две части ручки вместе, после чего она перешла к оторванному боковому карману. Эмма пыталась отвлечься, занимаясь этой монотонной работой, но ее мысли постоянно возвращались к неопределенности, связанной с будущим Энджел. Протягивая иглу сквозь кожу и вслед за ней нитку, она снова и снова проигрывала в голове события вчерашнего дня, когда Дэниэл связался со своим другом-политиком — Джошуа. Он не хотел пользоваться радиосвязью, так как разговор могли перехватить другие, поэтому он и Эмма пошли обратно вверх на гору, где принимал мобильный телефон. К тому времени как на экране уже было достаточно полосок, они дошли до места, где Энджел разводила костер, — это было видно по пеплу и осколкам разбитой посуды рядом. Дэниэл набрал номер, который он разыскал в записной книжке.

— Привет, Джошуа! — сказал Дэниэл министру внутренних дел. Потом он перешел на маа, язык масаев, который Эмма уже немного понимала. Во время разговора Дэниэл постоянно ходил туда-сюда и пристально смотрел на пирамиду вулкана вдалеке, как будто разговаривая с богом Энгаи, чьим домом считалась эта гора. Когда Дэниэл завершил разговор, он передал телефон Эмме.

— Он все понимает и знает об Энджел и тебе, — пояснил он. — И я рассказал ему о новой работе, которую мы планируем начать вместе. Джошуа пообещал навести справки. Он также сообщит начальнику полиции о том, что Энджел здесь, и даст ему знать о своей личной заинтересованности в этом деле.

— Когда мы узнаем, что из этого получилось?

— Мы договорились созвониться завтра в это же время.

— То есть нам придется просто ждать? Мы больше ничего не можем сделать? — Эмма почувствовала, что возвращается к прежнему состоянию.

— Я доверяю Джошуа. Он сделает все как надо, чтобы нам помочь.

Протянув Эмме руку, Дэниэл начал спускаться вниз по склону, и вскоре они вернулись в лагерь.

Эмма знала, что он прав: лучше, чем друг детства, не поможет никто. Но она все равно с трудом сохраняла терпение. Положив сумку, она воткнула иглу в клубок ниток и, отодвинув стул, вышла на улицу.

Энджел и Дэниэл сидели на табуретах у очага. Вокруг клубился розово-лиловый дым. Солнце уже наполовину поднялось, и тени, отбрасываемые ими, были темными и приобрели четкое очертание. Они слушали айпод через одни наушники, у каждого по одному наушнику в ухе. Эмма практически видела, как музыка проходит по их телам. Казалось, ритм музыки был естественным, и они реагировали на звуки записи с помощью чего-то, что у них было внутри с самого рождения.

Потом, по всей видимости, образовалась пауза между треками, и их тела застыли. Энджел сморщила свой носик и закачала головой, словно не одобряя выбор следующей песни. Дэниэл нахмурил брови, притворяясь, что обиделся, но быстро переключил песню. Глядя на них, Эмма болезненно ощутила смешанные чувства радости и боли. Они выглядели такими естественными и счастливыми. Энджел была спокойной и умиротворенной. Невозможно было представить себе, что ее придется отправлять в Англию. Эмма начала рисовать в голове картинки подобных моментов в будущем, таких простых и в то же время особенных. Ей хотелось верить, что, мысленно создавая похожие ситуации, она сможет повлиять на дальнейший ход событий. По мере того как она переносила эти картинки в жизнь, позволяя им проигрываться на протяжении многих месяцев, которые ожидали их в будущем, ее тревога медленно отступала.

Держа у груди две пустые бутылки из-под молока, Эмма направлялась в столовую. Энджел следовала за ней по пятам. Джордж, куривший свою трубку, остался у входа в загон для львят и наблюдал за игрой Билла и Бэна. Покормив львят, он вместе с Энджел попытался познакомить их с Мдого — это был первый шаг на пути присоединения к семье Мойо. Эмма с интересом наблюдала за этим процессом. Мойо, в свою очередь, тоже следила за своим детенышем. Сначала эксперимент шел не очень хорошо — львята шипели и рычали друг на друга и даже поцарапали щеку Энджел. Но вскоре они успокоились, и Мдого подал знак, что хочет играть.

