Страница 19 из 115
В первой половине XIX века русские мореплаватели совершили еще ряд кругосветных плаваний. В 1813 — 1816 годах плавание вокруг света на шлюпе «Суворов» (водоизмещение в 300 т, вооружение — 14 пушек, экипаж — 31 человек) совершил М. Лазарев.
В 1815 году под командованием О. Коцебу на бриге «Рюрик» было совершено еще одно кругосветное плавание. «Рюрик» был совсем небольшим, всего в 180 т водоизмещения, кораблем, но имел несколько пушек и команду в 32 человека. Его путь лежал вокруг мыса Доброй Надежды через Индийский океан в Русскую Америку. Дополнительной задачей экспедиции было исследование Северного морского пути. Корабль прошел Берингов пролив и несколько продвинулся в восточном направлении вдоль берегов Аляски. Сквозное плавание, естественно, было невозможным, и корабль вокруг мыса Горн вернулся на Балтику.
Затем были кругосветные плавания В. Головина на шлюпе «Диана» в 1807 — 1809 годах и транспорте «Камчатка» в 1817 — 1819 годах.
8 1819 — 1822 годы кругосветное плавание совершили шлюпы «Открытие» и «Благонамеренность» под командованием И. Васильева и Г. Шишмарева, а в 1823 — 1826 годы О. Коцебу на шлюпе «Предприятие» обошел вокруг света второй раз.
За время этих плаваний были открыты острова и атоллы, получившие русские названия. Однако главным результатом кругосветных плаваний русских кораблей было открытие Антарктиды Ф. Беллинсгаузеном и М. Лазаревым за время плавания на шлюпах «Восток» и «Мирный» в 1819 — 1821 годах. Кроме Антарктиды за время экспедиции было открыто также несколько островов (о. Петра I и др.).
Следует обратить внимание на класс кораблей, на которых совершались эти путешествия. В основном это были шлюпы, уменьшенные копии корветов. Этот класс военных кораблей оказался удивительно подходящим для научных экспедиций, а также достойным преемником каравелл и карак эпохи Великих географических открытий XV — XVI веков.
Эпоха познания мира, начиная с XV по XIX век, неразрывно связана с кораблями крейсерского класса. В судьбе этих кораблей связалось самое мрачное и жестокое — пиратство, уничтожение народов, работорговля и самое благородное — познание мира, в котором мы живем. Впрочем, сами корабли в этом вины не несут, но славу и благодарность потомков заслуживают.
В заключение следует сказать несколько слов совсем о другом регионе Земли, о Русском Севере. Его тоже исследовали и осваивали. Множество известных и неизвестных русских моряков и рыбаков задолго до европейцев заселили берега Белого и Баренцева морей. Великая Северная экспедиция, спланированная Петром I, обследовала огромное пространство от Белого моря до Тихого океана Имена первопроходцев остались на географических картах — С. Челюскин, В. Прончищев, Д. и X. Лаптевы, В. Беринг и множество других. Читатель спросит — при чем тут эти исследователи, ведь книга о крейсерах? Да, русские корабли осваивали Север и Восток на мирных кораблях. Разумеется, они имели оружие, а корабли Беринга и пушки, но оружие редко применялось, если применялось вообще. И это не «квасной патриотизм». Все малые народы, населяющие и по сей день Россию, живы и сохранили свою национальность и культуру. А где инки, ацтеки, навахо и другие малые и большие народы в тех землях, где прошли пираты и колонизаторы?
И чтобы не быть голословным, приведу одну цитату из инструкции сибирского губернатора Соймонова сотнику Ивану Черному и старшине Никите Чикину «При следовании на дальние острова и обратно- описывать величину их, ширину проливов, какие на островах звери- наведываться про золотую и серебряную руду и жемчуга «Ну и что?» — скажет читатель, то же самое: «золото, золото и мягкая рухлядь». Чем лучше русские? Однако читаем дальше: «…обид, налогов, грабежа и блудного насильства не оказывать, ожидая за ревность высочайшей милости и награждения», и далее: «...айнов уговаривать в подданство, не оказывая при этом не только делом, но и знаком грубых поступков и озлобления, но привет и ласку».
