Страница 4 из 30
На рейде
С борта трос протянут к бочке. Волны сквозь туманный чад, Как рифмованные строчки, Мелодически звучат. Нас далекий Ждет путь, Ждут тревоги, Волн круть! И уже, поставив точку Мелодичности волны, Расколола, грохнув, бочка Сизый призрак тишины. Налетает вдруг норд, Ударяет лбом в борт!.. Эй вы, штормы! Всколыхните Моря зыбистую грудь! Много радостных событий Обещает трудный путь. Снег на кручах, Волн рев, Небо в тучах — Наш кров!Портовая ночь
На снегу, как тюлени, Лежат валуны, Чайки плещутся в пене Набежавшей волны. Порт в ночи затихает, Все закончили труд, Огоньками мигает Их домашний уют… Вдруг вода загрохочет У бортов кораблей, Забурлит, заклокочет, Как в кипящем котле. И под шум стоголосый, Пробуждаясь, опять Будут жены матросов Свет в домах зажигать. Будет снова тревожен Их полночный уют, И взволнованно тоже Дети к окнам прильнут. Знать, поэтому шквалам, Нагоняющим жуть, К заметеленным скалам Корабли не свернуть.В кочегарке
Вьется в топке пламень белый, Белый-белый, будто снег, И стоит тяжелотелый Возле топки человек. Вместо «Здравствуйте»: — В сторонку! — Крикнул: — Новенький, кажись? — И добавил, как ребенку: — Тут огонь, не обожгись! — В топке шлак ломал с размаху Ломом, красным от жары. Проступали сквозь рубаху Потных мускулов бугры. Бросил лом, платком утерся. На меня глаза скосил: — А тельняшка, что, для форсу? — Иронически спросил. Я смеюсь: — По мне для носки Лучше вещи нету, факт! — Флотский, значит? — Значит, флотский. — Что ж, неплохо, коли так! Кочегаром, думать надо, Ладным будешь, — произнес И лопату, как награду, Мне вручил: — Бери, матрос! …Пахло угольным угаром, Лезла пыль в глаза и рот, А у ног горячим паром Шлак парил, как пароход. Как хотелось, чтоб подуло Ветром палубным сюда: Но не дуло. Я подумал: «И не надо! Ерунда!» И с таким работал жаром, Будто отдан был приказ Стать хорошим кочегаром Мне, ушедшему в запас!Морские выходки
(По мотивам Д. Гурамишвили) Я жил в гостях у брата. Пока велись деньжата, все было хорошо. Когда мне стало туго — не оказалось друга, который бы помог… Пришел я с просьбой к брату. Но брат свою зарплату еще не получил. Не стал я ждать получку. Уехал на толкучку и продал брюки-клеш. Купил в буфете водку и сразу вылил в глотку стакана полтора. Потом, в другом буфете — дружка случайно встретил и выпил с ним еще… Сквозь шум трамвайных станций я укатил на танцы и был ошеломлен: на сумасшедшем круге сменяли буги-вуги ужасный рок-н-ролл! Сперва в толпе столичной я вел себя прилично, а после поднял шум: в танцующей ватаге какому-то стиляге ударил между глаз! И при фонарном свете очнулся я в кювете с поломанным ребром. На лбу болела шишка, и я подумал — крышка! Не буду больше пить!.. Но время пролетело. Поет душа и тело, я полон новых сил! Хочу толкнуть за гроши вторые брюки-клеши, в которых я хожу. 1957 Ленинградская обл. пос. ПриютиноСеверная береза
Есть на Севере береза, Что стоит среди камней. Побелели от мороза Ветви черные на ней. На морские перекрестки В голубой дрожащей мгле Смотрит пристально березка, Чуть качаясь на скале. Так ей хочется «Счастливо!» Прошептать судам вослед. Но в просторе молчаливом Кораблей все нет и нет… Спят морские перекрестки, Лишь прибой гремит во мгле. Грустно маленькой березке На обветренной скале. 1957 * * *«Не подберу сейчас такого слова…»
Не подберу сейчас такого слова, Чтоб стало ясным все в один момент. Но не забуду Кольку Белякова И Колькин музыкальный инструмент. Сурова жизнь. Сильны ее удары, И я люблю, когда взгрустнется вдруг, Подолгу слушать музыку гитары, В которой полон смысла каждый звук. Когда-то я мечтал под темным дубом, Что невеселым мыслям есть конец, Что я не буду с девушками грубым И пьянствовать не стану, как отец. Мечты, мечты… А в жизни все иначе. Нельзя никак прожить без кабаков. И если я спрошу: «Что это значит?» — Мне даст ответ лишь Колька Беляков. И пусть сейчас не подберу я слова. Но я найду его в другой момент, Чтоб рассказать про Кольку Белякова И про его чудесный инструмент. 1957