Гунны

А как накажут его, если поймают? Самой мучительной смертью, какую только сможет выдумать Аттила.

Противоречивые чувства боролись в нем. Он мог сыграть роль предателя и люди плевались бы при одном упоминании его имени. На него легла бы тяжкая вина, ибо он обрекал на голодную смерть целые армии. С другой стороны, этим деянием он мог спасти цивилизацию. И навеки остался бы в истории человечества.

Николан бросил перо, встал. Он должен пойти на это, сколь бы высокую цену не пришлось потом заплатить. Такой шанс еще не представлялся никому. И он обязан не упустить его.

Николан услышал приближающиеся шаги, мужской голос спросил: «Где ты, Всегда-одетый?»

Его искал Бальдар, один из молодых помощников Аттилы.

— Здесь! — ответил Николан.

Бальдар подошел к костерку.

— Я тебе помогу. Писать я умею. Ты будешь диктовать, а я — записывать. Владыка Всей Земли опасается, что один ты вовремя не управишься.

Уж не почувствовал ли Аттила опасность? Как бы то ни было, Николан упустил свой шанс. Теперь он мог направить армии только южными дорогами.

— Садись сюда, Бальдар, — Николан указал на то место, где сидел сам. — Мы должны немедленно начать работу.

Вскоре после полуночи огромный костер заполыхал в восточной части позиций гуннов. Бальдар оторвался от пергамента.

— Что это? — спросил он. — На нас собираются напасть?

Две армии уже двинулись к Рейну, две другие получили приказы о выступлении. Ни звука не доносилось с другой стороны заваленной трупами равнины, ничто не говорило о возможном преследовании. Николан всмотрелся в яркие языки пламени.

— Думаю, это погребельный костер. Таков обычай моего народа. Тела храбрых воинов не оставляют гнить в земле или на съедение хищникам, — голос его переполняла грусть. — Большой костер. Значит, надо сжечь много тел.

Ивар подтвердил догадку Николана, присоединившись к ним несколько минут спустя. В костре горели тела погибших соотечественников Николана. Высокий бритонец сел на землю, с болью в глазах посмотрел на своего друга.

— Ужасное зрелище. Я не выдержал и ушел.

— Таков наш обычай с незапамятных времен.

— Там были женщины. Их тоже бросили в костер с телами мужчин.

— Кто отдал такой приказ? — резко спросил Николан. — Женщин сжигали сотни лет тому назад, но от этого давно отказались.

— Приказ отдал Ранно. Он командует оставшимися в живых.

— Ранно! — другого, собственно, Николан и не ожидал услышать, но надежда умирает последней. — Значит, Рорик мертв.

Ивар с неохотой кивнул.

— Боюсь, что да. Я обшарил весь склон, от подножия до вершины, но не нашел его. Разумеется, в темноте я мог и не признать Рорика. Видел-то я его раз или два. Но его искали и другие. Им повезло не больше, чем мне.

На глазах Николана навернулись слезы.

— Бедный Рорик, он знал, что ему предстоит умереть, — прошептал он. — Прошлой ночью он сказал мне, что слышал Голоса.

— Какое-то время у нас теплилась надежда, — продолжил Ивар. — Девушка, которая сопровождала его, сказала, что под панцырем он носил христианский крест. Но кто-то нашел его и отдал ей. Тут уж все поняли, что Рорик мертв.

— Должно быть, эти Мина, служанка Роймарков. Она любила Рорика, вот он и взял ее с собой. Что с ней стало?

— Она сгорела с остальными. Она хотела умереть. Вошла в огонь с вытянутыми вперед руками, словно хотела обнять Рорика.

— Наступит день, когда Ранно за это заплатит! — гневно воскликнул Николан. Затем тяжело вздохнул и вернулся к прерванному занятию. Он диктовал, а Бальдар писал, писал, писал. Костер разгорался все сильнее.

— Они выбрали старшего? — какое-то время спустя спросил Николана.

Ивар покачал головой.

— Из вождей в живых остался только Ранно. Он и взял командование на себя.

Мацио уже старик. Он долго не протянет. Когда он умрет, Ранно займет его место. Если только мы не сможем рассказать моему народу правду о сегодняшнем дне.

— Сомуту и Пассилий живы. Я говорил с ними. Они готовы подтвердить то, что сказали нам.

