Страница 28 из 81
Все это лишь слабый намек на размах нашего невежества. Мы установили, что невидимость была, судя по всему, приобретена разными биологическими видами независимо друг от друга. Так же, как и способность летать выработалась у таких далеких друг от друга видов — комаров, птиц и летучих мышей, а двуногость — у динозавров, кенгуру и приматов. Вот и невидимость предположительно входит в число свойств, какими эволюция одаривала совершенно разные биологические виды. Мы придали видимость существам, которые хотя бы внешне сходны с медузами, членистоногими и моллюсками. Из чего следует, что впереди еще непочатый край работы.
А теперь я буду рад попытаться ответить на ваши вопросы, если они у вас имеются.
Первые несколько вопросов касались второстепенных моментов. Просьба сообщить подробнее, как приготавливались образчики. В какой конкретно области Атлантического океана брались данные экземпляры? Обнаружены ли невидимки в пресной воде?
Наконец пришел черед глобальных вопросов.
— Не могли бы вы объяснить, с какой целью впустую потратили наше время на эту околесицу? Неужели вы могли подумать, что мы отнесемся серьезно к тому, что теоретически невозможно и чему у вас нет объяснения?
Рик почувствовал, что лицо у него начинает гореть. На мгновение он утратил дар речи и взглянул вниз на первый ряд, откуда на него невозмутимо смотрел Старзингер.
«Хочет полюбоваться, как я из этого выпутаюсь».
Он набрал побольше воздуха в легкие.
— Уверяю вас, мистер…
— ДОКТОР Танненбаум!
Голос Рика дрожал. Он облизнул губы, унимая дрожь.
— Уверяю вас, доктор Танненбаум, что из чисто эгоистических соображений я не стал бы на столь раннем этапе подвергать опасности свою карьеру из-за дурацкой мистификации. Разумеется, абсолютно исключить возможность экспериментальной ошибки нельзя, но профессор Старзингер тщательно проверил нашу методику, а напоминать о его научных достижениях нужды нет. В любом случае мы передадим свои экземпляры другим лабораториям — и тогда увидим, будут ли повторены наши результаты.
Старзингер еле заметно кивнул. Достойный ответ, так что можно, а вероятно, и следует остановиться на этом.
— Кроме того, я не стал бы абсолютизировать теорию. Теория важна, спору нет. Однако в свое время флогистон[6] и птолемеевская модель Вселенной пользовались уважением в той же мере, в какой оказались неверны впоследствии. Ведь любая теория всего лишь попытка человека осмыслить его восприятие реальности. И, если мне простится употребление Имени Божьего всуе, первична реальность Бога. Задача ученых — согласовывать свои теории с этой реальностью, а не наоборот.
Послышались аплодисменты, Танненбаум покраснел, но сдаваться, видимо, не собирался.
— Тем не менее, если ваши наблюдения верны, почему никто прежде подобного не замечал?
Артур и Рик ответили одновременно:
— Потому что они невидимы.
— Потому что прежде никто в их сторону не смотрел.
По залу прокатилась волна смешков.
— Несерьезные ответы на серьезный вопрос, — окрысился Танненбаум.
Рик поднял ладонь, стараясь восстановить тишину в зале и, если удастся, заключить мир с Танненбаумом.
— И тем не менее честные ответы. Послушайте, когда я был ребенком, никто не думал искать живые организмы в горячих источниках и в водоемах с высокой соленостью или высоким содержанием металлов, так как все априорно знали: жизнь в таких условиях невозможна. А теперь мы поняли, что именно подобные условия требуются для зарождения жизни и что девяносто процентов биомассы Земли все еще может состоять из таких граничных жизненных форм. Подумайте: девяносто процентов! А ученые мира понятия не имели об их существовании, потому что никто не потрудился посмотреть. А вот мы посмотрели. Не потому что мы умнее всех. Мы наткнулись на них случайно, но у Артура достало ума оценить находку. А взглянув и отыскав способ сделать невидимое видимым, мы открыли нечто новое. И я не сомневаюсь: те из вас, кто продолжит наши исследования, не замедлят обнаружить, что мы только слегка поскребли самую поверхность.
