Страница 26 из 38
— Звони Авруму! — прорычала я.
Левка набрал номер квартиры, где еще вчера проживала сестра Арнольда Флавиевича. Едва в трубке раздался мужской голос, я вырвала трубку из Левкиных рук и грозно произнесла:
— Ты по какому праву нас обвиняешь?
— Кто это? — спросила трубка… Вовкиным голосом.
Я тут же дала отбой. Значит, Ульянов уже там, и неизвестно, что наговорит следователю убитый горем Аврум. При мысли о Вовке и его реакции на обвинение несчастного сиротки у меня свело челюсти.
— Левка, ты на машине? — сквозь зубы спросила я.
Тот недоуменно кивнул. Я твердым голосом заявила:
— Значит так. Люська, собирайся, едем в Тулу. Левка, ты едешь с нами…
— Но… — попытался возразить тот.
— Что? — я грозно нахмурилась. — У тебя есть подписка о невыезде?
Лев кивнул.
— Отлично! У нас тоже! Мы, между прочим, первые подозреваемые в деле об убийстве Сони. Теперь же, если подтвердится версия Аврума, что маму его кто-то убил, ни кого подумают в первую очередь? Правильно, на нас. Тут же под белы рученьки и за решетку.
Кстати, мой родственник, Вовочка Ульянов уже на месте… Так что совсем скоро он появится здесь, и тогда ни в какую Тулу мы уже точно не поедем..Да, и еще одно… — я пристально посмотрела в глаза Льву и Люське. — Если мы не найдем убийцу всех этих Либерманов, то в тюрьму сядем сами. Вы все поняли?
Люська с Левкой энергично затрясли головами, что означало полное понимание ситуации.
— Жень, — робко обратилась ко мне подруга. — А если Вовка приедет, а нас нет… Что он подумает?
— Он много чего подумает, не сомневайся. Однако мы поедем на Левкиной машине, а мою оставим возле дома. Пусть Ульянов думает, что мы в магазин вышли или еще куда…
— Но ведь мы же вернемся… — не унималась Люська. — И тогда…
— Вот когда вернемся, тогда и будем слезы лить! — резко прикрикнула я. — А сейчас марш одеваться!
Я прекрасно знала, что едва Вовка закончит снимать показания с Аврума, он немедленно помчится сюда, чтобы устроить нам первоклассный разнос, а то, еще хуже, нажалуется Ромке. В возможность ареста я, честно говоря, не верила.
Мы с Людмилой собрались в дорогу в рекордно короткие сроки, и через пятнадцать минут уже катили в направлении Тулы. За рулем джипа сидел бледный Левка и заметно нервничал.
— Ты, Лева, успокойся и сосредоточься на дороге! — посоветовала я парню. — Неровен час, менты остановят или у тебя приступ диареи начнется.
— Черт меня дернул связаться с вами! — ворчал Лев. — Сидел бы сейчас дома, книжки умные читал да с девчонками кадрился. Вместо этого еду зачем-то в Тулу плюс ко всему еще и под подозрением в убийстве нахожусь! Ареста жду с минуты на минуту. Тьфу!
— Не плюйся в машине — денег не будет, — сказала я и напомнила ему:
— Ты, между прочим, сам захотел нам помогать! «Я за справедливость! Да я бесплатно! Я с вами!» Кто так говорил? Чего ж теперь плюешься?
— Кто ж знал, что все так обернется? — сокрушенно вздохнул Левка, но замолчал.
Люська вообще с момента выхода из дому не проронила не единого слова и, кажется, была близка к тому, чтобы немедленно скончаться. Подозреваю, что и у нее в голове бродили крамольные мысли.
Я же погрузилась в размышления.
Итак, Рахиль мертва. Если ее и можно было заподозрить в двух предыдущих убийствах, то теперь все подозрения сняты. Она тоже жертва. Остаются лишь два человека, которым все эти убийства выгодны: незаконнорожденная Светка и… сын Рахили Аврум.
Если за всеми преступлениями стоит Светлана, тогда скоро должен отправиться за мамочкой и Аврум. А если это он убил? Знает ли он о существовании Светланы, еще одной наследницы папаши Либермана? А может, есть еще кто-то, о ком я не знаю? Интересно, а с чего это Аврум решил, что
Рахиль убили? Тетенька старенькая, могла и естественной смертью умереть…
— …твою мать!— раздался недовольный возглас Левки.
