Страница 20 из 180
— А где мы были до Памфилии?
Вэйлок, как помнил, перечислил все их приключения. С большим трудом он выуживал сведения из своей памяти и, наконец, добрался до встречи с Бэзилом.
Джакинт запротестовала.
— Но ты многое пропустил!
Вэйлок нахмурился.
— Я не помню. Может, я был сильно пьян?
— Нет, Денис и Альберт утверждают, что ты был совершенно трезв и насторожен.
Вэйлок пожал плечами.
— Значит, тогда не произошло ничего такого, что произвело бы на меня впечатление и отложилось в памяти.
— И еще, — сказала Мартин. — Ты забыл сказать, что мы заходили в Дом Истины.
— Да? И это я не помню.
— Странно. Служитель хорошо запомнил тебя.
Вэйлок согласился, что это действительно странно.
— Хочешь услышать мою теорию? — спросила мягко Джакинт.
— Пожалуй.
— Я уверена, что в Доме Истины я узнала о тебе нечто такое, что ты хотел бы скрыть. И ты решил убить меня. Что ты скажешь на это?
— Мне нечего сказать.
— Ты ничего не сказал и во время чтения мыслей. — Голос ее стал горьким. — Самые интересные события почему–то отсутствуют в твоей памяти. Не знаю, как ты добился этого. Но я хочу узнать правду. И ты увидишь, что не смог извлечь выгоды из своего преступления.
— Что ты имеешь в виду?
— Больше я ничего не скажу.
— Ты странный человек.
— Я обычный человек, но с сильными чувствами.
— И я тоже.
Джакинт сидела неподвижно.
— О чем ты?
— О том, что распри между нами ни к чему хорошему не приведут.
Джакинт расхохоталась.
— Ты более уязвим, чем я.
— И, соответственно, более безжалостен.
Джакинт поднялась.
— Я должна идти. Но думаю, ты не забудешь меня. — Она быстро пробежала по ступеням и скрылась из виду.
На следующее утро Вэйлок направился в Паллиаторий. Примерно через час его вызвали к дидактору Граделле.
Он был холоден и суров.
— Я рассмотрел ваше дело. У вас нет никаких оснований занимать эту должность, и, следовательно, вы уволены.
Глава X
1
Бэзил Тинкоп позвонил Вэйлоку через день после того, как его уволили из Паллиатория.
— Гэвин! Я боялся, что не застану тебя дома.
— Зря боялся. Я больше не работаю в Паллиатории.
Розовое лицо Бэзила превратилось в лицо обиженного ребенка.
— Плохо, Гэвин! Какое несчастье!
Вэйлок пожал плечами.
— Работа была так себе. Может, мне удастся найти что–нибудь получше.
Бэзил с сомнением покачал головой.
— Хотел бы я сказать то же самое.
— Значит, у тебя еще нет планов?
Бэзил вздохнул.
— В молодости я занимался стеклодувным делом. Я мог бы предложить несколько усовершенствований. А может, я вернусь на корабль. Я все еще не устроен и не уверен ни в чем.
— Только не бросайся на первую попавшуюся вакансию.
— Разумеется. Но я должен подумать о своем слопе, иначе надолго застряну ниже Серда.
Вэйлок налил себе чаю.
— Нужно все хорошо обдумать.
Бэзил махнул рукой:
— Обо мне не беспокойся. Я всегда останусь на ногах.
— Давай думать. Ты утверждал, что в Паллиатории необходим приток свежих мыслей.
Бэзил покачал головой.
— И какая от этого польза?
— Другое подобное заведение, — сказал Вэйлок, — это Актуриан. Может, мы наладим его работу так, что добьемся всеобщего признания.
Бэзил с сомнением потер нос.
— Любопытно. У тебя очень гибкий ум.
— Актуриан — не какое–нибудь святилище.
— Это просто основа всей нашей жизни!
— Точно. Подумаем над этим. Его основные операции установлены лет 300 назад. Можно ввести изменения, ведь основные уравнения те же самые, те же самые пропорции филов в обществе, тот же самый уровень рождаемости. Бэзил задумался.
— И что можно получить от изменения?
— Слушай… чисто гипотетически: предел численности населения основан на максимальной производительности общества в сфере материальных благ. Увеличение производительности может повысить допустимое число Вержей и Амарантов. Человек, который докажет это, повысит свой слоп.
