Страница 44 из 90
Сказав это, мой задушевный друг предоставил меня моей собственной судьбе.
Не успел он скрыться из виду,как я совершенно забыл о нем и даже о кровавой схватке, в которой только что участвовал. Маюми и ее измена – вот что всецело занимало мои мысли.
Сначала мне и в голову не приходило сомневаться в истине того,что я слышал.Как я мог сомневаться,располагая такими доказательствами– свидетельством тех,кто знал об этом скандальном происшествии,свидетельством главного действующего лица,чья молчаливая улыбка говорила больше, чем любые слова, улыбка,таившая в себе наглое торжество!.. Почему я позволил уйти ему безнаказанно,почему я тут же не вызвал его на дуэль?Впрочем, еще не поздно. Я заставлю его высказаться откровенно, начистоту.Да или нет? Если да, то последует вторая дуэль, еще более ожесточенная, чем первая,– дуэль не на жизнь, а на смерть!
Я не сомневался более в жестокой истине.Я целиком отдавал себя во власть этой страшной пытки.Я долго терзался,но мало-помалу в моей душе вновь затеплилась надежда.Я вспомнил слова Хадж-Евы, сказанные прошлой ночью. Неужели в этот момент она смеялась надо мной? Но ведь она находилась в полном сознании, это не было игрой ее болезненной фантазии, воспоминанием о минувшем,давно забытом эпизоде.Нет-нет,ее рассказ не был выдумкой, ее мысли не были бредом, ее слова не были насмешкой.
Как утешительно было надеяться на это!Но,с другой стороны,сейчас же на смену этим успокоительным мыслям являлись другие, отгоняли их, затемняли, как облака затемняют солнце. Я вспоминал легкомысленные фразы,сказанные многозначительный тоном: «Он добился успеха!», «Она его возлюбленная!», «Несомненно!». Эти слова были для меня хуже смерти.
Я жаждал ясности, правды и ясности– ничто так не мучает,как неизвестность. Я стремился узнать правду с безрассудной прямолинейностью и опрометчивостью – только бы выяснить все,что случилось с Маюми, и убедиться, что прошлое ее было позором, а будущее– хаосом беспредельного отчаяния.
Я стремился узнать правду и с нетерпением ждал прихода Хадж-Евы. Я не знал, чего хотела от меня эта безумная женщина.Я полагал, что дело идет о пленнике.Начиная с полудня я совсем не думал о нем.
Сумасшедшая королева бывала везде,знала всех.Она должна знать и понимать все,что произошло.Она тоже когда-то испытала, что такое измена. Я направился к тому месту, где мы встретились с ней прошлой ночью. Между пальмами шла тропинка – это была кратчайшая дорога к тенистому берегу озера. Я спустился по откосу и вышел к развесистому дубу. Хадж-Ева уже была там. Яркие лучи луны, пробиваясь сквозь листву, освещали ее величественную фигуру. А змеи, обвившиеся вокруг ее шеи и пояса, сверкали своей металлической чешуей, как драгоценные каменья.
– А, маленький мико,ты пришел? Мой храбрый мико! Где же были твои глаза и твоя рука? Почему ты не убил этого негодяя?
За оленем в час ночной
Шел с винтовкой зверобой.
Был он трус, а не герой!
Вдруг из чащи вышел волк,
Злой, худой, голодный волк,
Скалит зубы страшный волк!
Задрожал наш зверолов,
Ну а волк без лишних слов
Прыг в кусты – и был таков!
И теперь он жив-здоров!
– Ха-ха-ха! Разве это не так, мой храбрый мико?
– Нет,Ева, не страх помешал мне. А кроме того, ведь волку не удалось убежать невредимым.
– Ах,ты ранил его в лапу! Но он залижет свою рану и будет опять так же крепок, как и раньше.Нехорошо! Тебе нужно было убить его, иначе, мой милый мико, он натравит на тебя целую стаю волков!
– Ну что ж поделаешь! Значит, мне не везет!
– Нет, молодой мико,ты должен быть счастлив,ты будешь счастлив, друг семинолов! Подожди, и ты увидишь…
– Что я увижу?
– Терпение, дитя!Сегодня ночью под этим деревом ты увидишь красоту, ты оценишь прелесть, и, может быть, Хадж-Ева будет отомщена!
Последние слова она произнесла торжественно и гневно.
