Охотник из тени

После ужина Т'мор принял ванну и, посвежевший, поднялся под крышу башни, где его уже дожидался Лайн. Человек поднялся по винтовой лестнице и оказался в огромном зале, занявшем все пространство этажа. В центре этого гигантского круглого помещения возвышался массивный столб, поддерживающий шатер. Похоже, раньше здесь не было этой конической крыши, и этаж представлял собой открытую боевую площадку.

Лайн спокойно наблюдал за осматривающимся Т'мором.

— Это наш фехтовальный зал, гардэно. Я подумал, что ты захочешь потренироваться, а лучшего места для этого в имении не найти.

— Спасибо за заботу, Лайн, — улыбнулся Т'мор, рассматривая центральный столб, на котором крепилось самое разнообразное оружие.

— Не за что. О себе ведь забочусь. У меня давно не было стоящего противника. Составишь компанию? — спросил рисс, и Т'мор кивнул. Лайн тут же скинул свой легкий плащ и сорвал со стены глефу. Против такого оружия Т'мор выходил всего несколько раз на занятиях у Лораны, да и противник его не был так уж силен в управлении этим дрыном. А вот для Лайна, похоже, глефа — любимица. Т'мор расстегнул фибулу и осторожно скользнул навстречу напряженно замершему риссу, на ходу обнажив мечи. Длинное древко в руке рисса шевельнулось, отбивая пробную атаку человека, и противники взорвались каскадом ударов. С удивлением Т'мор понял, что его скорость в этой схватке почти не дает ему преимуществ. Скалой вставший перед ним, рисс просто не давал ему приблизиться на дистанцию эффективной атаки. Пришлось идти на рискованный маневр и на всей возможной скорости скользнуть вдоль древка глефы, вплотную к противнику, связав его оружие своими клинками.

Тяжело дыша, Т'мор и Лайн откатились друг от друга. У человека оказался распорот рукав рубахи, от плеча до манжета, а Лайн лишился шнуровки жилета, рассеченной Младшим от горла до паха.

— Фух. Давно так не веселился, — выдохнул Лайн.

— Да. Знатно станцевали, — согласился Т'мор и последовал за управителем в умывальню. По возвращении в зал, рисс и человек застали там и Донну с Дартом. Эйре с интересом рассматривала развешанное на столбе оружие, а Дарт, сидя в одном из кресел у камина, как раз заканчивал фразу, размахивая бокалом вина.

— …мечи, копья, в толпе с ними не развернешься. А вот хороший кинжал!

— У каждого оружия найдется свое применение, — ответил вместо Донны Т'мор, входя в зал. — Даже у беглых пальцев, не так ли?

Дарт смутился, и парень понял, что угадал с определением профессии человека. Шулер. Недаром же он во время игры на своей «балалайке» пользуется специальными наперстками, чтобы подушечки пальцев не утратили чувствительности.

Эйре улыбнулась, заметив растерянность приятеля, Т'мор хохотнул. Лишь ничего не понявший Лайн пожал плечами и, пожелав гостям спокойной ночи, удалился.

Стоило риссу покинуть фехтовальный зал, как устроившаяся в соседнем с Дартом кресле Донна насела на Т'мора, требуя рассказать о себе. Человек только хмыкнул в ответ.

— Нет. Это невозможно! Неужели тебя совершенно не пугает то, что ты разъезжаешь по землям зла? Ты странный. Вести себя так спокойно с этими… этими… Кто ты, Т'мор?

— Тот, кто не видел «земель добра», — усмехнулся парень, наливая себе вина. — Поверь, лин, по сравнению с моими соплеменниками риссы замечательные существа.

— А их высокомерие? — ядовито улыбнулась Донна.

— Ну, об этом многие говорят. Хотя по отношению к людям эйре ведут себя не лучше. Так что теперь и их, то бишь вас, надо причислить ко «всемирному злу»? — парировал Т'мор. Донна нахмурилась и оглянулась на Дарта. Но тот так увлекся, рассматривая украшенный драгоценными камнями кинжал, снятый с простенка меж окнами, что даже не заметил ее взгляда, несмотря на то, что, как показалось Т'мору за время их недолгого знакомства, Дарт неровно дышит по отношению к своей спутнице. Поняв, что поддержки человека ей не видать, Донна вздохнула.

— Мы, эйре, служим Свету, — проговорила она.

— Упорядоченному, — уточнил Т'мор.

