Мачо в перьях

— Что кто-то приходил сюда, я видела только два раза. — начата Настя, — но отсюда, из ниши, разглядеть, кто именно пришел, сложно. Я слышала только голоса: «бу-бу-бу» — вы же негромко разговаривали. А после того что здесь произошло раньше, обнаруживать свое присутствие перед неизвестными было по меньшей мере неразумно. — Настя опустила голову. — Они ведь и со мной могли сотворить то же, что и с негром, а то и похуже чего…

— Стоп! С этого места подробнее, пожалуйста. Кто такие «они», чего хотели от негра… Тебе удалось их разглядеть?

— Говорю же, отсюда плохо видно…

— Да? А негра разглядела, значит? — ухмыльнулась Ленка.

— Не перебивай. — сморщилась я, — давай уж до конца дослушаем!

Бросив в мою сторону благодарный взгляд. Настя заговорила вновь:

— Их было шесть человек. Я сперва не поняла, откуда такой свет у входа в грот. И тут вошли эти… У каждого фонари мощные, отсюда и свет. Я даже испугалась, что меня увидят. Но им было, кажется, не до меня. Тогда я подползла к краю карниза, свесила голову вниз и… В общем, двое тащили избитого негра, а остальные ругались…

— Почему ты думаешь, что ругались?

— Уж больно злые лица у всех были. Эти двое усадили негра на камень, облили водой — тот вроде пришел в себя после этого — и быстро что-то заговорили на непонятном языке. Я знаю три языка, но этот мне незнаком.

— А сами эти мужики какой масти? — деловито осведомилась Ленка. — Ну, негры, китайцы, белые…

— Смуглые, это точно. Может, индусы, арабы… Мне все-таки кажется, что арабы — язык похож на арабский, какую-нибудь его ветвь…

— Блеск! Только арабов нам тут не хватает! Аль-Каида, блин! — затуманилась Ленка, а Настя между тем продолжала:

— Они о чем-то спрашивали негра, но он либо молчал, либо говорил что-то такое, от чего арабы злились ужасно и снова били беднягу.

— Наверное, посылал этих козлов к их арабской матери, — тихо заметила я, — вот они и злились. Постой-ка, постой-ка, значит, Ингумбо знает их язык?

— Может, знает, может, нет. Возможно, арабы и злились оттого, что ни он, ни они ни хрена друг друга не понимают, — заметила Ленка.

— А потом начался кошмар! — Настя схватила себя за ввалившиеся щечки. — Арабы принялись жестоко избивать негра. Ой, девочки, я первый раз видела, как бьют человека! Думала, не выдержу, заору. У негра голова моталась, как у тряпичной куклы. Потом выстрел — и все стихло. Стало опять темно, наверное, арабы ушли. Я даже не знала, жив негр или нет… Потом снова голоса, свет. Я решила: арабы вернулись, забилась в самый дальний угол ниши, зажмурилась, уши заткнула и так затихла. Эх, если б я знала, что это были вы!

— Тогда нам пришлось бы тащить на себе не только Ингумбо, но и тебя, — заметила я, — а это, доложу, задача практически невыполнимая, даже несмотря на твою субтильность.

— Ладно, на этом вечер воспоминаний будем считать закрытым, — хлопнула себя по колену Ленка, — домой пора.

Соблюдая максимум предосторожности, мы вытащили Настасью из ее укрытия и спустили вниз. На ногу она, разумеется, наступать не могла, пришлось мне подставить бедняге свое дружеское плечо, потому как Ленка снова ухватилась за свой арсенал.

На выходе из грота нас ожидал приятный сюрприз: дождь кончился. Природа джунглей обрадовалась и принялась жить с удвоенной энергией. Мы с Настей счастливо улыбались. Я радовалась, что одну «потеряшку» нашли, значит, есть надежда отыскать и мою Марусю с Ленкой-домохозяйкой. Настасья, понятное дело, была счастлива своим освобождением. Даже больная нога не могла омрачить этого счастья. А вот наша Ленка-артиллеристка взволнованно хмурила брови и время от времени настороженно оглядывалась. Я это, конечно, заметила и, потея под тяжестью Анастасии, повисшей на мне, как макаронина, хрипло поинтересовалась:

— Ленка, тебя что-то беспокоит?

— Да так, кое-что…

— Звери? — испугалась Настя.

— Звери меня давно не волнуют, — перекинув брезентовый мешок с оружием на другое плечо, сквозь зубы процедила студентка. — Люди — вот кого надо опасаться. Ты еще не усвоила этой аксиомы?

