Страница 10 из 66
0 том, что Молотов решился на такое откровение, чтобы люди узнали правду, свидетельствует также его разговор с писателем Чуевым. Феликс опубликовал свою беседу с Молотовым на эту тему. Она изложена другими словами, но смысл тот же: Берия «убрал» Сталина»[27].
В. Карпов безоговорочно поверил «откровению» В.М. Молотова, а, например, И. Чигирин усомнился, в этом, и вот почему: «…как только в рассказе Молотова В. Карпову появились свидетели — Хрущев и Маленков, вся достоверность «свидетельства» полетела под откос. Не зря говорят, что лучшее— враг хорошего. Переборщил Вячеслав Михайлович.
Как известно из надиктованных воспоминаний Хрущева и свидетельств его современников, он очень любил в различных вариантах красочно рассказывать, о том, что случилось со Сталиным 28 февраля и 1 марта 1953 года, огромному количеству как отечественных, так и зарубежных слушателей (см. вышеприведенные байки дедушки Никиты. — А.К.).
Кто поверит, чтобы Хрущев, услышав спасительные для себя слова, не сообщил бы их всему миру, используя эту информацию как свое алиби в деле убийства Сталина и мотивацию убийства Берией? Лучше — не придумаешь. Он, кстати говоря, и не придумал. Все было бы значительно проще — не нужно было бы фальсифицировать истории болезней Сталина и придумывать различные басни.
Исходя из приведенного анализа «достоверного факта», напрашивается вопрос: состоятельно ли единственное доказательство убийства Сталина Берией, озвученное Молотовым?»[28]
С этим доводом И. Чигирина трудно не согласиться. В. Карпов, как тонкий психолог, подметил, что у Молотова, перед тем как ответить на заданный вопрос «шла внутренняя борьба», якобы, по поводу того «…уносить ли с собой большую тайну». Назвать «большой тайной» сие «признание» Берии можно лишь с улыбкой, поскольку только ленивый не обвинял Берию в убийстве Сталина, и Молотов тут не оригинален. На мертвого можно свалить все, что угодно, недаром все бывшие соратники Сталина столь поспешно и преступно отправили Берию вслед за «Хозяином». А вот «большую тайну» настоящую, которую так оберегал Н. Хрущев от разглашения своими небылицами о болезни и смерти Сталина, Вячеслав Михайлович не выдал. Он безусловно в нее был посвящен, но этот человек — кремень и под мучительными пытками не выдал бы этой тайны, как сохранил он, к примеру, тайну «невыступления» Сталина по радио с обращением к народу 22 июня 1941 года. Так что, если и шла у Молотова «внутренняя борьба», то только лишь по поводу того — соврать ли при ответе на «провокационный» вопрос писателя-героя, а если соврать, то как половчее это сделать, чтобы лишний раз пнуть этого «злодея» Берию.
Однако вернемся к изложению «классической» версии Н.С. Хрущева по существу загадочной смерти Сталина. Далее цитируем его воспоминания:
«Но Ворошилов был избран в Бюро Президиума. Характерно для Сталина, что как-то, когда мы сидели у него за затянувшейся трапезой, он вдруг говорит: «Как пролез Ворошилов в Бюро?» Мы не смотрим на него, опустили глаза. Во-первых, что за выражение «пролез»? Как это он может «пролезть»? Потом мы сказали: «Вы сами его назвали, и он был избран». Больше Сталин эту тему не развивал. Однако его заявление понятно, потому что Ворошилова еще до XIX съезда он не привлекал к работе как члена Политбюро: никакого участия тот в заседаниях не принимал, документов не получал. Сталин же говорил нам в узком кругу, что подозревает Ворошилова как английского агента. Невероятные, конечно, глупости. А Молотова он как-то «заподозрил» в моем присутствии. Я находился на даче у Сталина, кажется, в Новом Афоне. И вдруг ему взбрело в голову, что Молотов является агентом американского империализма, продался американцам, потому что в 1945 году ездил через США, по делам ООН в железнодорожном салон-вагоне. Значит, имеет свой вагон, продался! Мы разъясняли, что у Молотова никаких своих вагонов не могло быть, там все принадлежит частной железнодорожной компании. Вот какие затмения находили уже на Сталина в последние месяцы его жизни»
Сталин не только Ворошилову отказал в участии на «кунцевских посиделках», в таком же положении оказался и Лазарь Моисеевич Каганович, который также «пролез в Бюро», но ровным счетом никакой роли там не играл. Хрущев не зря упрекает Сталина за то, что Президиум ЦК КПСС, созданный на XIX съезде партии по инициативе Сталина, был в каком-то смысле «бутафорским» образованием, поскольку он так ни разу и не собрался вплоть до своего роспуска в последний День жизни вождя, кстати, еще живого. Этой структуре Сталин пророчил какую-то непонятную для его окружения роль, которую сталинский Президиум не успел сыграть. А временно, пока Президиум находится в «действующем резерве», роль «старого» Политбюро, стало играть Бюро Президиума. А если точнее, то своеобразное «ядро» Бюро Президиума, или, как назвал его сам Хрущев, «Внутренний круг Бюро Президиума ЦК КПСС». Во «Внутренний круг» вошло 5 человек: сам И.В. Сталин и знаменитая «Четверка», сыгравшая исключительную роль в жизни Сталина, да и всей страны в целом. В оставшиеся четыре месяца после окончания XIX съезда партии до смерти вождя — Берия, Маленков, Хрущев и Булганин привлекались Сталиным для решения всех вопросов, возникавших в политической и экономической жизни страны.
