Страница 10 из 16
— Моя фимилия диГриз. У меня есть основания считать, что там — моя жена.
— Мистер диГриз, соблаговолите отойти назад и…
— Нет! — Я плюнул этим словом, как змея ядом, и он невольно присел. — Я плачу налоги. Большие налоги. Чтобы вы могли получать зарплату. У меня огромный опыт в полицейских делах. — Я счел излишним уточнять, по какую сторону закона набрался этого опыта. — Что вы успели выяснить?
— Ничего. Мы только что прибыли. Сработала пожарная сигнализация.
— В таком случае, я скажу, что известно мне. Это здание… вернее, бывшее здание, принадлежало Храму Вечной Истины. Несколько минут назад ко мне пришла прихожанка Ровена Виникультура. Она сказала, что в этом Храме была моя жена.
Я расслышал писк компьютера в головном телефоне полицейского.
— Сэр адмирал Джеймс диГриз! Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти вашу супругу Анжелину. Я, капитан Коллин, готов признать, что ваша должность подразумевает достаточную меру компетентности и ответственности для передачи вам руководства этим расследованием.
Прилетев на Луссуозо, я исключительно по привычке зарегистрировался по липовому военному билету адмирала космического флота. Видимо, не зря говорят, что лишних предосторожностей не бывает.
За большим и надежно защищенным пожароботом мы побрели по развалинам. Он прокладывал для нас аккуратную тропу, время от времени обрызгивал пеной дымящиеся останки и фиксировал в памяти каждое свое движение, каждое препятствие, которое ему приходилось огибать. Дверь, висевшая на одной петле, жалобно скрипнула, сорвалась, и мы оказались на дымном пепелище просторного молельного зала. Шелестя лопастями, над нами плыли робопрожекторы и пронизывали лучами дым. Куда ни глянь — развалины, но тел не видно. Ледяной комок под ложечкой никуда не делся, но заметно уменьшился.
Зал был щедро украшен резными панелями из дерева и гардинами; от гардин почти ничего не осталось. Ряды церковных скамей были обращены к наиболее разрушенной части зала, где дым был почти непроницаем. Но вскоре химические абсорбенты очистили воздух, и в свете прожекторов заблестели исковерканные, искромсанные машины.
— Дальше не пойдем, — сказал капитан Коллин. — Теперь дело за бригадой судмедэкспертизы.
Под бригадой судмедэкспертизы подразумевался один-единствен-ный робот. Его серый металлический корпус был под завязку набит программами пожарной и судебной экспертизы, всевозможными датчиками и микроанализаторами. Логика твердила, что со своими обязанностями он справится гораздо лучше, чем неуклюжие люди. И все-таки очень хотелось пинком отшвырнуть его в сторону и перевернуть руины вверх дном.
— А людей не видно? — крикнул я.
— Ни единого живого существа. Трупы также пока не замечены… Поправка! На полу — кровь.
У меня закружилась голова, а из горла вместо нормальной человеческой речи вырвался хрип.
— Экспресс-анализ. Группа крови?
— Анализирую. Первая группа, резус отрицательный, аглютинин…
Остального я не слышал. У Анжелины — третья группа и положительный резус. Я успокоился — правда, самую малость. Прошло совсем немного времени, и я узнал два важных факта. В молитвенном зале отсутствовали следы преступления, если не считать крови. Зато к залу примыкала комната, в которой находилось большое количество электронного оборудования. Все оно было тщательно (а значит, намеренно) уничтожено, определить его предназначение робот не сумел.
Где же моя Анжелина?
Роботы усердно копались в развалинах. Я ждал. Никаких новостей. Напрасная потеря времени. Полиция запретила вылеты всех космических кораблей, и я не сомневался, что в ближайшее время никому не удастся покинуть планету.
Близнецы уже в пути. Обоих мой вызов застал вне дома, так что они прибудут лишь через несколько дней. Они скупились на подробности, но я не сомневался, что в этот самый момент они покупают, выпрашивают, вымогают или даже крадут самые быстроходные транспортные средства в освоенной Вселенной. Они прилетят. Быть может, наш маленький клан отвергает чужие этические нормы, но зато он стойко придерживается своих.
