Сын Солнца

— Ну что ж, он потеснит старых вельмож, погрязших в своих привилегиях. Амени?

— Он войдет в канцелярию писцов при дворце.

— Прекрасно! А Сетау?

— Он получит свиток врачевателей и заклинателей змей. Ему будет поручен сбор яда для приготовления лечебных снадобий. Но только если наказания…

— А что Аша?

— После изучения ливийского, сирийского и хеттского он отправится в Библос, чтобы занять там место переводчика. Но все эти назначения приостановлены!

— Кем?

— Управляющим Капа, преподавателями и мной самим. Ваше поведение недопустимо.

Рамзес задумался.

Если ситуация обострится, дело дойдет до визиря, а потом и до Сети. Прекрасный способ вызвать царский гнев!

— Сари, правда, что во всем нужно стремиться к справедливости?

— Конечно.

— Тогда пусть накажут единственного виновника происшедшего, то есть меня.

— Но…

— Это собрание организовал я, назначил место встречи и приказал товарищам подчиниться мне. Если бы не мое происхождение, они бы не согласились.

— Возможно, но…

— Объяви им радостное известие, и пусть на мою голову обрушится заслуженная кара. А теперь, когда дело закрыто, позволь мне доставить немного радости этому бедному псу.

Сари вознес хвалу богам: благодаря идее Рамзеса, он наилучшим образом выходил из щекотливой ситуации. Сын Фараона, которого недолюбливали многие преподаватели, был осужден все время, пока будут проходить празднества по случаю разлива Нила, оставаться в Капе. Он должен был углублять свои знания по математике и литературе, и ему было запрещено бывать в конюшнях. На Новый год, в июле, рядом с Сети будет шествовать его старший брат во время празднования рождения Великой Реки. Отсутствие Рамзеса еще раз докажет незначительность младшего.

Вопрос был решен.

Перед тем как начнется его вынужденное одиночество, единственным другом в котором будет рыжий пес, Рамзесу разрешили в последний раз увидеться со своими товарищами.

Амени сердечно попрощался с ним; он не терял надежды на новую встречу: назначенный в Мемфис, рядом со своим другом, он каждый день будет думать о нем и непременно найдет возможность дать о себе знать, передав немного сладостей. После выхода из школы его ждало безоблачное будущее.

Моисей ограничился тем, что просто сжал Рамзеса в своих объятиях; поездка в Мэр-Ур представлялась ему испытанием, из которого он постарается выйти с честью. Мечты теснились в его сердце, но он собирался рассказать о них другу позже, когда тот выйдет из своего заключения.

Аша был холоден и сохранял дистанцию. Он поблагодарил Сына Фараона за доброе отношение и пообещал ему отплатить тем же, если представится случай, в чем, вообще говоря, он сомневался. Их судьбам, вероятно, больше не суждено пересечься.

Сетау напомнил Рамзесу о приглашении на встречу со змеями и сказал, что он намерен сдержать свое слово. Он воспользуется такой досадной отсрочкой, чтобы выбрать наиболее благоприятное для испытания место. Он не скрывал радости от возможности применить свои способности вдали от города, каждый день общаясь с истинной властью.

Рамзес стойко встретил испытание одиночеством, чем очень удивил своего наставника. Пока юноши его возраста вкушали удовольствия на празднике разлива Нила, Сын Фараона посвящал все свое время математике и сочинениям древних авторов; он позволял себе лишь редкие прогулки по саду в компании собаки. При встречах с Сари они беседовали на самые глубокомысленные темы. Рамзес при этом проявлял удивительную способность сосредоточиться, к тому же у него была незаурядная память. За несколько недель юноша превратился в настоящего мужчину. Сари подумал, что скоро ему нечему будет учить его.

Рамзес вступил в полосу вынужденного уединения с тем же пылом, с каким бросался в рукопашный бой, только здесь он же сам был и противником; с тех пор, как он сразился с диким быком, ему не терпелось преодолеть скрывавшегося в нем самом врага — заносчивого, самоуверенного, нетерпеливого и необузданного подростка. Эта схватка была, пожалуй, не менее трудной.

Рамзес постоянно думал об отце.

Может быть, ему уже никогда его не встретить, может, ему придется довольствоваться только одним воспоминанием, только мысленным образом фараона, с которым никто не сравнится.

