Страница 28 из 67
Я отпустил его член и подождал, пока он трясущимися руками запихнет сокровище обратно в штаны. В испуганном лепете смотрителя мне послышалось искреннее недоумение.
— Отвечай по правде, — велел я, — ты его действительно знаешь? Не ври! Я тебя не трону, если скажешь правду.
Он помолчал, прикидывая, соврать или не стоит, но потом замотал головой, прикрывая ширинку ладонями:
— Нет. Но только, пожалуйста, больше не надо! Умоляю!
— Кто снимает эту квартиру?
— Никто, после Муров она так и стоит пустая… или после Симов… блин, оттуда так давно съехали, не помню. Просился кто-то, но владелец велел не сдавать, я и не сдаю. Я ж здесь не хозяин, мать вашу, делаю, что велено, от меня ничего не зависит. — Он явно расхрабрился, видя, что опасность миновала. — Пойдем, глянешь на журнал. Сам увидишь.
В его берлоге воняло пивом, мочой и блевотиной. На полу валялись пустые пивные банки и порножурналы. По стенам висели плакаты с голыми телками. От порога чуть-чуть просматривалась кухня, но туда я побоялся заглядывать. Телевизор был древний, изображение расплывалось и прыгало, по экрану шли полоски — в современных моделях такого уже не бывает.
Смотритель выкопал журнал из-под груды грязного белья и, плюхнувшись на кушетку, распахнул его на последних записях:
— Вот… Муры. Теперь вспомнил. А Симы были перед ними. Хочешь пива? Там в холодильнике хоть залейся. Пива никогда не бывает много, такая вот фигня. Пойду добуду пару бутылок.
Я углубился в журнальные записи, пока он обшаривал холодильник в поисках пива. Записи от руки, вырванные страницы, пятна, потеки на многие месяцы кряду. Адрианом Арне и не пахнет. В его квартире действительно — если верить записям — никто не жил. Я глянул на жирного смотрителя, который как раз вернулся и, обливаясь потом, открывал пиво. Может, он и правда ничего не знает, но я решил на всякий случай его дожать.
— Вздумал шутки шутить? — рыкнул я. — С журналом явно кто-то химичил.
— Ни хрена! Отдай сюда! — Он выхватил журнал. — Не, никто тут не химичил. Это мой почерк. А вот пятно от варенья… Я помню, как оно капнуло. Чего ты тут волну гонишь на пустом месте?
— Кому принадлежит здание? — поинтересовался я. — Кто тебе деньги платит?
— Какой-то бизнес-корпорации. Платят наличными. Мне они не представились, ну и я имен не спрашивал. Я здесь уже шесть лет, как бобик, никаких замечаний. У меня не забалуешь. Так что давай-ка ты отчаливай тоже…
— Мне без разницы, что у тебя написано в журнале. Я сюда приезжал. Вместе с Адрианом. И не втирай мне, что квартира пустует, потому что в ней он жил. Даже если он вселился самовольно, ты бы его все равно услышал. Что, неужели оттуда никаких звуков не было?
— Глухо, как в танке, — ответил мужик, прихлебывая пиво. — Мистер, я тебе кое-что скажу, ты не обижайся. Ты больной на всю голову. Ты ошибся домом, или городом, или планетой. Я проверяю комнаты по паре раз в неделю. Поверь мне, никаких Адрианов Арне здесь отродясь не водилось.
Он отхлебнул еще, выжидая. Неужели он прав? Вдруг я и впрямь перепутал дом? Да нет же! Черт, издали они, может, и на один фасад, но вблизи-то нет. Я уж как-нибудь отличу. Я знаю, где живет Адриан. Я не ошибся и не свихнулся. Значит, врет смотритель. Кто-то его запугал. Запугал настолько, что он не расколется даже под угрозой остаться кастратом. Действовал явно профессионал — прочистил мужику мозги, велев напрочь забыть про жильца. Такого лося простым сотрясанием воздуха не испугаешь — наверное, у него где-то семья, а может, страшная тайна, которой его шантажируют. Как бы то ни было, мне тут ничего не светит.
— Передай им, что Капак Райми идет по следу, — попросил я. — Передай, что у Адриана Арне есть друг, который этого так не оставит. Передай, что я на подходе. Я их разыщу, и они пожалеют. Кто бы они ни были. — И с этими словами я удалился.
Смотритель поднялся к выходу вслед за мной.
— Чокнутый! — буркнул он мне в спину.
Я хотел было развернуться, но решил, что не стоит руки марать.
Рядом с машиной на тротуаре околачивался попрошайка с жестянкой для мелочи. В темных очках и с белой тросточкой.
