Высокие башни

Томас Костейн

ВЫСОКИЕ БАШНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Гай Фрего, чья биография Пьера ле Мойна д'Ибервилля, является наиболее правдоподобной, писал, что никаких описаний внешности нашего героя не сохранилось. Не существует никаких описаний и остальных девяти братьев ле Мойнов, сыгравших огромную роль в становлении Канады. Они словно тени, хотя им удалось добиться многого в самых необычных обстоятельствах.

Самым поразительным событием того времени было покорение Гудзонова залива и заселение Луизианы. Они стремились покорить континент. Нам известно, когда они родились, женились и… умерли. Братья жили и воспитывались в Монреале в поместье отца, расположенном в Лонгее. Шарль, старший из братьев, наследовал поместье после смерти отца и построил в Лонгее огромный замок с четырьмя высокими башнями. Он слыл человеком очень богатым. Жан-Батист, восьмой брат, был губернатором Луизианы в течение тридцати лет и основал Новый Орлеан. Жозеф стал губернатором Рошфора, а Антуан — французской Гвианы. Остальные братья, включая Пьера, умерли, служа Франции.

Что нам известно об этих десяти предприимчивых и смелых братьях кроме краткого списка их подвигов и достижений и некоторых записей в архивах Монреаля? Что они были за люди? Были ли они типичными франко-канадскими мужами того периода? Храбрыми, решительными, преданными и легкими на подъем?

Единственными подсказками, зафиксированными в архивах, являются краткие сведения о братьях, когда они позволяли себе нарушать общепринятые правила, ирокезы прозвали Поля ле Мойна маленькой Неспокойной Птичкой. Чтобы представить их в качестве живых действующих лиц в романе, автору пришлось выступить в роли ученого, который пытается реконструировать доисторического монстра по обломкам ребра и челюсти. Естественно, что историки начали высказывать сомнения в адрес романа, что вполне понятно — они не терпят выдумки.

Я посчитал, что единственной возможностью рассказать сагу о братьях ле Мойн и попытаться вызволить этих удивительных людей из забвения — это поведать их историю в жанре «фэнтэзи», используя конкретный материал. Конечно, не следует забывать, что в истории этого семейства слишком много пропусков и пробелов. Я могу извиниться не за то, что занялся этим повествованием, но за то, что иногда чересчур давал волю собственной фантазии.

Повествуя о реальных людях, всегда необходимо окружать их вымышленными героями, чтобы повествование выглядело еще более правдоподобным. В книге реальными людьми являются лишь члены семейства ле Мойн и некоторые официальные лица. Фелисите, ее мать, Филипп, Жозеф де Марья и Август, слуги и помощники в Лонгее, кое-кто из Монреаля, Нового Орлеана, где действие достигает своего апогея — никто из них на самом деле не существовал и, следовательно, обстоятельств, в которых они действовали, на самом деле не было. Но жизнь братьев ле Мойн и людей, с ними связанных, вполне могла принять подобное течение.

Мне хотелось от души поблагодарить всех, кто оказал мне огромную помощь, собирая для меня материал.

Мне помогали жители Монреаля, Лонгея, Квебека, Парижа, Нью-Йорка, Нового Орлеана, Аннаполиса, без такой щедрой помощи было бы невозможно создать полную картину жизни и обстановки этого потрясающего семейства.