Тогда, отпустив быка, отец позволил ему на несколько мгновений взять вожжи колесницы. Потом, не говоря ни слова, он отобрал их у сына. Рамзес не осмелился задавать отцу вопросы: пробыть с ним даже всего несколько часов казалось ему уже огромной привилегией.

Стать фараоном? Этот вопрос не имел никакого смысла. Он просто загорелся и как всегда дал чрезмерную волю воображению.

Но ведь его подвергли испытанию быком, вспомнив этот старинный обычай, уже ушедший в историю, а Сети никогда ничего не делал просто так.

Чем впустую терзать себя вопросами, Рамзес решил лучше заняться пополнением своего образования и подняться до высот, которых достиг Амени. Какой бы ни была его будущая должность, он понимал, что храбрости и рвения недостаточно для того, чтобы справляться с ней. Сети, как и все фараоны, тоже был в свое время писцом.

Снова и снова безумная идея одолевала его. Она возвращаясь, как морская волна, несмотря на все попытки ее прогнать. Между тем Сари сообщил, что при дворе имя Рамзеса почти забыли. Все знали, что он приговорен к ссылке в провинциальный городов, потому у него почти не осталось врагов.

Рамзес не возражал, вместо этого начиная рассуждать о треугольнике, служащем основанием для постройки храма, или о правиле золотого сечения, которое необходимо для того, чтобы воздвигнуть здание по закону Маат, хрупкой и прекрасной богини гармони и истины.

Так любивший прежде скакать на коне, плавать или бороться врукопашную, Рамзес забыл природу и внешний мир, во всем подчинялся Сари, мечтающему сделать из него книжника; еще несколько лет упорного труда — и бывший строптивец будет достойным великих мыслителей прошлого.

Проступок Рамзеса и наказание, которое последовало, вернули юношу на праведный путь.

Накануне своего освобождения сын фараона ужинал с Сари на крыше классной залы. Сидя на циновках, они распивали холодное пиво, лакомились сухой рыбой и бобами, обильно сдобренными пряностями.

— Поздравляю! Ты сделал очень большие успехи.

— Осталось выяснить одну деталь: на какую должность меня назначили?

Наставника этот вопрос, казалось, смутил.

— Вот что… тебе надо подумать об отдыхе после такой напряженной работы.

— Что это за отговорки?

— Это деликатный вопрос… Сын фараона может извлечь выгоду из своего положения.

— Сари, какая должность ждет меня?

Наставник избегал взгляда ученика.

— В настоящий момент — никакая.

— Кто принял такое решение?

— Твой отец, фараон Сети.

Глава 5

— Слово есть слово, — заявил Сетау.

— Это ты, это правда ты?

Сетау сильно изменился. Он был плохо выбрит, без парика, одет в балахон из шкуры антилопы со множеством карманов. Невозможно было догадаться, что этот человек кончил лучшую школу страны.

Если бы его случайно не узнал один из охранников дворца, его бы просто безжалостно отогнали.

— Что с тобой произошло?

— Я занимаюсь своим делом. Держу слово.

— Куда ты намерен меня повести?

— Увидишь сам… Если только страх не сделает из тебя клятвоотступника.

Рамзес пронзил его пылающим взглядом.

— Пошли.

Взгромоздившись на ослов, они пересекли город, выехали через южные ворота, какое-то время ехали вдоль канала, а затем повернули в пустыню, по направлению к старинному некрополю. Рамзес впервые покидал долину и вступал в чуждый ему мир, где человеческие законы были не в ходу.

— В эту ночь наступает полнолуние! — уточнил Сетау. Его глаза блестели от предвкушения удовольствия. — Все змеи будут там.

Ослы шли по дороге, которую Сын Фараона не смог бы найти сам. Уверенным шагом, не сбавляя темпа, они достигли заброшенного кладбища. Вдали голубел Нил и зеленели пашни; здесь же — песок, покуда хватает взора, тишина и ветер. Рамзес понял, точнее, почувствовал всем телом, почему люди из храма называли пустыню красной землей Сета, бога бурь и космического огня. Сет выжег землю в своих уединенных владениях, он очистил людей от времени и тлена. Благодаря ему они научились строить усыпальницы, где хранились мумии, неподвластные ни течению времени, ни тлену.