— Помогите чем можете, — сунулся он ко мне.
Обычно я нищих игнорирую — город ими кишмя кишит, — но этому отсыпал в рассеянности несколько монет.
— Спасибо, мистер Райми.
Только спустя четыре-пять шагов до меня дошло, что я такое услышал. Я замер. Медленно обернулся.
— Откуда вы знаете?.. — начал я.
— Ваше имя? — Он с улыбкой снял очки. Вместо глаз светились молочные бельма, и я вдруг вспомнил того слепого, которого видел у вокзала в первый день, и другого, который крутился на стройке во время тумана. Это все разные люди, если память мне не изменяет (этот явно выше ростом, чем те двое), но глаза у них одинаковые.
— Я много имен знаю, — продолжал он. — Капак Райми. И Цзе Лапотэр. Адриан Арне.
— Вы знакомы с Адрианом?
— С кем?
— Адриан Арне.
— Никогда о таком не слышал.
— Но вы же только что…
— Нет никакого Адриана Арне. Не было и не будет. Есть земля. Воздух. Кровь. Нитки. И все.
— Очень поэтично, — оскалился я. — А теперь бросайте придуриваться и признавайтесь, что вы знаете про Адриана.
Я шагнул к нему, но тут же взметнулась трость, которую он зажал обеими руками.
— Твои поиски только начинаются, — сказал он. — Путь твой будет долог и тернист, но труднее всего начало. Забудь про своего друга. У тебя есть дела поважнее.
— Послушайте… — Я сделал еще шаг.
Он швырнул в меня тростью. Я хотел отбить ее в воздухе, но она вдруг превратилась в шуршащий водопад полиэтиленовой пленки. Меня захлестнуло с головой, спеленав как мумию. Пленка липла к коже, склеивала губы, из нее было не вырваться. Бешено царапаясь, я разодрал ее в лохмотья и секунд через десять — пятнадцать освободился, но слепой уже исчез. В обе стороны простиралась пустая улица, никаких попрошаек.
Я рванул назад к машине и спросил Томаса, видел ли он, что со мной случилось. Он нахмурился:
— Слепой, сэр?
— Да.
— Здесь, сэр? Минуту назад?
— Да, — рявкнул я.
— Нет, сэр. Мне выйти и поискать?
Я с досадой сплюнул на тротуар, а потом полез в машину.
— Вези в офис, — буркнул я, закрываясь от солнца ладонью.
Всю дорогу меня одолевали мрачные мысли, и в кои-то веки я был рад, что никто не лезет с разговорами.
Вытащив досье на Кафрана Рида, я попытался углубиться в работу. Имя-фамилия, пятьдесят четыре года, развелся четырнадцать лет назад, повторно женат не был, несколько романтических связей, ничего порочащего. Владеет ресторанчиком, которым руководит уже более двадцати лет, — небольшая закусочная, популярная в узких кругах, средний годовой доход равен…
Сосредоточиться не удавалось. Перед глазами вставали жуткие картины. Адриан в багажнике угнанной машины, из уголков глаз сочится кровь, холодный, брошенный, мертвый. Или он лежит на дне реки, и гибкие тела гложущих его тело угрей переплетаются с лентами колышущихся кишок. Или он валяется на пустыре за городом, прорастая крапивой, а в ребрах уютно устроилась семейка лис.
А может, он все-таки жив? Может, просто сбежал из города, опередив своих неведомых врагов? Может, скрывается, ждет удобного момента, чтобы передать мне весточку? Да нет, блин, ему, наверное, вообще не до меня, если так, — мы ведь не настолько подружились. Но все-таки, мне кажется, он бы сообщил. А кстати, что там нес этот слепой попрошайка?
Я отпихнул досье в сторону. Все равно мысли не о том. Правый кулак непроизвольно сжался, и я вспомнил ощущение теннисной ракетки в руке. Вот что мне поможет проветрить голову… Погонять по корту пару часиков. Я схватил телефон, чтобы вызвать Томаса, и только тут меня осенило: Соня. Она должна знать про Адриана! Если она здесь, а не рыдает дома в подготовке к похоронам. И если ее не постигла участь брата и Соня сейчас не кормит рыб на дне реки.
Я бегом взлетел по лестнице на два этажа выше, где располагался кабинет Сони, практически уверенный, что она уже мертва или пропала без вести. Я ворвался на ее этаж и, перепугав секретаря, без стука вломился в кабинет. Соня сидела там. Испуганно вскинув голову, она уже потянулась к интеркому, чтобы вызвать охрану, но увидела, что это всего лишь я, и облегченно вздохнула.