Я очнулась и заметила, что мы останавливаемся.
— Ты чего, Лева?
Он ничего не ответил, лишь кивнул в сторону. Я проследила за движением его головы и увидела дядьку в форме инспектора ГИБДД, направлявшегося к нам вальяжной походкой.
— Нарушаем, товарищ водитель, — лениво протянул инспектор, поигрывая полосатой палкой. — Ваши документы! И пройдите, пожалуйста, для составления протокола и теста на наличие алкоголя!
Левка, бледный и с блуждающим взглядом собрался уже выходить из машины, как вдруг в его животе раздалось угрожающее рычание.
— Товарищ старший сержант! — пришла я на помощь несчастному Левке. — Ему нельзя выходить! У него диарея!
— Ничего, — успокоил сержант, — мы и ее досмотрим!
Я опешила, а Люська, сидевшая сзади, ожила и глупо захихикала. Лев же надул щеки и начал наливаться краской. Из его утробы доносились громкие булькающие звуки, не предвещавшие ничего хорошего.
— Товарищ водитель, выходите из машины! — поторопил инспектор. — И захватите свою дирею!
Люська не выдержала и заржала в голос. Бедный Лев, терпевший, видимо, из последних сил, неожиданно вывалился из салона и рванул к ближайшим кустам.
— Стой! Стрелять буду! — гаркнул сержант и бросился вслед за ним.
— Никак диарею Левкину пошел досматривать! — предположила я. — Люсь, как ты думаешь, мы действительно что-то нарушили или это Вовкины происки?
Люська утерла слезы, громоподобно высморкалась и пожала плечами:
— Почем я знаю? Мне, к примеру, уже все равно: по любому камера в тюрьме для нас забронирована…
— Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнула я в окно, — что ты говоришь-то, а? Еще накаркаешь…
Кусты, облюбованные Левкой, внезапно пришли в движение, и оттуда показалась голова инспектора ГИБДД.
— Эй, девчонки! — крикнул он, брезгливо потряхивая руками. — Забирайте своего страдальца! Что ж вы сразу не сказали, что у него понос!
Следом за инспектором из кустов вылез Левка. Его лицо выражало блаженство и готовность ко всем испытаниям, которые уготовил ему этот неспокойный мир. Тут я сообразила, что в качестве шофера он использован быть не может, и резво переместилась па водительское место. Левка не возражал: все проблемы, в том числе и смерть Рахили, перестали иметь для него какое-либо значение…
— Женька! — блаженно щурясь, скомандовал он. — Поехали!
И мы поехали! За то время, что Левка с инспектором провели в кустах, у меня несколько раз возникало желание смотаться отсюда как можно быстрее. Однако я не могла бросить товарища в беде, и еще мне казалось, что бегство только усугубит наше и без того нелегкое положение…
В город-герой Тулу мы прибыли уже после обеда. Интересно, почему это туляки раньше ездили в Москву за продуктами? Помню, даже была такая загадка: длинная, зеленая, колбасой пахнет? Отгадка — тульская электричка. Может, в эпоху развитого социализма здесь и не было никаких магазинов. Зато в период не менее развитого капитализма москвичам в пору самим мотаться сюда за продуктами, ибо цены здесь не в пример ниже.
Улица Московская, на которой проживала Светка с матерью, находилась почти на самой окраине Тулы по соседству с супермаркетом «Элита» и керосиновой лавкой, наглухо заколоченной досками. Разобраться с нумерацией домов не представлялось возможным, потому что у самой дороги стояло здание под номером пятнадцать, следом за ним шла башня под номером четыре, к ней примыкал дом номер тридцать восемь. Во дворе пятнадцатого дома строили снежную крепость несколько детишек. За их работой со снисходительными усмешками наблюдала группа подростков, иногда позволяя себе беззлобные замечания. В общем, было видно, что ребята относятся друг к другу с уважением, несмотря на разницу в возрасте.
Я вылезла из машины и направилась к подросткам. Заметив чужую, они замолчали и настороженно уставились на меня.
— Привет! — широко улыбнулась я. — Где дом восемь, не подскажете?
— А зачем? — спросил паренек, укутанный в спартаковский шарф.
— Как это зачем? — растерялась я. — Раз спрашиваю, значит, нужно!
— Мы не справочное бюро, — заржал молодой человек в надвинутой на лоб вязаной шапочке. — В справочном и то деньги берут.