Мачо в перьях

Лежание в грязи порядком надоело — мы с Ленкой уже довольно долго занимали эту позицию. Я сочла разумным поинтересоваться:

— И сколько нам тут валяться? Я замерзла, как голый эскимос на Северном полюсе! К тому же не видно ни фига!

— Сколько потребуется, столько и будем валяться, но увидим все, что нужно. Не отвлекайся, Ярослава, а то пропустим все самое интересное.

Хм, интересное… Я исправно таращилась на стену дождя, сквозь которую едва проступали силуэты одноэтажных домиков. Ни с того ни с сего на меня накатила волна злости. По-моему. Ленка чересчур увлеклась игрой в «Зарницу». С чего вообще студентка решила, что перед нами военная база? Из-за «Хаммера» и колючей проволоки? Так у нас в Грибочках один деятель по прозвищу Кулибин из списанного трактора соорудил такую машину! Просто супервездеход, он даже реку вброд переплывал! По сравнению с этим чудом техники «Хаммер» — детская игрушка. А что до колючей проволоки… Может, у людей отсутствуют материалы для штакетника… Так что место, где мы сейчас находимся, вполне может оказаться заброшенной фермой, к примеру, или складами запчастей для сенокосилок.

Теперь о сюрпризах в виде растяжек и сеток-ловушек. Это вполне могли быть «домашние заготовки» организаторов шоу, чтоб «амазонкам», то есть нам, жизнь на острове раем не казалась.

Однако, как я ни старалась, не могла толково объяснить ни появления искалеченного Ингумбо, ни исчезновения девчонок, ни ночного аквалангиста. Пока я уверена только в одном: остров, о необитаемости которого так долго и красочно говорил Завалов, сидя в своем уютном кабинете, оказался очень даже обитаемым. Правда, кроме Ингумбо и аквалангиста, я пока никого не видела, но, как мне кажется, это дело времени.

— Славка, смотри! — пнула меня ногой Ленка, отвлекая тем самым от размышлений.

А как смотреть-то, если дождь глаза заливает? Тем не менее я сложила ладошки козырьком и вгляделась вперед.

От одного из домиков, из тех, что стояли кучкой, отделилась смутно угадываемая фигура мужчины и направилась к домикам, стоявшим в отдалении. В руках у мужчины что-то было, но что именно, из-за дождя определить не представлялось возможным. Сам человек здорово напоминал огромную летучую мышь. Полы плащ-палатки при ходьбе разлетались в разные стороны. Фигура вошла в домик, но пробыла там недолго и бегом вернулась обратно, причем в руках уже ничего не было.

— Вот еще одна загадка острова, — негромко заметила я. — Ну, поползли обратно? Мы выяснили, что база обитаема. На первый раз, я считаю, этого вполне достаточно…

Я была уверена — Ленка внемлет голосу здравого смысла и непременно согласится. Однако, как оказалось, не так-то просто своротить студентку с пути, намеченного ею же, проще заставить УТР дать задний ход. Ленка так интенсивно замотала головой, что я всерьез испугалась, как бы студентке не лишиться думательного органа.

— Нет, никуда мы не поползем. Скоро стемнеет. Думаю, нам удастся придумать, как проникнуть на территорию базы и посмотреть, что на ней творится и кто на ней обосновался.

Возмущение, гнев, растерянность и еще черт знает какие чувства враз нахлобучились на меня, и я зашипела, как гюрза:

— Вот уж фиг тебе! Если желаешь, можешь броситься грудью на колючую проволоку, которая под напряжением… Кстати, и она, и ты сейчас мокрые — праздничный фейерверк получится что надо. Кажется, в каком-то боевике я уже видела нечто подобное. От человека остался один большой уголек. Неприятное зрелище, честно говоря. Можешь повторить подвиг того неизвестного героя, а заодно и подвиги Сергея Лазо, В. И. Чапаева, Петьки и… кого там еще? В общем, всех героев Гражданской и Отечественной войн. Только я вот не собираюсь участвовать в этой авантюре, имея в арсенале только пистолет Макарова и «беретту». У тебя же папа — военный, — втолковывала я Ленке, по-прежнему лежа в грязи, что, на мой взгляд, лишь добавляло словам значимости, — ты должна знать, что штурмовать лагерь противника без специальной подготовки архиглупо! Подобный спонтанный штурм, да что штурм! — простая вылазка в лагерь противника заранее обречена на провал.

