Наследники Великой Королевы

Меня интересовало, известна ли Джону баснословная цена драгоценностей молодой испанки, но я промолчал, решив никому не рассказывать то, что узнал из писем.

— Я предпочитаю остаться, — сказала донна Кристина.

Глаза капитана и девушки в первый раз встретились.

Я невольно залюбовался этой парой — молодой испанкой с серьезными прекрасными глазами и огромным англичанином, обнаженным по пояс, с длинными золотистыми волосами, рассыпавшимися по его могучим плечам.

— Поступайте как вам угодно, сеньорита, — ответил он.

Мы вышли на палубу, и увидели, что настроение у наших матросов значительно улучшилось — им только что принесли котлы с ужином. Только сейчас я вспомнил, что у меня с самого утра во рту крошки не было. Запах жаркого из барашка заставил меня почувствовать как я проголодался. Тут же мы уселись прямо на палубе. Джон вместе с нами. Мы воздали должное барашку и нескольким большим испанским хлебам с хрустящей корочкой, которые были найдены в камбузе. Потом появились фрукты и один бочонок вина. Капитан запретил пьянство до тех пор, пока мы не закончим все наши труды и не увидим на горизонте побережья Африки. Рисковать нам было нельзя.

За этой трапезой я увидел Джона с новой стороны. Суровый командир исчез. Он шутил с матросами, запускал в котел с бараниной свои огромные ручищи, доставал оттуда аппетитные куски, смачно хрустел поджаристой корочкой великолепного свежего хлеба. Он находил лестные слова для всех, воздавая должное каждому. Я только диву давался, как мог Джон так точно запомнить, кто как вел себя во время боя, какие именно подвиги совершил. Для этого нужно было иметь не пару глаз, а по крайней мере три. Всем было лестно выслушать похвалу из уст капитана. Даже Клим-Балбес гордо выпятил грудь и глуповато ухмыльнулся, когда капитан напомнил, как ловко он пронзил пикой испанского артиллериста. Я мог понять их чувства, ибо и сам испытал гордость, когда Джон поблагодарил меня за помощь.

И тем не менее вся эта сцена несла на себе печать какой-то нереальности. Разве это я, Роджер Близ, сижу здесь с этими буйными грубыми людьми? И хотя до сих пор я вроде бы неплохо и довольно уверенно играл свою роль, было ясно, что у меня нет с ними ничего общего. И никогда не будет. В этом я все больше убеждался.

На лице Джона появилась хитрая заговорщическая улыбка. Он оглядел сидевших вокруг матросов и сказал.

— Ну что ж, парни. У меня есть новость, которая, думаю, порадует вас всех. Мы обнаружили на «Санта Катерине» кое-какое золотишко и неплохой груз товаров. До сих пор вы были на голодном пайке, нам не везло, и я никак не мог компенсировать вам все тяготы этого нелегкого плавания. Но теперь я могу твердо обещать — в Лондон вы вернетесь не с пустыми карманами. Гульнете на славу да еще и на побрякушки для всех ваших женщин хватит. Пока еще не знаю точно, сколько придется на долю каждого, но уверен, что немало.

Под дружные одобрительные крики он поднялся на ноги, подмигнул мне и прошептал на ухо.

— Ну, а теперь, Роджер, мне предстоит изрядная канитель с застежками и шнурками камзола и брыжами. Дело в том, что между мной и некоей гордой своенравной дамой все еще остаются кое-какие разногласия и их нужно как можно скорее уладить. Встретимся позже. Успеешь до этого просмотреть все бумаги?

Я кивнул и с трудом поднялся, испытывая боль во всем теле и неимоверную усталость. Я медленно побрел в капитанскую каюту и взялся за работу. Джон исчез с подозрительной быстротой.

Я не ожидал найти что-нибудь особо важное среди оставшихся документов, и, не боясь, работал не очень внимательно. Усталый, разомлевший от еды и вина, я вяло и сонливо просматривал скучные часто написанные неразборчивым почерком документы. Я клевал носом и несколько раз едва не уткнулся им прямо в горящий конец свечи.

Поэтому мне, разумеется, чрезвычайно повезло, когда я случайно натолкнулся на бумагу чрезвычайной важности. Я работал уже наверное несколько часов. На судне воцарилась тишина, на столе передо мной оставалась лишь небольшая стопка документов. В руках у меня оказался измятый листок, ничем не отличавшийся от кучи таких же на полу. Я устало взглянул на первую фразу, не понимая ее смысла. Затем будто какое-то шестое чувство подсказало мне внимательно вчитаться в начало. Я перечитал и сон будто рукой сняло.