— Таллимунди, вот какой свидетель нам нужен. Но он и его братья уже на марше, — Николан помолчал. — Я не верю, что Рорик послал Ранно разведать, не обходят ли их готы с фланга. Ранно — трус, всеми способами стремился увильнуть от участия в битве. Но Рорик мертв, и правда сгорела с его телом.

— Шанс все-таки остается. Маленький, но шанс. Пропал слуга Рорика, Батгар. Тела его тоже не нашли. Если он остался в живых, то наверняка вспомнит, о чем говорили Рорик и Ранно перед боем.

Николан кивнул.

— Я помню этого парня. Что могло с ним случиться? Если мы его найдем, он сможет рассказать много интересного.

Прошло несколько минут, прежде чем Ивар заговорил вновь.

— Вершина холма пуста. Готы исчезли.

— Ранно тоже ушел?

— Полчаса тому назад.

«Меня утешает лишь то, что Ильдико в безопасности, — сказал себя Николан. — А с Ранно мы сумеем разобраться до ее возвращения».

КНИГА ВТОРАЯ

1

Аттила, погруженный в подготовку похода на Рим, услышал звук, заставивший его насторожиться. Он не двинулся с места. Глаза его не оторвались от лежащего на столе документа. Но тело напряглось, готовое к решительным действиям.

Кабинет в деревянном дворце, в котором он работал чуть ли не по шестнадцать часов в сутки, хорошо охранялся. Вроде бы никто не мог проникнуть туда тайком, и все-таки император чувствовал, что услышанный им звук — не шаги животного или шелест крыльев птицы.

Звук повторился, и Аттила понял, что некто приблизился к нему еще на шаг. Не оглядываясь, Аттила упал на пол. Уже в полете почувствовал холодок у шеи: лезвие ножа разминулось с ней на волосок и с силой воткнулось в деревянную стену. Ногой Аттила ударил в гонг, всегда стоящий под его столом. Металлический гул наполнил кабинет. Практически мгновенно (жизнь его оберегали со всей тщательностью) вокруг императора возникли охранники, испуганные, удивленные, рассерженные. Потерпевший неудачу убийца выбрал единственный оставшийся ему путь: упал грудью на длинный кинжал, который успел выхватить из-за пояса.

Аттила встал. Рукоять ножа еще вибрировала, с такой силой бросил его самоубийца, лежащий на полу в луже крови.

Один их охранников перевернул покойника на спину. Под тюрбаном им открылось бородатое лицо.

— Это Ала Сартак, — опознал убийцу охранник. — Ранее он никогда не промахивался.

— Как проползла сюда эта ядовитая кобра? — лицо Аттилы пошло красными пятнами гнева, яростно засверкали глаза.

Никто не ответил. Правду мог сказать только Ала Сартак, но он уже покинул этот мир.

— Я поинтересуюсь об этом у Микки Мидеского, — обманчиво ровным голосом изрек великий хан. — Привести его ко мне.

Известного купца незамедлительно разыскали и доставили во дворец. Он улыбался, хладнокровный и уверенный в себе.

— Я прибыл по твоей команде, о повелитель мира, — Микка почтительно поклонился.

Аттила пригласил его сесть. Купец опустился на лежащую на полу подушку, скрестил ноги.

— Ты слышал о некоем Ала Сартаке? — спросил Аттила.

— Однажды его нож угодил мне между лопаток, но я чудом остался жив, — ответил Микка. — Этот человек зарабатывает на жизнь убийствами.

— Он пытался убить меня. Час тому назад. Меня спасла собственная проворность, а не бдительность моей охраны.

Микке не удалось скрыть свою заинтересованность в ответе на задаваемый им вопрос.

— Я полагаю, его поймали?

— Он мертв. Ему повезло. Он успел броситься на кинжал на глазах моих заторможенных охранников, — Аттила круто повернулся к Микке. — Ему платил ты!

Купец сохранил спокойствие.

— Я ему не платил, великий хан. Я не видел его с того дня, как он покушался на мою жизнь.

Аттила нетерпеливо махнул рукой.

— Я никогда не обманывался на твой счет, о сладкоголосый рассказчик. Ты снабжал меня важной информацией, но я всегда знал, что тебе платит и Аэций. В этом нет ничего странного. Крыс, торгующих секретами, всегда можно купить. Но твое предательство, Микка Медеский, чернее полуночи. Пока ты был нужен, я закрывал на это глаза, говоря себе, что придет день, когда пользы от тебя будет пшик и я смогу расплатиться с тобой сполна, — он возвысил голос. — Больше я не нуждаюсь в твоих услугах. И ты сидишь передо мной!