Весы Фемиды

— Эда? — недоверчиво переспросила сестра Кеттл.

— Из-за Эдипова комплекса, разве не понятно? — пояснил мистер Финн и выжидающе на нее посмотрел.

Сестра Кеттл, знавшая, что каламбурами надлежит возмущаться, с негодованием воскликнула:

— Как вам не стыдно! В самом деле!

Мистер Финн хохотнул и переменил тему.

— Чей же недуг заставил вас вскочить в седло и помчаться на помощь? — поинтересовался он. — Чье тело так содрогается от нестерпимых болей?

— У меня есть пара вызовов, — ответила сестра Кеттл и бросила взгляд на лежавшую в конце долины усадьбу, — но сейчас мне предстоит провести ночь в большом особняке и постараться облегчить мучения старому хозяину.

— Ах да, — мягко и понимающе произнес мистер Финн. — Святые угодники! Могу я осведомиться, как сэр Гарольд?..

— Ему семьдесят пять лет, — лаконично ответила сестра Кеттл, — и он очень устал. Но с сердечниками бывает всякое, так что, может, все и обойдется.

— В самом деле?

— Ну конечно! Днем с ним находится сиделка, но на ночное дежурство никого найти не удалось, так что приходится выручать. Надо же кому-то помочь доктору Марку!

— А доктор Марк Лакландер сам пользует своего деда?

— Да. Он созывал консилиум, но больше для собственного успокоения. Однако я сплетничаю, и мне ужасно стыдно!

— На меня вы можете положиться, я умею хранить тайны, — заверил ее мистер Финн.

— Да я и сама такая. Однако мне пора продолжить путь, а то я совсем заболталась.

Одной ногой сестра Кеттл крутанула педаль в обратную сторону, а вторую осторожно подтащила к велосипеду. Мистер Финн забрал насытившегося котенка от матери и, прижав к плохо выбритой щеке, спросил:

— Сэр Гарольд в сознании?

— Он то в забытьи, то приходит в себя. Но все равно немного не в себе. Господи, опять я сплетничаю! — поморщившись, заметила сестра Кеттл, но тут же встрепенулась: — Кстати, я видела, как полковник отправился на вечернюю рыбалку.

Лицо мистера Финна мгновенно преобразилось. Оно налилось кровью, глаза сверкнули, а зубы оскалились.

— Да будь он трижды проклят! Где он сейчас?

— Чуть пониже моста.

— Пусть только попробует забросить перед мостом, и я тут же сдам его властям! А на что он ловит? Поймал что-нибудь?

— С высоты холма мне было не видно, — ответила сестра Кеттл, уже жалея, что завела этот разговор.

Мистер Финн отпустил котенка.

— Мне крайне неприятно говорить столь ужасные вещи о ближнем, но у меня есть все основания подозревать полковника Картаретта в недостойном поведении.

Теперь покраснела сестра Кеттл.

— Не понимаю, о чем это вы, — сказала она.

— Ловить на хлеб, на червя, на что угодно! — воскликнул мистер Финн, разводя руками. — Не гнушаться ничем, даже ловлей руками!

— Уверена, что вы ошибаетесь.

— Не в моих привычках, мисс Кеттл, ошибаться, когда речь идет о необузданной страсти потерявших голову людей. Достаточно бросить взгляд на окружение полковника! Один капитан Сайс чего стоит!

— Боже милостивый, а бедный капитан-то чем провинился?

— Этот субъект, — побледнев, заявил мистер Финн и показал одной рукой на кошку с котятами, а другой — на долину, — этот флотский купидон, не знающий меры ни в пьянстве, ни в безудержной страсти к стрельбе из лука, лишил жизни мать Томазины Твитчетт!

— Не сомневаюсь, что это вышло случайно.

— Откуда такая уверенность?

Мистер Финн перегнулся через калитку и ухватился за руль велосипеда сестры Кеттл. Кисточка шапочки упала на лицо, и он досадливо смахнул ее в сторону. Голос приобрел интонации, с которыми обычно рассказывают любимые истории.