Томас Б. Костейн

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава 1

Попробуй, нарисуй достоверную картину небольшого поселения под названием Билль Мари де Монреаль на закате семнадцатого столетия! Это был город контрастов, расположенный в устье реки Вишелье, откуда постоянно совершали набеги враждебные индейские племена. Тогда его называли Монреалем, и этот городок постоянно жил в страхе и ожидании ужасов войны. Из-за страха жители были глубоко религиозными людьми, но временами они умели повеселиться. Торговля мехами помогала развитию городка, и Монреаль постепенно стал богатым городом. Священники с серьезными лицами в черных и коричневых сутанах расхаживали по улицам, длинные процессии девушек в серых плащах и накидках, с плетеными корзинками в руках, в которых они носили школьные учебники и завтраки, спешили по улицам. Но особенно выделялись меховщики, поставщики мехов и индейцы в набедренных повязках из оленьего меха и с множеством ярких бус. Иногда, правда, они ходили полностью обнаженные. Среди прохожих попадались солдаты в кожаных куртках, с патронташами и в черных шляпах на головах. Узкие улицы городка, расположенные вдоль реки, выглядели весьма живописно. Среди горожан попадались лекари с удивительными снадобьями, которые они приготовляли из трав, собранных в ближайших лесах; странники, повествующие о своих путешествиях и приключениях; надменные служащие в четырехугольных шляпах и с пеной кружев на запястьях и шее.

И вам казалось, что дух Адама Долларда спрашивал: «Каким городом станет Монреаль, за который отдали жизни я и мои товарищи?»

Возможно, в голове Доллье де Кессона бродили подобные мысли, когда жарким днем в середине июля 1697 года он расхаживал по прекрасному саду семинарии и беседовал с компаньоном, семенившим за ним. До того как возглавить Сулпицианский орден в Монреале и править островом и прилетающими к нему землями, этот сгорбленный старик был солдатом. Он об этом не забывал и постоянно заботился о защитных укреплениях острова. Он решил прогуляться в то утро, чтобы еще раз проверить состояние двух каменных башен, строившихся уже третий год. Настоятель вздохнул и повернул назад, проходя между рядами молодых сливовых деревьев.

Сулпицианцы были одеты весьма скромно в сутаны с большим белым воротником и темно-синими манжетами, и к ним обращались «месье». Толстенький священник никак не мог догнать высокого настоятеля, и казалось, что его не очень волновали его слова.

— Но сначала, мсье, им придется высадиться и укрепить свои орудия. Поэтому нам не стоит заранее беспокоиться.

Настоятель с его огромным военным опытом улыбнулся священнику.

— Брат Эмброуз, вас вообще трудно вывести из себя.

— Вскоре настанет мир — священник радостно покачал головой. — В каждом письме, которое мы получаем из Франции, говорится об окончании войны с Англией.

Настоятель перестал улыбаться.

— Войны с Англией никогда не закончатся, — сурово заявил он и вздохнул. — Это будет продолжаться до полной по-еды одного из наших государств.

Маленький священник захохотал.

— Господин настоятель, кто-то обязательно должен взять верх. Вспомните, как стонут в палате раненые, а рядом в спальне раздается храп. Кто шумит громче? Это та загадка, из-за которой не могут заснуть некоторые из нас.

— Могу только сказать, что нельзя размещать рядом спальни для здоровых людей и палаты для больных и раненых.

— Прошлой ночью, — поспешил продолжить жаловаться священник, — больные так громко стонали, кашляли и просили им помочь, что никто из нас не сомкнул глаз. Мы начали беседовать друг с другом и обсуждать: «Кто же самый храбрый человек в Новой Франции?»

— Мне кажется, что у вас не ушло на решение много времени.

— Вы правы, господин настоятель. Мы решили, что это — наш великий Д'Ибервилль.

— Правильно. С ним никто не сможет сравниться в смелости.

— Потом мы стали обсуждать: кто же является самым набожным человеком? Тут тоже не было никаких сомнений. Мсье, это — вы!

Настоятель криво усмехнулся.

— Они не могли прийти к иному выводу, поскольку я — глава ордена!

— Затем мы перешли к другой проблеме, и тут у нас возникли разные споры и некоторые начали даже возмущаться. Мы стали спорить о том, кто же самый неприятный человек в Монреале.

Настоятель ждал его дальнейших слов.

— Мне интересно, к какому вы пришли решению. Кто же этот человек?

— На сей раз, все присоединились к моему мнению. Этому человеку присудили первую премию за вредность, похоть и остальные пороки. Это был не кто иной, как хитрец, который вмешивается в чужие дела; мерзавец, который прислуживает богатым людям, грабит бедняков, воплощение зла — Жюль Альсид Бенуа!