— Господин Адмирал, — гласило послание. — Сим уведомляем Вас что согласно нашим данным в самом скором времени будет заключено перемирие с правительством Нидерландов. Об этом вы будете своевременно извещены, пока же Вам надлежит…

Мои глаза торопливо скользили по строчкам. Этот документ безусловно был чреват серьезнейшими последствиями для Джона Уорда, для меня, для всех английских моряков, бороздящих моря и океаны. Я продолжал чтение, и сердце билось в моей груди. Дону Педро приказывалось сразу же после подписания перемирия с Нидерландами принять участие в охоте за английскими флибустьерами в Средиземном море. Во исполнение этого распоряжения он должен был изменить свои первоначальные планы, и вместо того, чтобы идти к берегам Америки, взять курс на острова Кабе Верде, высадить там своих пассажиров (их подберет другое судно) и немедленно возвращаться в Кадис. Испанское правительство решило использовать все силы своего флота для осуществления широкомасштабной морской операции от Гибралтара до Леванта. В этот гигантский бредень неизбежно должны были попасть все английские суда, осмелившиеся бросить вызов морскому могуществу Испании. Предполагалось что перемирие будет заключено примерно через шесть недель после отправления этой депеши. Я взглянул на дату ее отправления — 18 февраля.

Стало быть, оставался еще месяц прежде чем Испания обрушит на нас свою мощь. Я почувствовал облегчение, ибо в нашем распоряжении было достаточно времени, чтобы оповестить все английские суда, крейсировавшие в Средиземном море о необходимости покинуть эти воды. Я знал, что в случае прекращения боевых действий между Испанией и Нидерландами, мы столкнемся еще с одной трудностью. Ведь до сих пор мы плавали по каперским свидетельствам, выданным Нидерландами, а теперь они будут аннулированы. В глазах всего мира мы превратимся в обыкновенных пиратов.

Я отправился на палубу искать Джона. Стояла чудесная ночь. Светила почти полная луна, с запада дул свежий бриз. На «Санта Катерине» были подняты все оставшиеся неповрежденные паруса. Мы шли курсом на юго-восток. К берегам Туниса, где можно будет найти безопасное место для стоянки. «Королева Бесс» находилась в доброй полумиле впереди нас. Фонари, укрепленные на мачтах указывали нам путь ее следования. С минуту я глядел на нее, размышляя о трудных днях, которые нас ждут впереди. Несмотря на все крепнувшее убеждение в том, что морская карьера не для меня, я ощущал гордость за «Королеву Бесс», гордость за собственное участие в последнем бою. Будет очень горько, если она еще раз сменит хозяина и будет плавать под испанским флагом.

Впередсмотрящие стояли на своих местах, но больше на палубе никого не было. Если Джон не пошел спать, он должен был быть в рулевой рубке. Поэтому я направился туда. Он стоял у штурвала напряженно глядя на огни «Королевы Бесс», маячившие впереди. Я сообщил ему новости.

К моему удивлению он не был так уж сильно поражен. Он сказал мне, что ожидал этого. Отказ короля Иакова оказать помощь Нидерландам неизбежно должен был привести к подобному исходу. Очевидно, голландцы сумели добиться неплохих условий и…

— Что ты собираешься предпринять?

— Что я собираюсь предпринять? — переспросил он, и глаза его сверкнули. — Я продолжу борьбу! Разве сэр Ричард Гренвилл отступил, когда оказался в таком же положении? Я буду драться до последнего. — Он принялся мерить шагами тесное помещение, размахивая длинными руками. — Нам очень повезло, что ты обнаружил это письмо, Роджер. Теперь у нас есть время, и мы можем подготовиться. Я должен немедленно сообщить эту весть всем английским судами, находящимся в Средиземном море. В определенном смысле я даже рад, что события приняли такой оборот, ибо теперь капитаны этих судов уже не смогут как прежде отмахнуться от моих аргументов. Мы должны соединить наши силы! Должны объединиться в единый флот и действовать с одной базы. Когда испанцы отправятся на охоту за нами, их будет ожидать неприятный сюрприз. Они окажутся лицом к лицу с флотом какого еще не видывали! — Он остановился прямо против меня. Глаза его сверкали воодушевлением. — И вовсе не исключено, что адмиралом этого флота будет твой друг и земляк Джон Уорд!