— Хорошее начало, — сказал Джордж. — Скоро они будут одной счастливой семьей.

Эмма прошлась по месту для сна — земля была чисто подметена, спальники аккуратно сложены до вечера. Вдали послышался какой-то звук, и она, остановившись, повернула голову. Энджел вопросительно посмотрела на Эмму.

— Что это?

— Я думаю, это вертолет.

Энджел мгновенно напряглась.

— Это полиция?

Эмма тоже встревожилась, но виду не подала и спокойно покачала головой.

— Нет, это было бы слишком дорого. Скорее всего, это туристы или сотрудники из добывающей компании.

Вскоре показался вертолет. Сначала это был лишь маленький объект в небе, но он очень быстро приближался, двигаясь так равномерно и спокойно, что можно было подумать, что он не летит, а просто увеличивается в размере.

Эмма переглянулась с Энджел. Вертолет определенно направлялся к питомнику. Она увидела, что Джордж и Дэниэл тоже смотрят вверх, прикрывая рукой глаза от ослепительного солнечного света. Ндиси заманивал детенышей Мойо в загон по соседству с Биллом и Бэном, чтобы они были в безопасности.

Звук постепенно усиливался, пока не заполнил собой все пространство. Птицы вспорхнули с деревьев, улетая в противоположном направлении. Вертолет описал большой круг над открытым пространством за воротами и наконец коснулся земли. Движение винта замедлилось, и размытые лопасти постепенно трансформировались в четкое очертание длинных форм.

— Пойдем, — спокойно произнесла Эмма, — посмотрим, кто это.

Она взяла Энджел за руку, и они направились к воротам. Вертолет был похож на гигантского краба. Эмме показалось, что это частный вертолет или вертолет какого-то коммерческого предприятия, — он не выглядел как полицейский, военный или как принадлежащий какому-то государственному органу.

Они подошли к Дэниэлу, Джорджу, Ндиси и Саму, которые стояли группой на входе в питомник как охрана. Мойо бродила среди них с поднятой головой, принюхиваясь к запахам и размахивая хвостом из стороны в сторону.

Дверь кабины пилота открылась, и мужчина в белой рубашке и темных солнцезащитных очках спрыгнул на землю. Он обошел по кругу, чтобы открыть пассажирскую дверь. Эмма напрягла зрение, чтобы рассмотреть, кто к ним пожаловал. Вскоре люди начали спускаться вниз. Сначала Эмма увидела африканца плотного телосложения, одетого, как ей показалось, в полицейскую униформу. Она почувствовала, как Энджел, стоявшая позади нее, еще сильнее сжала ее руку. За ним вышел второй африканец, высокий, одетый в бледно-голубую рубашку с воротником-стойкой. Он внимательно посмотрел на группу, замершую у ворот, и, узнав кого-то, улыбнулся. Он поднял руку и поприветствовал Дэниэла.

— Я думаю, это Джошуа, — сказала Эмма девочке, почувствовав внезапное облегчение. — Это друг Дэниэла.

Дай бог, чтобы он прибыл с хорошими новостями.

Ее внимание привлекло какое-то движение в кабине вертолета. Она застыла. Оттуда вышел белокожий мужчина, который, аккуратно ступая по пыльной земле, тоже направился к ним. В своей элегантной городской одежде он выглядел как-то неуместно. Но не это привлекло внимание Эммы, а его белокурые волосы. Такие же волосы, как у Энджел и Лауры. Сомнений быть не могло — это был дядя Энджел.

Эмма услышала, как девочка тихо ахнула, осознав то же самое. Эмма успокаивающе погладила ее по руке. Она хотела сказать ей, чтобы та не волновалась и что все будет хорошо. Но она сама боялась того, что будет дальше.

Мойо подошла к мужчине, с любопытством рассматривая гостя, как будто она смогла распознать его связь с Энджел. Он попятился, бросив нервный взгляд на полицейского. Рука полицейского потянулась к пистолету на поясе. Пилот сохранял дистанцию, оставаясь рядом с вертолетом.