Бэзил молчал, глядя в потолок.
— Но ведь такие вещи контролируются кем–то, кто заведует всем в Актуриане.
— А твой дидактор Бенберри помогал тебе лечить больных?
Бэзил покачал головой.
— Бедный старик Бенберри.
— И еще, — сказал Вэйлок. — Клетка Стыда.
— Отвратительно, — пробормотал Бэзил.
— Ужасное наказание, даже в те времена, когда не было Вейрдов.
Бэзил улыбнулся.
— Человек может повысить свой слоп, избавив Кларжес от Вейрдов.
Вэйлок кивнул.
— Несомненно. Но тот, кто предпримет действия в отношении устранения такого наказания, заслужит всеобщее одобрение и повысит свой слоп.
Бэзил покачал головой.
— Я не уверен. Кто протестует против такого наказания? А когда наказанный выходит из клетки в полночь, многие респектабельные граждане выходят посмотреть.
— Или смешиваются с Вейрдами.
Бэзил глубоко вздохнул.
— Может, ты наведешь меня на что–нибудь ценное, важное. — Он посмотрел на Вэйлока. — Благодарю, что ты теряешь время на меня.
— Ничуть не теряю. Дискуссия полезна нам обоим.
— Что ты собираешься делать?
— У меня идея: клиническое изучение Вейрдов, исследование их психологии, мотивов, привычек, их распределение по филам, их общее число.
— Интересно. Однако тема запрещенная.
Вэйлок улыбнулся.
— Но зато такая, которая заинтересует многих.
— Но где ты получишь материал? Никто не признает себя Вейрдом. Нужно иметь огромное терпение, изворотливость, смелость…
— Я семь лет был резидентом в районе Тысячи Воров. Под моим управлением находилась сотня Берберов.
Бэзил был подавлен.
— Мы должны еще поговорить. Я созвонюсь с тобой.
Экран погас. Вэйлок прошел к столу и стал набрасывать план будущих исследований. На практическую работу потребуется шесть месяцев, на описание — еще три. Результат должен поднять его до Веджа.
Он позвонил в одно из известных издательств и через несколько часов явился туда.
Беседа прошла именно так, как он и ждал. Беррет Хоскинс, издатель, заговорил о тех же трудностях, о которых говорил Бэзил, но Вэйлок парировал их теми же доводами и выиграл. Хоскинс сказал, что такие исследования наконец–то прояснят проблему Вейрдов, о которых ходят пока только невообразимые сплетни и слухи. Контракт для подписи будет готов на следующий день.
Вэйлок вернулся домой в радостном возбуждении. Это была именно та работа, о которой он мечтал! Какого черта он позволил затащить себя в Паллиаторий? Вероятно семь лет выжидания затмили его разум, погасили воображение. Теперь он снова в седле и никто не остановит его. Он откроет новую область социологических исследований, он поразит население Кларжеса.
Беррет Хоскинс позвонил Вэйлоку в полдень. На лице его не было и следа вчерашнего энтузиазма. Он прятал глаза от Вэйлока.
— Я действовал опрометчиво, мистер Вэйлок. Наше издательство не может опубликовать это исследование.
— Что?! Что случилось?
— Выявились некоторые обстоятельства, и главный редактор наложил вето на эту публикацию.
Вэйлок бросил трубку в холодном бешенстве. На следующий день он объехал несколько издательств, но ни в одном из них его даже не хотели слушать.
Вернувшись домой, он стал расхаживать по комнате. Наконец он сел к телефону, набрал номер Джакинт Мартин.
На экране появилась Джакинт, холодная и прекрасная.
Вэйлок не стал тратить слова:
— Ты вмешиваешься в мои дела.
Она несколько секунд молча смотрела на него, затем улыбнулась.
— У меня сейчас нет времени говорить с тобой, Гэвин Вэйлок.
— Выслушай меня.
— Поговорим в другой раз.
— Хорошо. Когда?
Она задумалась. Внезапно у нее вспыхнула идея, которая показалась ей забавной.
— Сегодня вечером я буду в Пан–Арт Юнион. Ты можешь мне все сообщить там, если хочешь. — И она загадочно добавила. — Может, и я что–нибудь скажу тебе.