Я не мог понять,на кого она гневалась и кому хотела отомстить.
– Его сын…да…– продолжало безумная,говоря сама с собой.– Это,должно быть, его глаза,его волосы, его облик,его походка,его имя– его сын и ее.О, Хадж-Ева будет отомщена!
Не мне ли она угрожает? Я подошел к ней и спросил.
– Добрая Ева, о ком ты говоришь?
Услышав мой голос, она вздрогнула и взглянула на меня бессмысленным взглядом, а затем затянула свою обычную песню:
Зачем я поверила нежным словам
И с белым бродила по темным лесам?
Внезапно оборвав песню, она, казалось, снова пришла в себя и попыталась дать разумный ответ на мой вопрос:
– О ком, молодой мико? О нем… о красавце… о злом! Это злой дух! Смотри, он идет… Видишь его отражение в воде? Скорей полезай наверх,спрячься в листве, так же как вчера,и жди,пока Ева вернется. Слушай так, чтобы все услышать, и смотри так,чтобы все увидеть.Но заклинаю тебя собственной жизнью: не шелохнись, пока я не дам тебе знака. Вверх, вверх, живо!
Подтолкнув меня к дубу,сумасшедшая,как и в прошлую ночь,скользнула в тень деревьев и исчезла. Не теряя времени, я взобрался на дуб и стал молча ждать.
Тень стала короче, но мне удалось рассмотреть, что это был мужчина. Затем тень исчезла.Еще секунда– и над водой показалась вторая тень.Она двигалась по холму,как бы следуя за первой,хотя,по-видимому,эти люди пришли не вместе. Я разглядел и вторую тень.Это была молодая стройная женщина с непринужденной походкой, со свободными движениями.Неужели это Хадж-Ела? Может быть, она прошла через заросли пальм и теперь возвращалась, следуя за мужчиной?
Так мне показалось сначала, но скоро я убедился в своей ошибке.
Мужчина подошел к дереву,и лунный свет озарил его черты.Я узнал адъютанта. Он остановился,вынул часы, поднял циферблат к свету и посмотрел,который час. Но я уже не обращал на него виимаимя– под серебряными лучами луны появилось другое лицо, обманчивое и ослепительное,как сама луна.Это было лицо, которое казалось мне самым красивым на свете, – лицо Маюми!
Глава XLIV
ВСЕ СТАЛО ЯСНО
Так вот про какие тени говорила Хадж-Ева! Это были черные тени, лежавшие на моем сердце!
Безумная королева микосоков,чем я заслужил эту пытку?И ты тоже стала моим врагом! И вряд ли для самого смертельного врага ты могла изобрести более страшные муки!
Маюми стояла лицом к лицу со своим возлюбленным,обольщенная– со своим обольстителем.Я не сомневался в том,что это они.Лунный свет озарял обоих, но это был уже не мягкий серебристый свет,а пылающий,наглый и алый. Может быть, мне это только показалось? Может быть,это фантазия, порожденная моим воспаленным мозгом? Я был уверен,что это свидание заранее условлено. Да и как можно было думать иначе?Ни он,ни она не высказали ни малейшего изумления. Они встретились так, как будто сговорились об этом, как будто и прежде часто встречались.
Очевидно, они ожидали друг друга. В их встрече не было ничего необычного.
Я переживал ужасные минуты.Если собрать воедино все страдания, какие могут выпасть на долю человека за целую жизнь,и испытать их за одно мгновение – это было бы менее тяжко.Кровь как будто сжигала мое сердце.Я испытывал такую страшную боль, что едва удерживался, чтобы не застонать.Но, сделав усилие, непомерное усилие,я овладел собой и, ухвативщись за ветви, застыл на своем месте,полный решимости узнать все до конца.Это была счастливая мысль:если бы я теперь дал волю своим нервам и безрассудно попытался мстить,то, вероятно, дело кончилось бы для меня очень печально.
Терпение оказалось моим ангелом-хранителем,и развязка получилась совершенно иная.Я замер на своей ветке и затаил дыхание.Что они скажут? Что сделают?
Я чувствовал себя так, как будто надо мной был занесен меч. Хотя если вдуматься,то это сравнение и верное и неверное– меч уже опустился, сильнее он не мог меня поразить. И душа моя и тело как будто застыли, отныне я был нечувствителен к любой боли.