Так что практически сложилась следующая цепочка руководящих органов по принятию важнейших решений в жизни страны: Сталин — «Внутренний круг» БП ЦК КПСС —> Бюро Президиума ЦК КПСС — Президиум ЦК КПСС — Центральный Комитет КПСС — Съезд КПСС. Следует отметить, что чем дальше руководящее (и направляющее) звено цепочки отстоит от его «головного» звена (Сталина), тем очевиднее его бутафорская роль. Так, последнее звено — Съезд КПСС вообще превратился в рудиментарный орган, который не собирался последние 13 лет и никакой катастрофы не произошло, хотя за этот период отгремела Великая Отечественная война, были приняты и реализованы важнейшие решения по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства, а накануне войны такие исторические решения, повлиявшие на ее ход и исход и даже на ход всемирной истории, как пакт Молотова— Риббентропа и закон о всеобщей воинской обязанности. Не менее бутафорским органом являлся Пленум ЦК КПСС, который единогласно утвердит любые решения, будь на то воля Политбюро ЦК КПСС (читай Сталина) и без которого страна обходилась те же 13 лет.
И вот вместо Политбюро ЦК КПСС Сталин добивается утверждения двух новых органов: Президиума ЦК КПСС (структура кажется всем понятная, это хотя и расширенный в 2,5 раза, но все-таки, по сути, бывшее Политбюро) и Бюро Президиума ЦК КПСС. Спрашивается, зачем? Сталин ничего просто так не делал, а здесь он затеял создание непредусмотренного Уставом партии органа, который, по существу, стал играть роль бывшего Политбюро, подменив собой Президиум ЦК КПСС, который временно бездействовал. К чему такая спешка? Если уж приспичило раздробить функции бывшего Политбюро, то следовало бы вынести этот вопрос на рассмотрение следующего съезда партии — делов-то. Внесли бы изменения в Устав партии и никаких проблем.
Не было у Сталина времени на это, возраст поджимал, да и здоровье приближалось к нулевой отметке, но главное, он уже давно списал в исторический архив роль партийного съезда, так что было не до политических церемоний. Жизнь требовала проведения срочных и решительных реформ, и Сталин спешил, но не потому, что у него было слабое здоровье. Как раз Сталин самоуверенно, хотя совершенно необоснованно, полагал, что здоровье у него достаточно крепкое и он лично сам доведет до логического завершения задуманные им реформы. Именно неотвратимость реформирования политической и экономической жизни страны подталкивала вождя к принятию исторических решений, как говорится, здесь и сейчас, ибо промедление было поистине смерти подобно (не вождю, а великой державе).
Важно объяснить и понять роль «Внутреннего круга» БП ЦК КПСС в подготовке к предстоящему событию в жизни страны. То есть, важно понять, что Сталин отводил «Внутреннему кругу» («Четверке») незавидную роль некоей «похоронной команды», которая, завершив некую работу по ликвидации нависшей над страной смертельной угрозы, сама должна была исчезнуть с исторической арены. Члены «Четверки» далеко не глупые люди, они тоже понимали, как свою историческую роль в жизни страны, которую уготовил им вождь, так и личную перспективу после того, как «мавр сделает свое дело».
27
В. Карпов. Генералиссимус. Кн. 2. М.: «Вече». 2009. С. 446–447.
28
И. Чигирин. Белые и грязные пятна истории. Великие Луки, 2008. С. 266–267.