Страница 78 из 115
— Элеонора, — произнес он с напряжением в голосе, — мы не будем заходить внутрь.
Он должен был знать, что его слова не возымеют никакого действия. Не обращая на него внимания, она прошла вперед. Он последовал за ней и приблизился к девушке, сидящей за установленным в центре комнаты огромным столом. Он сел прежде, чем яркая табличка на краю стола привлекла его внимание: “Мисс Грейсон”.
Мисс Грейсон! Пендрейк крутанулся в кресле и замер, охваченный нахлынувшим беспокойством. Дочь доктора Грейсона! Так, значит, в этом деле замешаны и члены семьи ученого. Вполне возможно, что двое из тех, кто отнял у него самолет, были его сыновьями. Он не помнил, что говорилось в энциклопедии о детях Лембтона.
Предаваясь этим мыслям, он почти не прислушивался к диалогу между Элеонорой и дочерью Грейсона. Но, когда Элеонора встала, он вспомнил, что разговор шел о проведении психологического теста в задней комнате. Пендрейк смотрел, как Элеонора прошла сквозь дверь в коридор, ведущий во вторую башню, и был рад услышать через три минуты от мисс Грейсон:
— Мистер Кренстон, прошу вас пройти.
Дверь открывалась в узкий коридор, в конце которого находилась еще одна дверь. Когда его пальцы прикоснулись к ручке второй двери, сверху упала сеть, которая сразу же стянулась. В тот же момент справа от него в стене открылась щель. Сквозь нее со шприцем в руке протянулась рука доктора Грейсона. Игла вошла в левую руку Пендрейка немного выше локтя, Грейсон повернул голову и сказал кому-то:
— Это последний, Петер. Мы можем отправляться, как только стемнеет.
— Одну минутку, доктор. Нужно получше проверить эту пару. У парня что-то не так с правой рукой. Взгляните на этот снимок.
Щель клацнула и закрылась.
Пендрейк отчаянно пытался высвободиться. Но его все больше клонило ко сну, а сеть успешно противостояла веем его усилиям.
Перед глазами что-то сверкнуло, и он погрузился в темноту.
Глава 5
— За два года, в течение которых вы здесь работаете, — произнес Найперс, — дела фирмы шли более чем успешно.
Пендрейк улыбнулся.
— Смеешься, Найперс? Что ты имеешь в виду, говоря о двух годах? Мне сдается, что я здесь уже столько, что успел состариться.
Найперс кивнул узколобой и мудрой головой.
— Я знаю, каково это, сэр. Все остальное становится неясным и нереальным. Такое ощущение, что жизнь прожита не тобой, а кем-то другим. — Он повернулся уходить. — Ладно, я оставляю вам для подписания контракт с “Уинтроп”.
Пендрейк в конце концов оторвал удивленный взгляд от гладкой поверхности дубовой двери, за которой скрылся старый клерк. Он покачал головой, сначала удивленно, а потом с раздражением. Но, усаживаясь за стол, он улыбнулся.
Что-то старый мистер Найперс разболтался сегодня. “За два года, в течение которых вы…” Ну-ка, поглядим, сколько же лет он является управляющим “Несбит компани”? Посыльным он стал в шестнадцать — это было в 1956 году, младшим клерком — в девятнадцать, потом старшим клерком и, наконец, менеджером. Когда в 1965 году началась война с Китаем, ему был предоставлен отпуск. Через три года он опять за своим столом, с тех пор и работает не покладая рук. Время пролетело, как устойчивый северный ветер.
Сейчас 1975 год. Хм, шестнадцать лет с фирмой, не считая войны, семь из них — генеральным менеджером. Откуда следует, что в этом году ему стукнет тридцать пять.
Он нахмурился, ощутив прилив раздражения. Что заставило Найперса произнести то, что он произнес? “За два года, в течение которых вы здесь работаете…” Слова отпечатались у него в мозгу. Предпринятые им действия были полуавтоматическими. Он нажал кнопку на столе.
В открывшуюся дверь вошла белолицая сухопарая женщина лет тридцати пяти.
— Вы звонили, мистер Пендрейк?
Пендрейка охватили сомнения. Он начинал себя ощущать в дурацком положении.