Интересно решение по докладу купца Лебедева — Ласточкина (1779 г.) — «...курильцев оставить свободными и никакого сбора с них не требовать, да и впредь обитающих там народов к тому не принуждать, но стараться дружелюбным обхождением и ласковостью, для чаяния выгод в промыслах и торговле, продолжать заведенное с ними знакомство… Но чтобы ни под каким видом, ни от кого тем народам притеснения и ограничения делаемо не было, то подтвердить о том накрепко- чтобы тех народов ничем не утеснять…» При такой политике на государственном уровне для освоения, присоединения и заселения вновь открытых земель галионы с пушками и солдаты с ружьями были ни к чему. Рабами не торговали русские люди!
Глава 3.
ФРЕГАТЫ, КОРВЕТЫ И БРИГИ
XVII — XVIII века ознаменовались многочисленными войнами между Англией, Голландией, Францией и Испанией. В те времена на морях царили пришедшие на смену галионам линейные корабли. Так они стали называться после введения сформулированной Павлом Гостом линейной тактики боя. Эскадры противников выстраивались в линии друг против друга, и исход дела решали пушки — их число и умение ими пользоваться. Если посмотреть описание боев той эпохи, то везде приводится число линейных кораблей, а о кораблях других кланов упоминается только вскользь. Например, в описании 2-й англо-голландской войны можно встретить следующее: «…каждая эскадра выделила для разведки по три фрегата, …несколько фрегатов… следовало иметь для спасения утопающих» — и только. Читаем далее. Рюйтер «…выслал на разведку четыре фрегата…» Такова была роль фрегатов в то время, и это несмотря на то что количественно они составляли значительную часть флота. Например, в бою между английской эскадрой Рюйтера в составе голландского флота наравне с линейными кораблями числом в 53 вымпела входило 12 фрегатов. Однако результаты боев всегда оценивались числом потерянных линейных кораблей. Это не значит, что фрегаты находились в таком уж забвении — просто они были на вторых ролях, когда государство, оказываясь в финансовом затруднении, на «прикол» ставило линейные корабли, а фрегаты оставались в строю (так поступил, например, английский король Карл II).
Однако с середины XVIII века роль фрегатов постепенно повышалась, и они стали играть более заметную роль как при выполнении своих основных функций — разведки и крейсерства на коммуникациях, так и в боях совместно с линейными кораблями.
Во второй половине XVII века появилась первая классификация кораблей. Она основывалась на водоизмещении корабля и количестве пушек. К первым трем рангам относились линейные корабли, имеющие водоизмещение от 800 до 1800 т при числе пушек от 60 до 100 (иногда и больше), расположенных на трех палубах (деках) — корабли 1-го ранга или на двух палубах — 2-го и 3-го рангов. Корабли 4-го и 5-го рангов считались фрегатами и имели водоизмещение до 800 т. Их пушки располагались на одной или двух деках, а их число не превышало 50 стволов. К кораблям 6-го ранга относились более мелкие корабли — корветы и бриги Число пушек, расположенных на открытой палубе, у них не превышало 35 стволов. В дальнейшем классификация неоднократно изменялась, например, фрегаты должны были иметь артиллерию исключительно в двух палубах Общим для линейных кораблей, фрегатов и корветов было их парусное, прямое на трех мачтах, вооружение. Бриги имели две мачты с прямым вооружением. Фрегаты, корветы и бриги были наиболее распространенными крейсерскими кораблями, начиная с середины XVII века до середины XIX века.
Если англичан можно считать создателями линейных кораблей, то родиной фрегатов можно считать Францию и ее министра финансов Кольбера. Этот деятельный министр поручил своим кораблестроителям создать такой корабль, который мог с успехом противостоять английским кораблям, быть быстроходным и маневренным (Находящиеся на вооружении всех великих держав того времени линейные корабли, несмотря на мощное вооружение, были неманевренны, тихоходны и черпали воду портами нижней палубы при свежем ветре.) Эта задача французам вполне удалась. За счет облегчения конструкции корабли получили меньшую осадку и, соответственно, большую скорость. Увеличивать скорость за счет уменьшения ширины было опасно (достаточно вспомнить известную историю шведского корабля «Ваза», затонувшего при первом пробном плавании практически в своей гавани). Остойчивость фрегатов была также повышена за счет уменьшения, а затем и ликвидации кормовой надстройки.