Нельзя в таких делах действовать с кондачка, неужели не ясно?!

Сперва, как только я начала свое выступление, на чумазом лице Ленки застыло скептическое выражение, но по мере того как моя мысль развивалась, скептическое выражение сменилось заинтересованным, а потом и все понимающим.

— Ты права, Славик! — досадливо плюнув грязью, сморщилась Ленка. — «Макар» и «беретта» — слабенькое вооружение. Ладно, пошли домой, боец…

Вот еще! Какой из меня боец? Боюсь даже собственного отражения в зеркале, особенно по утрам! Но Ленке об этом знать вовсе не обязательно, поэтому я покорно приняла на себя эту ношу.

Возвращаться в лагерь решили через Хана-таун.

— Надо помыться да оружием разжиться… — объяснила свое решение воинствующая студентка.

Обратно идти было намного легче. Нет, дождь по-прежнему лил, и джунгли все так же дрались с нами, но… Может, правы древние китайцы, утверждавшие, что самая приятная и легкая дорога — это дорога домой?

В Хана-тауне я долго смывала с себя въедливую грязь джунглей. Озерцо, конечно, не ванная, отрегулировать холодную-горячую воду не получается, но мне было уже все равно: градусом больше, градусом меньше — какая разница? Ленка очень быстро покончила с водными процедурами и, бросив мне «Я за стрелялками», вышла из грота.

Я тоже завершила омовение, как могла, простирнула свои вещи, отжала их и прямо так, мокрыми, натянула на себя. И тут же замерзла. Надо было как-то согреваться, иначе какая-ни-будь тропическая лихорадка обеспечена. «Хорошо бы марулу испить», — с сожалением подумала я и оглушительно чихнула. Мой чих многократно отразился от стен грота.

— Ужас, — вздрогнула я, внимательно слушая эхо.

Опустившись на огромный валун, я обняла себя за плечи и принялась интенсивно растираться. Неожиданно на камне, где я сидела, обнаружились уже застывшие и побуревшие пятна крови. Сперва я испугалась, а потом вспомнила, что именно здесь, в Хана-тауне, мы нашли Ингумбо с пробитым черепом и простреленным коленом.

— Интересно, из чего у нашего негра голова сделана? — вслух усмехнулась я. — Молотят, молотят бедолагу по тыкве, а ему хоть бы хны. Поваляется без сознания несколько часов, а потом снова скачет по джунглям как живой! Крепкий парень Пятница, ничего не скажешь.

Согреться никак не получалось, Ленка все не появлялась, одной было страшновато, и чтобы хоть как-то развлечься, я принялась мерить грот шагами и шажочками. Возможно, это занятие вскоре наскучило бы, и я придумала бы еще какое-нибудь развлечение, но тут до моего слуха донесся тоненький голосок:

— Помогите-е…

От неожиданности я даже присела. Прислушавшись, ничего не услышала и решила, что стала жертвой слуховых галлюцинаций. Наверное, это обычное дело в подобных местах, тем более если нервы у человека расшатаны разными малоприятными событиями. Какое-то время я напряженно вслушивалась, но ничего, кроме плеска воды небольшого водопадика, не слышала.

— Так и есть, галлюцинации, — успокоила я себя и тут же снова услышала:

— Спасите-е…

«Шутки кончились, — подумалось мне, — в гроте действительно кто-то есть. Ну и ну, не грот, а пещера Али-Бабы. Может, с Ленкой что случилось?»

Напуганная этой мыслью, я громко крикнула:

— Ленка, хватит меня пугать, выходи!

Сначала ничего не было слышно, потом до слуха донеслись странные всхлипы. Потоптавшись немного на месте в напрасном ожидании, что они прекратятся, я, вздохнув, пошла на звук. Шел он, казалось, со стороны водопада. Теперь я очень боялась, что всхлипывания прекратятся, поэтому крикнула:

— Эй, кто там есть, ты только не умолкай, а то я тебя потеряю. Песенку, что ли, спой… Только погромче пой — водопад шумит…

Никакой песенки я, конечно, не услышала, но всхлипы перешли в громкие «ой-ой-ой» и «ай-ай-ай». Обогнув озерцо, я по камням подобралась к самому водопаду. Стенания стали значительно громче.