Но пока я обречен на бездействие. Когда еще малоподвижная криминальная машина просеет и изучит останки Храма Вечной Истины, когда еще она выяснит, что там произошло? Я ничего не смогу предпринять, пока не дождусь новостей из полиции. Решив поговорить с Ровеной, я позвонил в больницу, но там от меня отмахнулись. С расспросами придется обождать, пока женщина не оправится от контузии. Луссуозо — богатая, прогрессивная планета, судмедэксперты здесь работают не хуже, чем на всех остальных планетах, где мне доводилось бывать. А то и лучше. Я ненавидел ее всеми потрохами, но к высоким технологиям и компетенции специалистов это не относилось.
Куда же подевалась Анжелина? Я перебирал в уме самые страшные варианты…
Опомнись, Джим! Выбрось все это из головы! Ты давным-давно выбрал жизнь, которая кому-то может показаться странной и даже преступной. Сколько раз ты потом жалел, что связался со Специальным Корпусом, что не остался в преступной среде. На стороне закона тебе всегда бывало нелегко. И сколько раз ты задумывался об этом с тех пор, кок обосновался на Луссуозо? А ведь когда-то это показалось тебе недурной идеей. Когда-то…
Райская планета. И невероятно дорогая. Чтобы на нее перебраться, я был вынужден снять деньги с банковских счетов, к которым не притрагивался годами. Преступная жизнь не всегда малина, особенно когда ты получаешь задания от Специального Корпуса. Конечно, спасать Вселенную очень романтично, но подобные волнующие приключения плохо оплачиваются. А много ли я заработал, став президентом Параисо-Аки? Пока ты развлекаешься, дело стоит. Под делом я, конечно, Подразумеваю личное обогащение. Поэтому мы с Анжелиной, служа закону, в перерывах позаботились и о себе. Провернули несколько афер, в результате чего наши банковские сейфы наполнились, зато опустело Множество чужих. Да, немало мы припасли на черный день… который Довольно скоро настал и оказался вовсе не таким уж черным. Но оно Того стоило — на Луссуозо Анжелина была счастлива, как никогда и Нигде. Когда она улыбалась и целовала меня, я даже забывал о том, как Жгуче ненавижу эту оранжерейную планету…
Луссуозо — омолодительный центр освоенной Вселенной. Медицинские услуги стоят невероятно дорого; надо быть миллионером, чтобы вам позволили взглянуть на прейскурант. Поскольку клинические процедуры скучны, а спонсоры проекта вовсе не бедствовали, целая планета была отведена под санаторий. И теперь виллы богачей состязаются между собой в пышности. Оперных и иных театров и аттракционов — хоть отбавляй. Все виды спорта — от глубоководного ныряния и рыбалки до альпинизма и охоты. И прочие блага, какие только можно вообразить. А в укромных местах — клиники и лечебницы, где богатых делают молодыми и, если удается, бедными.
Рекламные проспекты не солгали, на Луссуозо нам жилось весело и интересно. У нас был великолепный дом и красивые друзья. Уж не знаю, насколько красивы они были до того, но теперь смотрелись очень даже неплохо. Говорят, не все на свете можно купить за деньги, но в наши времена это не более чем избитый штамп. На Луссуозо все молоды, красивы и богаты. Хотя, пожалуй, слово «богаты» заслуживает первого места. А потом идут «молоды» и «красивы».
Не так уж много времени мне понадобилось, чтобы узнать, какие они все неизлечимые зануды. Похоже, избыток денег способствует появлению на свет людей, которые интересуются только избытком денег. Не скажу, что я сноб (куда мне до настоящего сноба!), в круг моих друзей и знакомых попадали воистину удивительные, даже изумительные образчики самых невероятных проявлений жизни. Всезнайки и зазнайки. Диктаторы и махинаторы. Политиканы и полицейские болваны. Вояки и прочие бяки. И в их обществе мне никогда не бывало скучно, если, конечно, не брать во внимание кое-какие нюансы. Однако проведя месяц на Луссуозо, я уже был согласен на что угодно… только не на второй месяц на Луссуозо.
Даже самоубийство казалось вполне приемлемым вариантом. А может, вернуться в армию? Или поплавать в озере серной кислоты? Все веселее, чем провести пять минут в обществе Ровены Виникультуры или Вивилии фон Брун.