— Дождавшись вечерней прохлады, мадам Томс — ибо так ее звали — решила совершить променад по лугу внизу долины. Поскольку ей вскоре предстояло разрешиться от бремени, она представляла собой мишень внушительных размеров. А теперь вообразите себе Сайса на лужайке, оборудованной им в стрельбище, причем, вне всякого сомнения, уже разгоряченного вином и почитающего себя суперменом. В его руках — смертоносный лук с силой натяжения в шестьдесят фунтов, а в сердце бурлит жажда крови. Он пускает стрелу в воздух, — мистер Финн подошел к кульминации, — и если вы считаете, что он не знал, где она упадет, то я ни за что с вами не соглашусь. Я ничуть не сомневаюсь, что его мишенью была моя любимая кошечка. Томазина, кисуля, я рассказываю о твоей матушке.

Кошка, а вслед за ней и сестра Кеттл посмотрели на мистера Финна и моргнули.

«Надо признать, — подумала медсестра, — что у него и впрямь не все дома». Однако она обладала добрым сердцем, и оно невольно наполнилось чувством жалости. Ведь он живет один, а компанию ему составляют только кошки, так что удивляться тут нечему.

Она одарила его лучезарной профессиональной улыбкой и произнесла одну из своих привычных при прощании фраз:

— Что ж, мне пора. Ведите себя благоразумно, а если не получится, то хотя бы не забывайте об осмотрительности.

— Еще бы! — отозвался мистер Данберри-Финн, который никак не мог успокоиться. — Уж мне ли этого не знать! Всего вам доброго, сестра Кеттл.

2

В отличие от вдового мистера Финна капитан Сайс был холостяком. Он жил по соседству в унаследованном от дяди небольшом особняке, который для него одного все равно был слишком велик. По хозяйству ему помогали отставной морской старшина с супругой. Большая часть усадьбы была неухожена и поросла сорняками, и только огород содержался в порядке слугами, а за лугом, превращенным в стрельбище, капитан следил лично. Этот луг простирался до реки и, судя по всему, был единственным, что представляло для капитана ценность. На одном его краю стояла мишень, закрепленная на опоре, а на другом летними вечерами даже из Нанспардона можно было наблюдать капитана Сайса в классической позе лучника, спускающего тетиву мощного лука. Он слыл метким стрелком, и было замечено, что какой бы неуверенной ни была его походка до стрельбища, стоило ему занять позу лучника, расправить плечи и натянуть тетиву, как фигура превращалась в застывшую скалу. Он вел одинокую и бесцельную жизнь и наверняка бы вызывал у окружающих сочувствие, если бы только позволил им проявить его. Однако любые попытки сблизиться он немедленно пресекал и тут же удалялся. Хотя капитана Сайса никогда не видели в баре «Мальчишки и осла», он был одним из его самых уважаемых клиентов. Вот и сейчас сестра Кеттл, с трудом продвигаясь по его заросшему травой участку дороги, встретила посыльного из бара, который увозил на багажнике велосипеда пустой ящик из-под бутылок.

«Вот и „мальчишка“, который, боюсь, помог нанести визит к „ослу“», — подумала сестра Кеттл и мысленно похвалила себя за проявленное остроумие.

У нее и самой была припасена бутылочка для капитана Сайса, правда, с лекарством, приготовленным аптекарем в Чайнинге. Подъехав к дому, она услышала шаги по гравию и увидела капитана, неторопливо направлявшегося с луком в руке и колчаном на поясе к стрельбищу. Нажав на педали, она устремилась за ним.

— Эй! — окликнула она бодрым голосом. — Добрый вечер, капитан!

Вильнув, она остановилась и слезла с велосипеда.

Сайс обернулся и, чуть помедлив, направился к ней.

Оставаясь еще довольно привлекательным и загорелым мужчиной, он, к сожалению, уже переставал следить за собой. Когда он подошел и смущенно поднял на нее взгляд голубых глаз, сестра Кеттл уловила запах виски.

— Виноват, — быстро произнес он. — Добрый вечер. Прошу меня извинить.

— Доктор Марк попросил меня заехать и передать вам лекарство и рецепт. Вот они. Микстура такая же, что и прежде.

Он выхватил бутылочку из ее рук.

— Я вам очень признателен и еще раз прошу извинить за беспокойство. Право слово, это совсем не срочно.

— Уверяю вас, что никакого беспокойства это не доставило, — отозвалась сестра Кеттл, обратив внимание на его дрожавшие руки. — Вижу, вы собрались пострелять.

— О да. Да! — воскликнул он слишком громким голосом. — Спасибо вам, огромное спасибо!