— Мисс Пеарсон, — произнес он, — сколько лет вы работаете в “Несбит компани”?
Женщина пронзила его взглядом, и Пендрейк слишком поздно вспомнил, что в эти дни агрессивной феминистической эмансипации работодатели не задают служащим-женщинам вопросов, которые могут рассматриваться как не относящиеся к делу.
Через секунду твердый и враждебный блеск исчез из взора мисс Пеарсон, и Пендрейк вздохнул с облегчением.
— Пять лет, — прозвучал отрывистый ответ.
— Кем, — выдавил из себя Пендрейк, — вы были наняты?
Мисс Пеарсон пожала плечами, этот жест явно был связан с ходом ее мыслей. Она ответила совершенно нормальным голосом:
— Ну как же, мистером Летстоном, он был тогда менеджером.
— О! — сказал Пендрейк.
Он почти успел напомнить, что он был генеральным менеджером в последние пять лет. Но не сделал это главным образом потому, что мысли, стоящие за этими словами, были совершенно неопределенными. В его замершем мозгу образовалась пустота, ничем не заполненная и относительно спокойная. Возникшая в конце концов идея была логичной и отчетливой. Он высказал ее ровным голосом:
— Я попрошу вас принести мне личные дела персонала за семьдесят третий год.
Она принесла книгу и положила ему на стол. Когда она скрылась за дверью, Пендрейк открыл том на разделе “Жалованье” за декабрь. Там было записано: “Джеймс Пендрейк, генеральный менеджер, 3250 долларов”. В ноябре — та же история. Он нетерпеливо пролистал на январь. Там значилось: “Ангус Летстон, генеральный менеджер, 2200 долларов”.
Объяснения более низкого размера жалованья не было. С февраля по август везде стояло: “Ангус Летстон, 2200 долларов”.
Два года! “За два года, в течение которых вы здесь работаете…”
Нечитанный контракт с “Уинтроп” лежал на огромном дубовом столе. Пендрейк встал и подошел к огромному окну из витринного стекла. Внизу простирался широкий бульвар, зажатый между каменными зданиями. Деньги текли по этой улице и в эту комнату. Он подумал о том, что привык считать себя одним из тех счастливчиков, которые годами упорного труда добились для себя руководящего места в компаниях и заняли соответствующее положение в низшей прослойке класса с высокими доходами.
Пендрейк мрачно покачал головой. Годов напряженной работы не было. Следовательно, возникал вопрос, каким образом он получил эту отличную работу с внушительным окладом, с великолепной клиентурой и гладко функционирующей организацией? Его жизнь была столь же приятной и сладкой, как глоток чистой холодной воды, ничем не омрачаемая идиллия, простая цепочка счастливых дней.
И на тебе, получи!
Как человек может узнать, чем он занимался в предшествующие тридцать с чем-то лет жизни? Прежде чем что-либо предпринять, у Пендрейка была возможность проверить несколько простых фактов. Окончательно решившись, он повернулся к столу, взял диктофон и начал:
— Министерство обороны, отдел архива, Вашингтон, округ Колумбия. Дорогой сэр. Пожалуйста, как можно скорее вышлите мне копию моего послужного списка во время войны с Китаем. Я проходил службу…
Набираясь понемногу уверенности, он перечислил необходимые подробности. Все главные факты прекрасно сохранились у него в памяти. Воспоминания же об армейской жизни и участии в боях были какими-то нечеткими и далекими. Но это было объяснимо. Взять хотя бы путешествие в Канаду, которое они с Анреллой предприняли прошлым летом. Сейчас оно вспоминалось как смутный сон, в котором изредка мелькали картинки, подтверждающие, что поездка действительно состоялась.
Сама жизнь была процессом забвения прошлого.
Второе письмо он адресовал в службу регистрации актов гражданского состояния в его родном штате.
— Я родился, — диктовал он, — в городе Кресцентвилл первого июня тысяча девятьсот сорокового года. Прошу вас как можно скорее выслать мне копию свидетельства о рождении. — Он вызвал звонком мисс Пеарсон и передал ей диктофонную запись. — Проверьте правильность этих адресов, — проинструктировал он ее. — Мне кажется, там должны быть незначительные изменения. Выясните всё, вложите формы запроса на оплату услуг и отправьте оба письма авиапочтой.