Настасья промычала что-то маловразумительное и тоже заволновалась. Ее волнение сильно отразилось на мне. Не то чтобы беспокойство передалось, просто вертящаяся ужом Анастасия здорово мешала движению, кроме того, казалось, что она стала в пять раз тяжелее.

— Не ерзай, убогонькая! — простонала я. — Иначе уроню, и вторую ногу сломаешь…

Настя, видать, испугалась, дергаться перестала, зато принялась сосредоточенно сопеть мне прямо в ухо. Было щекотно и мокро, однако приходилось терпеть. Чего не сделаешь ради соплеменницы? Тем более пострадавшей, хоть и по собственной глупости.

В лагерь «амазонок» мы попали, когда уже стемнело. В южных широтах это происходит быстро: только что был день, а потом — раз! — и сразу ночь, никакого вечера.

Перепоручив Настасью заботам Дарьи, я испытала невероятное облегчение. Теперь выражение «гора с плеч свалилась» стало для меня не просто поговоркой, а реальным понятием.

Спустя полчаса все «амазонки» расселись вокруг костра, и, что самое удивительное, Ингумбо с перевязанной головой сидел с нами. Про себя я отметила, что негр сроднился с повязкой, как яблоня с яблоком. Настя, увидев нашего Пятницу, сильно удивилась: она-то считала его мертвым. Однако Ингумбо был жив, местами здоров и даже смог приготовить ужин из каких-то птичек. Мясо их отдаленно напоминало индюшатину, не слишком свежую, к слову сказать: кое-какой душок от мяса исходил.

После короткого рассказа о том, как отыскалась Анастасия (о ее реальной профессии мы говорить не стали, чтобы девчонки не ощущали себя подопытными кроликами), Ленка потребовала от Карины с Кристиной отчета о результатах осмотра сломанного катера.

— Ой, девочки, это просто ужас! — округлила глаза Карина.

— Настоящий кошмар! — подтвердила Кристина.

— Вот только давайте без эмоций, — сморщилась студентка. — И покороче.

Дашка, к тому времени уже оказавшая медицинскую помощь Настасье, поджала губы и коротко ответила:

— П…ц!

— В каком смысле? — уточнила Ленка.

— В прямом: все приборы разбиты вдребезги, на палубе и в рубке капитана — кровь. Старая, уже засохла. Думаю, это кровь нашей съемочной группы и самого капитана. Но хуже всего — бензобак пробит, и весь бензин, естественно, вытек. Зато руль цел и невредим…

— Какая-нибудь рация или передатчик имеется? — не унималась Ленка, словно гинеколог Дарья разбиралась в радиоэлектронике. Но, как оказалось, Дашка кое-что смыслила не только в… м-м… области медицины.

— Что-то похожее на рацию имеется, конечно, но, к сожалению, тоже в нерабочем состоянии.

— Восстановить можно?

— Ингумбо попытается…

Все дружно посмотрели на Ингумбо. Он сидел и с удовольствием обгладывал птичьи косточки. Заметив всеобщий интерес к своей персоне, негр широко улыбнулся и поднял вверх большой палец, мол, вкусно необыкновенно.

Я кстати вспомнила, что Ингумбо — военный, следовательно, в электронике кое-что смыслит. Может, ему удастся наладить передатчик? Тогда мы пошлем сигнал SOS по всем частотам, кто-нибудь обязательно услышит и примчится нас спасать. Хорошо бы спасателями оказались мужественные, сильные, просоленные морскими ветрами красавцы-моряки. Тогда нам не пришлось бы в одиночку штурмовать непонятную базу и искать Маньку и Елену-домохозяйку. Моряки все сделали бы сами, без нашего непосредственного участия, причем получилось бы у них все легко, изящно, практически само собой… Я так замечталась, что едва не свалилась в костер. Хорошо, у Ленки-артиллеристки отличная реакция. Она успела схватить меня за плечи и хорошенько встряхнуть, разогнав тем самым девичьи грезы.

— Ты чего. Славик?

— Да так, сморило маленько от усталости…

— Сморило, — передразнила Ленка, — чуть носом в костер не нырнула… Помнишь, Настасья что-то говорила о трех языках, хорошо ей известных? Я тут подумала… Может, Настьке стоит попробовать с Ингумбой побеседовать? Вдруг чего получится? Ты случайно не в курсе, в Зимбабве на каком языке говорят? Понятно, — с досадой заключила Ленка, глядя, как я смущенно хлопаю глазами.