Более дружные аплодисменты. Танненбаум сел, по-прежнему хмурясь. Дневное заседание завершилось на оптимистической ноте.
Рик пребывал в эйфории, пока на третий день после доклада не проверил свою электронную почту.
Я удивлен и возмущен, что вы сочли возможным сослаться на меня в вашем опирающемся на сомнительные исследования и нелогично построенном докладе. Я слишком много времени посвятил изучению полупрозрачных морских организмов и не желаю, чтобы труд моей жизни стал объектом насмешек, встав в ряд с вымышленными существами, почерпнутыми вашим воображением из научной фантастики. Теперь следует ждать следующего вашего утверждения: нам угрожают существа ростом с человека или выше.
Прошу вас оставить эти исследования и обратиться к материям, более соответствующим вашему дарованию. Я намерен попросить вашего научного консультанта немедленно прекратить его участие в этих потугах.
Письмо было от [email protected] /* */
— Черт! — Артур читал послание через плечо коллеги. — Что ты думаешь делать?
— Я сейчас же… — Зазвонил телефон. Глаза Рика, едва он увидел на определителе номер, полезли на лоб. И только тогда он заметил еще один адрес на электронном письме. — Я сейчас же поговорю с моим консультантом.
Старзингер, когда Рик вошел в его кабинет, свирепо смотрел на лист бумаги.
— Я жутко сожалею, что… — начал Рик.
Старзингер отмахнулся от его извинений.
— Никто не имеет права устраивать такой разнос моим студентам. Кроме меня.
— Так что же нам делать?
Старзингер чиркнул спичкой по столу и раскурил дорогую сигару, явно наслаждаясь не столько запахом табака, сколько пренебрежением к политике борьбы с курением, проводимой университетом.
— Вы сядете сюда. А я позвоню.
Рик пошарил рукой у себя за спиной, нащупал кресло и упал в него. Старзингер короткими волосатыми пальцами тыкал в кнопки телефона.
— Свен? Влад Старзингер. Рад, что «Джек Дэниелс» пришелся тебе по вкусу. Но его следовало пригубить в день твоего рождения, а не вылакать разом. Даже не откупорил? Так позволь, я прочту тебе, что я сейчас получил. — Он зачитал текст послания. — Подписано: Свен Йохенсен. Место отправления: [email protected] /* */ Да, я знаю, что это твой адрес. Отправлено в шесть пятьдесят сегодня утром. Ты пришел только в восемь? У кого-нибудь есть твой пароль? Какие-то хакеры развлекаются?
Старзингер умолк. И начал слушать, иногда кивая или хмыкая. Рика вдруг осенило. Он наклонился и прошептал:
— Танненбаум?
— Ну, я думаю, тебя это заинтересует. Я отправлю тебе копию доклада моего мальчика. Послушай, тебе знаком некто Танненбаум? Он был на докладе и закатил истерику. Хмм? Ну, ладно. Я с тобой свяжусь.
Старзингер положил трубку с видом величайшего удовлетворения.
— Чистейшая фальшивка, — сказал он, беря письмо двумя пальцами и помахивая им перед Риком. — Свен понятия не имел о ваших исследованиях, но сказал, что они кажутся ему интересными. Письма этого он вам не посылал, хотя, оказывается, прошло оно за его счет. А как, он даже не представляет. Никакого Танненбаума он не знает.
— Как мне теперь быть? — спросил Рик.
Старзингер нацелил на него сигару.
— Отправляйтесь работать.
Всего два года назад опекунский совет университета серьезно подумывал снести библиотеку, а землю продать городу под застройку. В конце-то концов, в компьютерный век бумажные книги и журналы стали анахронизмом — все необходимые научные материалы куда проще найти в интернете. Кроме того, есть нечто прямо-таки антипрогрессивное в хранении книг, которые в прошлом служили рассадником ошибок. А самое главное: содержание библиотеки — весомый груз для бюджета.
6
По представлению химиков XVII–XVIII вв., «начало горючести», гипотетическая составная часть вещества, которую они якобы теряют при горении и обжиге. Гипотеза была опровергнута трудами А. Лавуазье. (Прим. ред.)