— Это одно и то же, — вздернула носик Донна.

— Вот как? — приподнял бровь Т'мор, но тут же махнул рукой. — Ну ладно, пусть. Но ведь Свет еще не есть добро. Заклятие Копья Света убивает ничуть не хуже Иглы Хаоса. А значит, и зла с его помощью можно сотворить не меньше.

— Но светлые маги никогда не станут применять оружие против невиновных! Иначе Свет растворит их!

— О как? — подобрался Т'мор. — И много таких случаев тебе известно?

— Нет. Но это как раз и говорит в пользу Света, — гордо бросила Донна.

— Неужели? — сложил брови «домиком», Т'мор. — Скажи: ребенок, утащивший с прилавка леденец, совершил зло?

— Ну… да, — улыбнулась эйре. — Формально, разумеется.

— То есть он нарушил Порядок. И маг Света, через десяток лет случайно убивший этого паренька, своим неумело сплетенным заклятьем, восстановил попранный несчастным человеком Порядок, таким образом совершив «добрый» поступок, — ровным голосом проговорил Т'мор, вспомнив рассказанную Торром историю многовековой давности, которая и легла в основу разоблачения мифа о развоплощении Светом своих адептов за «творение зла». Т'мор внимательно посмотрел на Донну: — За украденный леденец, эйре. Не велика ли цена? Стоит ли жизнь одного паренька и горе его матери столько же, сколько кусочек жженого сахара, великолепная? Порядок не прощает ничего. Вот тебе и ответ, почему не известно ни одного случая развоплощения магов Света.

— Словоблудие, — сквозь зубы процедила Донна. — Слова отравленного Тьмой.

— Да ты что?! Неужели не согласна? — изумился Т'мор. — Тогда ответь, в чем же были виновны несколько миллионов людей, хоргов, риссов, кромов и торов, уничтоженных кристаллом Света? В чем была вина красивейшего уголка мира — Озерного Края, превращенного светлыми эйре в бесплодную пустыню?!..

Тьма, Ночь, Хаос. Называй как угодно. Но у этой стороны среди многочисленных имен нет такого, как «зло» или «добро». Она оставляет эти понятия на усмотрение разумных. И не претендует на всемерное господство.

— Зачем же тогда она делится своей силой с рисами и хоргами? — задал вопрос Дарт, отвлекшийся наконец от созерцания кинжала.

— Для Хаоса смысл в постоянном движении, преображении. Чем больше действий, тем лучше. Разрушение или созидание, изменение, развитие, вот что ему необходимо, — с готовностью откликнулся Т'мор, давая время эйре прийти в себя. — А вы знаете более деятельных существ, чем риссы или хорги?

— Люди, — буркнула Донна.

— И именно они и явились камнем преткновения для Порядка и Хаоса. Не так ли? — хищно улыбнулся Т'мор. — Я читал кое-какие источники, дочеловеческой эпохи, как светлых, так и темных рас. Так вот, ни в одном из них Свет и Тьма, Порядок и Хаос не определяются как «добро» и «зло». А вот с приходом неуравновешенных, деятельных, но стремящихся к порядку людей, Свет и Тьма становятся Добром и Злом. «Ищи, кому выгодно», как говаривали мои древние соотечественники. И получим ответ: Свету. Люди же не враги сами себе, чтобы принять сторону зла, правда? — спросил Т'мор.

— А ты, значит, против Света? — прищурилась Донна.

— Да нет. С чего бы? — пожал плечами Т'мор. — Без порядка воцарится абсолютный хаос. А значит, конец любому более или менее упорядоченному кусочку. От камня под ногой до неба над головой. Не исключая и того, что окажется между ними. Маги Хаоса, или, если угодно светлой эйре, Тьмы, прекрасно это понимают.

— И все равно остаются верны Ночи, — фыркнула Донна. К ее удивлению, Т'мор согласно кивнул.

— Ну да, ведь если воцарится Порядок, разумным также придет конец. Ведь разум — это деятельность, а деятельность — это созидание, разрушение, изменение… одним словом — хаос, который так не по вкусу порядку.

— А я все гадал! — расхохотался Дарт.

Спорщики повернулись к музыканту-шулеру, и тот с готовностью рассказал следующее.

— Попала мне как-то в руки карта одного мага… А на той карте были указаны области магического наполнения. Ну там, где Тьма, где Свет… цветом выделено, от золотого до черного, вот.